Рейтинговые книги
Читем онлайн Современная жрица Изиды - Всеволод Соловьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 93

Послѣ перваго ея краткаго визита, m-me де-Морсье назначила ей явиться на слѣдующій день для болѣе обстоятельной бесѣды и просила меня присутствовать при этомъ свиданіи.

— Она знаетъ очень многое и то, что она знаетъ — ее погубило, — сказала мнѣ m-me де-Морсье;- когда мы сообщимъ ей все, она, можетъ быть, въ свою очередь будетъ откровенна съ нами… Это совсѣмъ несчастная, погубленная женщина, съ разбитой жизнью и, вдобавокъ, безъ гроша денегъ. Все осталось тамъ… она бѣжала оттуда, навсегда, и вотъ теперь въ Парижѣ — знаете ли зачѣмъ? она пріѣхала брать уроки у парижскихъ модистокъ, съ тѣмъ чтобы, выучившись, открыть въ Лондонѣ модный магазинъ и такимъ образомъ заработывать кусокъ хлѣба. Ей ничего другого не остается. Не знаю только — выдержитъ ли ея здоровье — она неузнаваема — это тѣнь прежней мистриссъ Оклэй… вотъ сами увидите.

И я увидѣлъ, какъ уже сказано, бѣдное «астральное тѣло».

Когда m-me де-Морсье познакомила ее съ документами «дѣла» Могини и миссъ Л., а я — съ моими документами, она, въ большомъ волненіи, сказала намъ:

— Еслибъ я не была въ Адіарѣ и не бѣжала оттуда, то, разумѣется, меня поразили бы всѣ эти открытія. Но теперь ничто меня поразить не можетъ — я сама знаю гораздо бо#льшее и ужасное!

Она стала дрожать, и слезы брызнули изъ ея глазъ. Но какъ ни просили мы ее сказать намъ, что же именно ей извѣстно, что именно случилось съ нею, чего она была свидѣтельницей — она повторяла:

— Не спрашивайте! Это такъ ужасно и отвратительно! и я не могу, не могу, не смѣю, понимаете — не смѣю говорить… Если я хоть кому-нибудь открою то, что знаю, все пропало! о себѣ я не думаю — я все равно уничтожена, жизнь моя разбита… но мой мужъ… однимъ моимъ лишнимъ словомъ я погублю его…

Когда мы ее спрашивали — зачѣмъ же ея мужъ тамъ остался, да вдобавокъ еще такъ тѣсно связаннымъ съ «Обществомъ», въ качествѣ его секретаря и редактора «Теософиста», — она глухимъ голосомъ и съ отчаяніемъ въ лицѣ отвѣчала:

— Для него нѣтъ возврата… онъ навсегда связанъ съ ними… онъ уже не можетъ вернуться!!

— Помилуйте, да вѣдь изъ вашихъ словъ можно заключить, что это какая-то ужасная секта какихъ-то мрачныхъ «душителей», съ кровожаднымъ мщеніемъ, ядомъ и кинжалами! — воскликнулъ я, и ея глаза, широко раскрытые ужасомъ, отвѣчали мнѣ, что я, пожалуй, какъ это ни дико кажется, не особенно далекъ отъ истины.

— Скажите хоть одно — спросила m-me де-Морсье, — значитъ, и вы знаете, что всѣ обманы и гадости, о которыхъ Годжсонъ сообщаетъ въ своемъ отчетѣ, правда?

— Конечно, знаю! — проговорила мистриссъ Оклэй. — Ахъ, Боже мой, еслибъ только это!..

Такъ мы ничего больше отъ нея и не добились, и я съ тѣхъ поръ ни разу ее не видѣлъ — свиданіе это было почти передъ самымъ моимъ отъѣздомъ изъ Парижа.

