Музыка пчел - Эйлин Гарвин

На стене висела фотография Бадди, обнимавшего своих племянников, у каждого в руке по удочке. Алиса сделала эту фотографию, когда у них еще были пухлые щечки. Даже тогда, ее племянники были ужасно похожи на ее мужа. Она отвернулась от фотографии и воспоминаний, которые та бередила.

На следующий день Алиса приехала домой после работы и нашла Гарри в сарае. Она заметила, что он подмел полы и сложил дрова в ровную поленницу.

– Вижу, ты устроился, – заметила она. Ей хотелось поблагодарить Гарри, но слова застряли в горле. Видеть другого человека там, где всегда жил Бадди, – это выбило ее из колеи.

– Подожди. У меня есть для тебя работа, – сказала Алиса.

Она выкатила тачку в пчельник и собрала в нее пять теперь безмолвных ульев. Джейк, заносивший записи в пчелиный блокнот, поприветствовал ее и последовал за ней в сарай.

Алиса поставила один из магазинов на верстак. Бросила беглый взгляд на стену, где висели инструменты Бадди. Между запылившимися отвертками, пассатижами и молотками висела еще одна фотография – выцветшая карточка, на которой они вместе сидели на ступеньках своего дома в первое лето после свадьбы. Бадди обнимал ее за плечи своей лапищей. О, что же она испытывала, когда опиралась на его плечо. Она была в безопасности. И в любви. Она отвела глаза и открыла крышку магазина, чтобы показать Гарри, что внутри.

– Эта липкая штука называется прополис, – объясняла Алиса. – Пчелы собирают его с деревьев, чтобы замазывать любые трещины.

Гарри кивнул.

– Кто-то называет его природным цементом.

Он ничего не ответил. Пацан не разговорчивый, подумала она.

Алиса вытащила рамку из магазина. Скрепя сердцем, она осматривала последствия полного уничтожения улья – высохшие яйца в сотах, обезвоженные личинки и взрослые рабочие пчелы, прилипшие к воску.

Слезами горю не поможешь, подумала она.

– Хочу, чтобы ты его вычистил, – сказала она.

Она показала, как выгрести тела взрослых пчел в пластиковый таз специальной щеткой, а потом как стамеской счистить воск.

– Я хочу, чтобы пчел ты поместил в одну емкость, а все остальное – во вторую. Все – это воск, яйца и личинки. Очисти все, до самой деревяшки.

Она посмотрела ему в глаза, он кивнул.

– Хорошо, миссис Хольцман, – ответил Гарри.

– Зови меня Алиса, Гарри, – сказала она. Мою мать зовут миссис Хольцман. Точнее, звали.

Гарри покраснел. Трясется, как заяц, подумала она. Оставшись с ним, Алиса наблюдала, как парнишка робко вытаскивает рамку за рамкой кончиками пальцев.

– Не волнуйся, парень. Они тебя не укусят. Эти пчелы мертвы, – успокоила его она.

Ей хотелось подбодрить Гарри, но ей самой это не приносило утешения, и она знала, что уже теряет терпение. Гарри покраснел как рак, и она пожалела о своих словах. Она посмотрела на Джейка, который наблюдал за своей сменой. Гарри молод, подумала Алиса, не сильно старше Джейка, на самом деле. Ей нужно быть терпеливее. Она выдавила улыбку.

– Может, у тебя есть какие-то вопросы, Гарри?

Он потряс головой и после неловкого молчания, Алиса развернулась, чтобы уйти.

– Хорошо, – сказала она. – Если что-то понадобится, зови.

– Они всегда так выглядят, когда вы забираете у них мед? – выпалил Гарри ей в спину.

Алиса развернулась и посмотрела на него.

– Прошу прощения?

– Пчелы, – сказал он. – Они всегда умирают, когда вы забираете мед? Как вы это называете – сбор урожая?

Она застыла и глубоко вдохнула.

– Нет, Гарри, – ответила она тихим голосом, – я не собирала мед. Этот улей погиб.

Гарри сглотнул.

– Простите, миссис Хольцман… Я не хотел… – бормотал он.

– Да брось ты, – сказала Алиса. Она показала на верстак. – Пользуйся всем, что найдешь.

Гарри кивнул, осмотрелся и взгляд упал на фотографию с Бадди.

– О! – сказал он. – Это мастерская вашего сына?

Секунды мучительно тикали, пока Алиса смотрела на фотографию. Она боялась открыть, а потом решила, что была не была.

– Нет, это не мой сын, – проговорила она медленно. – Это мой покойный муж.

Гарри побледнел, а после покраснел до ушей. Она посмотрела на Джейка, он выдержал ее взгляд. В конце концов это правда. Бад Райан был ее покойным мужем.

– Я потом зайду, проверю работу, – сказала Алиса.

Оставив двух молодых людей в сарае, она решила прогуляться по по пасеке. Алиса посмотрела на сад Дага Рансома, где деревья размахивали своими нарядными ветвями. Немного отпустило, она снова могла дышать. Ей вспомнились фотографии Бадди и племянников. Какое было замечательное время. Она подумала в своем разговоре с племянником. Милый Ронни, ясно как день, что он не знал, что его отец думал об Алисе.

В осенний день в прошлом году, когда умер Бад, Алиса смотрела из окна, как джип Рона примчался к ее дому. Она хотела поехать к его родителям, но не могла сдвинуться с места, у нее отнялись ноги на кухне после того, как ее покинули двое сотрудников полиции штата.

Они сказали ей, что произошел несчастный случай рядом с Бордманом. Автомобиль направлялся на восток и пересек центральную дорожную полосу и почти врезался в Бада, который ехал на запад домой на своем пикапе. Бадди резко повернул вправо, чтобы избежать столкновения, и, проломив в ограждение, угодил в кювет. Он умер на месте. Другой водитель был пьян, имел судимости за управление автомобилем в нетрезвом виде, и его будут судить снова, сказали полицейские. Их слова звучали где-то далеко. Нужно ли позвонить, чтобы к ней кто-нибудь приехал? Она покачала головой.

Она встала, когда услышала звук приближающегося джипа Рона. Он приехал, чтобы забрать ее к семье, подумала Алиса. Она вышла, встретила его на ватных ногах, солнечные лучи светили холодным светом. Рон выскочил из машины и накинулся на нее.

– Это твоя вина! – кричал он, показывая на нее пальцем. – Ты сказала ему устроиться на эту работу. Бадди был бы жив, если бы не ты!

Алиса онемела, ее слова доносились до нее эхом. Бадди радовался как ребенок, когда ему предложили работать на большом грузовике. Решение он принял сам.

Рон схватил ее за плечи, как будто хотел причинить боль, и сказал ужасные вещи. Давай, подумала она, смотря на его искаженное злобной гримасой лицо. Хуже уже все равно не будет. Рон оттолкнул ее и скрючился на земле. Алиса протянула руку, чтобы утешить его, но он отшатнулся и уехал.

Когда нахлынули эти воспоминания, Алиса испугалась, что ее снова затянет в водоворот собственных эмоций, но неожиданно она почувствовала границы своего горя. И позволила себе отпустить боль того дня. Рон. Это еще одна потеря, которая стояла особняком, и все же была частью потери Бадди. Она чувствовала, как горе мечется у нее внутри, но знала, что ее тело способно держать это горе в себе. С ней все хорошо. Когда-нибудь все будет хорошо. Тоска проделывала себе путь в ее внутренности, в то безопасное место, где она будет жить, когда Алисе нужно общаться с людьми.

Алиса присела