Агнец - Александра Чацкая

привычный пункт пропуска. Я подошла к турникету, выбрала название станции и закинула 44 арвина. Выскочил билетик, а голос оповестил меня о том, что я оплатила 11 зон. Металлические двери турникета разъехались, пропуская меня. Я прошла и услышала быстрые шаги сзади. Это какой-то парень хотел проскочить, не оплачивая проезд. Турникет резко закрылся, будто натянутая пружина, и парень влетел в металл. Я услышала грохот и стон, усмехнулась и прикрыла рот рукой. Турникет громко запищал, оповещая о наглеце. Охранники не заставили себя ждать и уже оприходовали безбилетника.

Я села в пригородный поезд. Возле кресла замерцал «контролер» встроенный в ручку сидения, запрашивая мой билет. Я просунула свой билетик и«контролер съел его». Он загорелся зеленым, оповещая о том, что сообщит о моей остановке. Послышался глухой шум и жужжание, потом выскочил тонкий резиновый браслетик, на нем обозначалась вся информация с моего билета. Я надела браслет на руку и изучила срок его пригодности. Я прислонила голову к окну и включила музыку. Моё сердце бешено забилось. Мне хотелось убежать. С момента смерти родителей я никогда не навещала их могилы. Лишь дядя ездил к ним. Я закусила губу. Мне было сложно сделать это. Я смотрела на время, всего лишь пять минут осталось до отправления поезда. Эти пять минут были самыми длинными в моей жизни. Мне казалось, что весь мой мир переворачивается. Я вспомнила своих родителей, их смерть и похороны. Я посмотрела на подарки. Два улыбающихся сердечка в новогодних шапочках, держали в руках надпись: «В эту новогоднюю ночь, я подарю тебе свою любовь». Два таких милых подарка я купила ещё вначале декабря. Мои глаза заслезились. Я встала и ушла в тамбур. Забежала женщина в шапке набекрень. Тяжело дыша, она влезла в вагон. Она с испугом взглянула на меня. Я взглянула на ступеньки. Хотелось выйти и уйти, но я так долго этого ждала. Зазвонил телефон.

– Да, Джек, – ответила я.

– Звонил этот чёрт! После Нового года тебя ждёт поход к директору, – сказал дядя. – Он меня достал! Мне столько раз баба не звонила, сколько он названивал! Всё из-за твоих тупых поступков! Надо учиться выходить сухой из воды! Чёрт подери, опять звонит! Месяц будешь готовить еду, убираться и ходить в магазины! Сегодня почистишь туалет! – бурчал дядя. – Не зря начистил ему рыло!

– Так и думала, что вы знакомы, – сказала я.

– Как ты? – вдруг спросил он. – Что с лицом?

Я совсем забыла о своей расцарапанной щеке. Я дотронулась до неё. Царапины уже не кровили.

– Я теперь как ты хожу и пугаю людей, – усмехнулась я. – Царапины на щеки и всё. Скоро заживут.

Предупредили о закрытие дверей. Я прижалась к стене.

– В поезде? – спросил дядя. – Не сбежала?

– Да, – сказала я. – И не собиралась сбегать.

Поезд сдвинулась с места.

– Передавай привет, – сказал дядя. – До вечера.

Я облегченно вздохнула, вошла в вагон и села у окна. Мне стало легче. Я улыбнулась, если бы не дядя, то я бы точно сбежала. Я стукнула себя по лбу, вспомнив, что забыла купить Джеку подарок, и заглянула во внутренний карман рюкзака. У меня не было привычки носить кошельки, поэтому все деньги я складывала в карманы. У меня ещё оставалось немного денег. На дорогу уходило мало, так что я могла себе позволить купить ещё один подарок. В рюкзаке лежали недавно купленные учебники по микробиологии и вирусологии, а так же два практикума. Я просто не смогла пройти мимо них, и купила их, хотя могла найти похожие книги в библиотеке. Практикумы мне и во все не нужны, но они входили в комплект этих замечательных учебников.

      Зазвучала реклама о том, как хорошо ездить на водороде. Я думала также. Использовать водород дешевле, но наживаться можно на чём угодно. Я слышала, что теперь за одну зону мы будем платить не четыре арвина, а пять. Мы должны платить всего лишь три арвина, а не четыре. То же самое с автобусами и маршрутками, а в такси вообще завышают цену, чуть ли не втрое. У них там наверно вода золотая! Но говорят, что завышение не из-за воды, а из-за услуг, которые нам предоставляют. Скорее всего, повышения цен ещё предстоят. Но думаю мне, не стоит переживать об этом.

Я переключила песню и увлеклась изучением пейзажа. Все равнины и леса были покрыты снегом. Они сверкали и переливались на солнце. Мне всегда было интересно смотреть в окно и мечтать о далеком и прекрасном чуде. Мне захотелось позвонить Гаю. Он всегда забалтывал меня, отчего время шло быстрее. Это то, что нужно мне сейчас. С его помощью я отвлекусь от грусти и печали. Гай обрадовался моему звонку. Он стал рассказывать о том, как они ходили в испытательную лабораторию, о том, что хочет углубленно изучать вирусологию и изобрести новые лекарства, да и вообще панацею от всех болезней. Он с жаром объяснял свои планы. Я улыбалась, слушая его. Мне так нравилось, когда он так горячо рассказывал о чем-то. Потом он описал поход в морг, да так что меня воротило от каждого его слова.

– Тебе не нравятся трупики? – смеялся Гай. – Ну, ты же тоже будешь иметь дело с ними! Может быть даже с расчлененными.

– Всё молчи! – воскликнула я. – Фу. Кошмар! Опять издеваешься!

Он засмеялся. Гай спросил, как у меня дела. Я рассказала про драку с Джун.

– Девочки, вам лучше помирить, а то вы друг друга раздерёте, – посоветовал он.

– Ага, сейчас! Уже бегу! Фиг этой мымре!

Я стала возмущаться и рассказывать о том, что за тварь эта Джун. Во мне кипела кровь, когда я думала о ней. Гай удивлялся, какая бывает ужасная женская ненависть друг к другу, особенно к бывшим подругам. Мы перевели тему на Новый год.

– Завидую тебе. Ты с семьей будешь встречать, а я одна, – грустно сказала я.

– Я тебе подарок отправлю, чтобы ты не грустила, – ответил он

– Спасибо. Только вот у меня ничего нет для тебя, – сказала я.

– И не надо, а то Нэнси меня с потрохами сожрет.

– Ах, да, точно твоя девушка, – сказала я. Почему то я начинала чувствовать к ней антипатию. – Не уж то ей делать нечего, кроме как ревновать? – я заглянула в сумку и посмотрела на недавно купленные книги. Я улыбнулась и ехидно сказала. – Ну, тогда учебники и практикумы по вирусологии и микробиологии…