Эта мистриссъ Оклэй произвела на меня своей жалкой внѣшностью, отчаяніемъ и темными рѣчами самое тяжелое впечатлѣніе. Помимо всякаго таинственнаго и кроваваго мщенія Адіарскихъ «душителей», ядовъ и кинжаловъ, — было ясно, что она запугана вождями новѣйшей теософіи до послѣдней степени, а мужъ ея до того скомпрометтированъ, что уже для него нѣтъ возможности отступленія. Ихъ обманули, обобрали и запутали. Она еще нашла въ себѣ силу, истерзанная и нищая, убѣжать; онъ же, очевидно болѣе слабый духомъ, остался въ вѣчномъ рабствѣ. Признаюсь, блѣдное лицо мистриссъ Оклэй съ глазами, полными ужаса, не разъ мнѣ потомъ вспоминалось и мерещилось.

И вдругъ, въ писаніяхъ г-жи Желиховской («Русское Обозрѣніе», декабрь 1891 г., стр. 580–585) я встрѣчаю эту самую «погубленную и спасшуюся бѣгствомъ изъ Адіара въ Европу» мистриссъ Куперъ Оклэй — снова въ средѣ «теософическаго общества». Она помѣстила, уже послѣ смерти Е. П. Блаватской, въ теософическомъ журналѣ «Lucifer» воспоминанія о поѣздкѣ съ «madame» въ Индію и своемъ пребываніи въ Адіарѣ. Изъ этихъ «воспоминаній мистриссъ Оклэй» г-жа Желиховская приводитъ пространныя выдержки. На статьи г-жи Желиховской, какъ уже достаточно доказано, рискованно опираться; но все же трудно предположить, что эти выдержки, поставленныя въ ковычкахъ, не представляютъ болѣе или менѣе вѣрнаго перевода. У меня нѣтъ подъ рукою іюньскаго No «Lucifer» за 1891 годъ; но вѣдь онъ существуетъ, его можно найти и провѣрить.

И такъ, мистриссъ Оклэй является панегиристкой Елены Петровны; она преклоняется передъ ея таинственными познаніями, описываетъ ея торжества во время пути въ Индію, почетъ, ей оказанный. Затѣмъ, говоря о «заговорѣ Куломбовъ» и о разслѣдованіи Годжсона, она признаетъ «madame» совершенно невинной, чистой какъ снѣгъ, оклеветанной, — и пишетъ между прочимъ:

«Никто не бывшій на мѣстѣ съ m-me Блаватской и представить себѣ не можетъ, до чего скандальна была несправедливость къ ней англо-индійскаго общества».

Каково было прочитать это мнѣ,- когда я будто еще вижу передъ собою измученное лицо мистриссъ Оклэй и слышу ея приведенныя мною выше слова: «Конечно, знаю! Ахъ, Боже мой, еслибъ только это»!!..

Далѣе она пишетъ о болѣзни (въ Адіарѣ, въ началѣ 1885 года) Е. П. Блаватской:

«Ужасно тоскливы были дни и въ особенности ночи, которыя мнѣ одной пришлось проводить надъ больной, но таково было ея успокоительное вліяніе даже въ болѣзни, что я ни мало, ничего не боялась, увѣренная, что хотя она лежитъ недвижима, но что опасности нѣтъ. Даже въ послѣднюю ночь, когда докторъ заявилъ, что она болѣе въ себя не придетъ: когда она уже нѣсколько часовъ была въ полномъ безпамятствѣ и я, говоря по-человѣчески, должна была сознавать, что все кончено, я не переставала надѣяться!.. Никогда не забуду этой ночи, но не могу входить въ подробности… Одно скажу: въ восемь часовъ утра „H. P. B.“ открыла глаза и совершенно спокойно, голосомъ, котораго мы много дней у нея не слышали, попросила позавтракать… Когда пріѣхалъ докторъ, я вышла ему навстрѣчу: изумленіе его было велико!.. „H. P. B.“ встрѣтила его словами: „Ахъ, докторъ! вы не вѣрите нашимъ великимъ учителямъ!“ Съ этого дня она стала быстро оправляться, а врачи (отмѣнивъ смертный приговоръ) начали усиленно посылать ее въ Европу… Но я за ней ужь не могла тотчасъ ѣхать; всѣ эти волненія осилили меня, я сама съ ногъ свалилась!»

