Остров тетушки Каролины - Франтишек Пиларж

Она считала по пальцам: премьер-министр – мистер Грезль, министр цивилизации – мисс Пимпот, министр культуры – мистер Химмельштосс, министр внутренних дел – мистер Грезль, министр финансов – опять-таки мистер Грезль…

Тетушка пришла в замешательство. Боже правый, не многовато ли министерств нагрузил на себя мистер Грезль? Разве ему справиться – он один, а столько обязанностей?.. Правда, есть на свете люди, которые падки на дела, только проку из этого мало бывает. Либо надорвутся и умрут, либо сядут в тюрьму за растрату. Последний вариант к мистеру Грезлю, само собой, не относится, но тем более она обязана спасти его от первого варианта. Да, одно министерство должен взять кто-нибудь другой. Но кто? Кому можно вверить такое ответственное дело? Господи боже мой, ведь она здесь больше никого не знает…

Тетушкин взгляд с минуту рассеянно блуждал по залу и вдруг остановился. Он задержался на мужчине, стоящем в одиночестве у самых дверей. На нем был красивый костюм знатного венецианца, но не одежда привлекла внимание тетушки. Ее привлекли глаза этого загадочного незнакомца и то, что он выделывал своими руками. Глаза смотрели на нее с преданной мольбой, точно хотели сказать: «Располагайте, мной, королева!» – а руки пытались при помощи очень сложных и замысловатых движений дать понять тетушке, что их хозяину нужно с ней поговорить.

«Кто бы это мог быть? – размышляла тетушка. – Я уже видела его, но где?..»

Не удивительно, что тетушка запамятовала: ее знакомство с Арчибальдом Фоггом было столь мимолетно, несмотря на то, что именно ему по приказу адвокатской фирмы «Хейкок и Дудль» надлежало в целости и сохранности доставить ее на остров Бимхо. Она не знала, что это тот самый человек, который в Триесте ущипнул ее за подбородок, приняв за служанку, а потом свалился с ног от ее пощечины. И, конечно, тетушка не могла подозревать, как жизненно необходимо для мистера Фогга завязать с ней самые близкие и сердечные отношения, и притом никак не позже двенадцати.

Да, положение у мистера Фогга было, как говорится, пиковое. За все время плавания он не нашел в себе смелости предстать перед тетушкой Каролиной, а когда все же решился это сделать, судьба в образе Перси Грезля стала на его пути. Дни летели, сегодняшний день был последним. Если счастье ему и на сей раз не улыбнется, всему конец.

Так размышляя, мистер Фогг и тетушка Каролина смотрели друг на друга.

«Спрошу-ка его, кто он такой и чего, собственно, ему надо, – подумала вдруг тетушка. – Вид у него внушающий доверие, может, он годится в какие-нибудь министры?..» Она поманила рукой, и мистер Фогг поспешно подался вперед.

Но не успел он сделать и двух шагов, как снова затрубили фанфары и все собравшиеся в зале хлынули к подмосткам.

– Что случилось? – испуганно спросила тетушка у Перси, увидев у своих ног толпу королей, графинь, рыцарей и тому подобных особ, уставившихся прямо на нее.

– Право, не знаю, – многозначительно ответил Перси. – Кажется, дон Хосе собирается произнести речь.

Так оно и было в действительности. Дон Хосе, преисполненный важности, поднялся на подмостки и стал лицом к тетушке. В то же время с другой стороны просеменили мелкими шажками одиннадцать жриц и образовали позади него полукруг. Узкое, тесно облегающее трико, одна штанина красная, другая – желтая, короткий камзол в обтяжку, присобранный на боках, хорошо подчеркивали их пышные формы. Этот пикантный костюм дополнялся беретом с зеленой кокардой, кокетливо сдвинутым немного набок. Полукруг жриц заключал на левом фланге лорд Бронгхэм в роли лорда Нельсона, на правом – профессор Швабе в простой, но изящной походной форме маршала Геринга.

Бурные рукоплескания приветствовали эту живую картину.

Постепенно зал затих. Дон Хосе возвел глаза к небу и начал свою речь такими словами:

– Уважаемые друзья! Вы все уже знаете, недалек тот миг, когда нос нашего корабля коснется экватора. Мы собрались, чтобы отпраздновать это знаменательное событие. Наша прекрасная «Алькантара» удостоена присутствия мисс Паржизек из Глубочеп. Вот она сидит перед вами. Прежде чем я продолжу свою речь, прошу вас ее приветствовать.

Все присутствующие почтительно склонились, и в тишине было слышно, как перья шляп трех мушкетеров подмели паркет.