Несчастная мистриссъ Оклэй! она, очевидно, все это писала подъ диктовку, и мнѣ представляется, какъ ее захватили, запугали еще больше, вырвали изъ нея совѣсть и заставили сдѣлаться послушнымъ орудіемъ тѣхъ, отъ кого она бѣжала въ ужасѣ. И это бѣгство даже оказалось не бѣгствомъ, а стремленіемъ за «madame». Тотчасъ она не могла ѣхать, ибо заболѣла, но поправившись поспѣшила… соединиться съ «H. P. B.»…

И вотъ что говоритъ она объ этой своей благодѣтельницѣ «H. P. B.»:

«Говорятъ, будто бы фамильярность порождаетъ небреженіе, но замѣчательно, что съ ней чѣмъ ближе и короче мы сходились, чѣмъ неразлучнѣй становились въ повседневной жизни, тѣмъ большее уваженіе мы къ ней чувствовали, тѣмъ глубже научались почитать ее!.. Удивительная, таинственная демаркаціонная черта всегда ее окружала, ограждая внутреннюю, духовную жизнь ея отъ внѣшняго, обыденнаго существованія…»

Любопытно, что бы сдѣлала и сказала погибшая мистриссъ Оклэй, какое лицо у нея было бы, еслибъ m-me де-Морсье или я встрѣтили ее съ такими ея «воспоминаніями» въ рукахъ и спросили бы: «что это значитъ?»

Мнѣ кажется — это значитъ прежде всего, что «теософическое общество», по крайней мѣрѣ въ его первоначальномъ составѣ,- дѣйствительно страшное и мрачное общество, и что не мало слабыхъ духомъ людей погублено Е. П. Блаватской и ея сотрудниками.

XXIV

Я на себѣ самомъ долженъ былъ испытать, къ какимъ средствамъ прибѣгала «madame» и ея «близкіе» для того, чтобы отдѣлаться отъ опаснаго человѣка, обезоружить его и заставить молчать. Мои экскурсіи въ область «таинственнаго», заставившія меня заинтересоваться Блаватской, мое желаніе разгадать эту удивительную женщину и ея обличеніе передъ людьми, которыхъ мнѣ тяжело было видѣть обманутыми ею, — все это обошлось мнѣ очень дорого. Я долженъ былъ вынести тайное теософское мщеніе, а теперь вынужденъ рѣшиться говорить о немъ, такъ какъ вижу, что, безъ указанія хоть нѣкоторыхъ фактовъ и подтвержденія ихъ документами, мой разсказъ былъ бы далеко неполнымъ, такъ же, какъ и характеристика Блаватской съ ея сподвижниками.

Въ припадкѣ ярости и отчаянія, Блаватская, единовременно съ «исповѣдью», посланной мнѣ въ Парижъ, написала въ Россію г-жѣ X. о томъ, что я «врагъ» и врагъ опасный, ибо, очевидно, знаю очень много, и многое знаю, вѣроятно, отъ г-жи Y., которая, поссорившись съ нею, Блаватской, выдала мнѣ ее. Г-жа X., получивъ это письмо, превратилась въ фурію, написала г-жѣ Y., а та, въ качествѣ друга, поспѣшила меня обо всемъ увѣдомить изъ Петербурга.

…«Напишите вы имъ (Блаватской и X.) Христа ради» — просила она — «что нечего мнѣ было предавать вамъ, по выраженію X., Елену или убивать ее, какъ она пишетъ сама, потому что все ея прошлое прекрасно извѣстно многому множеству лицъ (поименовываются нѣкоторыя лица) — и ужь я не знаю кому… Вы представить себѣ не можете, чему онѣ меня подвергаютъ, избравъ какимъ-то козломъ-грѣхоносцемъ, за все отвѣтственнымъ, — какой-то телеграфной проволокой для передачи всякихъ гнусностей. Еще несчастная, сумасшедшая Елена не такъ — она жалка! Но X. сама злоба и клевета олицетворенная…»

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Современная жрица Изиды - Всеволод Соловьев бесплатно.

Оставить комментарий