– Итак, дорогие друзья, почему, собственно, мы чествуем мисс Паржизек? Потому, что эта благородная женщина приближается к своим владениям, к острову Бимхо, чтобы взять в свои руки кормило правления и проявить на деле свои выдающиеся организаторские способности. Мы с нетерпением ждем этой минуты, а с нами и весь цивилизованный мир. Пусть трепещут в страхе правительства варварских стран, чьи корыстные руки тянутся к нашим культурным и иным сокровищам. Пусть дрожат они, ибо мисс Паржизек с помощью божией и нашей уничтожит их дьявольские козни. Друзья! – в этом месте голос дона Хосе дрогнул от волнения. – Только несколько минут отделяют нас от этого торжественного события. Трижды пропоют пароходные сирены, и мы увидим, что остров Бимхо показался на горизонте. Я спрашиваю вас: не использовать ли оставшиеся краткие минуты на то, чтобы узнать из уст мисс Паржизек, какими богом внушенными принципами она намерена руководствоваться в своих действиях? Не целесообразнее ли всего будет выслушать с глубоким вниманием тронную речь королевы острова Бимхо, Каролины I?..

Взоры всех присутствующих обратились к тетушке, лицо которой побледнело. Волнение, овладевшее ею, было так велико, что вишни и птички на ее шляпе заколыхались.

«Боже мой! – проносилось в ее голове, и она почувствовала, как на глазах выступает предательская влага. – Разве я этого заслуживаю? Ведь я самая обыкновенная женщина! Меня хвалят и чествуют… а я, пожалуй… и управлять то не сумею…»

Так подумала тетушка Каролина и в то же время ощутила в себе прилив новых сил. Сознание, что все эти добрые люди ждут ее слова, что она может решать судьбы, так сказать, мировой цивилизации, наполняло гордостью и отвагой тетушкино сердце.

Она поправила завитки на висках, поспешно утерла платочком нос и, пожалев о том, что не успеет его напудрить, поднялась со своего трона.

* * *

Человек, который большую часть своего времени проводит запертым в шкафу, как правило, не бывает в слишком хорошем расположении духа. Он думает только о печальных вещах, сравнивает свое жилище с жилищем других, более счастливых людей, вспоминает свое беззаботное детство, отца, старушку мать и прекрасные минуты, проведенные с ними в бедном, но любимом родном домике.

Да, так чувствует себя обычно человек, просидевший долгое время в шкафу. Никто поэтому не мог бы поставить Франтику в вину, что он поступает подобным же образом.

Разделявшего с ним одиночество Билля Пимпота, или мисс Пимпот, не назовешь приятным сожителем. Разговор его в большинстве случаев сводился к выбору способа отправить Франтика на тот свет при первой же его попытке улизнуть и выдать тайну своего тюремщика. Настроение мистера Пимпота несколько улучшалось лишь в те минуты, когда содержимое водочных бутылок, которые он время от времени вытаскивал из объемистого чемодана, перекачивалось в его бездонную утробу, а в густо намазанных помадой фирмы Рашель губах появлялась гаванская сигара.

Одна из таких счастливых минут выдалась сегодня утром, в девять часов, когда тетушка Каролина, склонившись над королевским одеянием, раздумывала, следует ли одевать его на бал.

В это время мистер Пимпот рассматривал в своей каюте костюм пажа.

– Вот что приходится напяливать на себя, сынок, – проговорил он и закурил сигару. – Побуду часок-другой пажом мисс Паржизек. Что ты скажешь на это? Х-м-м!

На последнем междометии мистер Пимпот сделал ударение, в голосе его было слышно удовлетворение. Очевидно, он считал свое положение не только смешным, но и сулящим некоторые выгоды. Мистер Пимпот задумался, допил остатки джина и прибавил:

– Жизнь – довольно сложная штука, Франтик, запомни это! Возьми хотя бы 'мою историю. Выступал я тяжеловесом в вольной борьбе, перевозил контрабандой виски, работал детективом на дядюшку Сэма и Джона Буля, а теперь полюбуйся на меня… Как по-твоему, что меня ждет завтра? Не знаешь? Сдаешься? Ну так вот, завтра я стану министром цивилизации, и мисс Паржизек будет отваливать мне тысячу долларов ежемесячно. Что ты на это скажешь?

Франтик, который все это слушал только краем уха и печально смотрел на клочок голубого неба за окном, при последних словах встрепенулся. Он допускал, что тетушка Каролина может иметь своих министров, и это его даже не слишком удивляло. Но, представив себе, как этот обманщик, негодяй, пьяница и, кто знает, может быть, даже бандит и убийца вымогает у тетушки такие огромные деньги, он просто взбесился.

– Вы врете, сэр! – заорал он, выйдя из себя.

Мистер Пимпот побагровел и вскочил со стула, сжимая кулаки. Постояв с минуту и подумав, он снова дел.