Улей - Сергей Фрумкин

– Болер! Почему ты в этой одежде?! Тебя не охраняют?! – выпалила альтинка. Она тут же перевела взгляд на Грига: – Ты прошел испытание?! Ты теперь Первый?! Откуда вы такие…

Григ захотел посмотреть сердито, но холод в его душе растаял, едва молодой Брат успел поднять взгляд к ее глазам – глаза Линти светились таким восторгом, что на них просто невозможно было злиться.

– Я – Первый, – сказал Григ. – Болер – Брат.

Линти отступила от Болера и внимательно посмотрела на них обоих. Теперь в ее глазах промелькнула тень предчувствия.

– Зачем?

Григ опешил. Он ожидал любого вопроса, но это уже слишком!

– Что «зачем»? Зачем я – Первый?!

– Зачем Болер – Брат? Что это значит?

– Значит, что я смогу тебя защитить, – отозвался полковник.

– Ты? Как?

Григ тоже посмотрел вопросительно. Если Болер решил, что у него появились какие-то привилегии, следовало разрушить этот миф, пока полковник не навредил самому себе.

– У пиратов существует некий варварский обычай делить женщин на поединках, – продолжил Болер. – Мне сказали, если я выиграю, то смогу забрать и тебя и Кани.

Григ едва не захохотал от такой наивности:

– Кто тебе такое сказал?!

– Ваш Владыка.

– Отец? Он сказал, что ты будешь драться за Линти и Кани?

– Да.

– Какой бред! Может быть, он просто сказал тебе, что став Братом, ты обретешь ПРАВО на участие в поединках Дня Дележа?

– И это тоже.

– Вот именно, только это! – Григ улыбнулся, излучая абсолютную уверенность. – Никто не будет драться за Линти! Она – не приз! Может быть еще Кани… Но и в ее случае у тебя нет шансов – Кани слишком красива – за нее сцепятся Демоны! Теперь, как Брат, ты действительно имеешь ПРАВО, но только ПРАВО, Болер, а не ВОЗМОЖНОСТЬ!

– Ты ошибаешься. Мне пообещали сражение за свободу Линти и Кани. Для этого я и стал Братом.

Если бы Григ поверил хоть на секунду, он бы стал нервничать. Но Болер сам не понимал, что говорил. Убежденность полковника просто смешила.

– Я – Первый Брат. Отец отдал мне Линти безо всякого поединка. Ее не могут просто так взять и выставить в качестве приза!

– Ты ошибаешься, Григ. Я смотрел в глаза Отца, когда тот говорил о завтрашних призах. Ваш Владыка не врал.

– Чушь!

– Тогда почему Линти здесь, в тюрьме?

– Это не тюрьма… Просто потому, что сбежала Кани. Линти отпустят, как только поймут, что она не собирается скрываться, как ее подруга.

– Как «сбежала»?! – полковник изменился в лице.

– Тебе не говорили? – понял Григ.

– Как это «сбежала»?! – ошеломленно повторил Болер.

– Вы не нашли Кани? – осторожно присоединилась Линти.

– Ее еще ищут, – вспомнил Григ сегодняшние слова Вика.

Неожиданно полковник вцепился в плечи Первому Брату и затряс его, испуганно сдвинув брови и уставившись прямо глаза в глаза:

– Ты уверен?! Кани одна ходит где-то по кораблю?! Кани?!!

Григ отступил, а двое Демонов охраны, подоспев, оттянули полковника на несколько метров, намереваясь проучить там ударами закованных в латы кулаков, и неохотно отпустили, лишь повинуясь взмаху нового Первого.

– Что с тобой, Болер?

– Кани! С ее нервозностью! С ее обидчивостью! Она же никогда никому не прощает… Это невозможно! – Болер замотал головой, словно отказывался верить в очевидное.

– Григ, – спросила Линти. – Кани точно в «Улье»? Может быть, она сбежала?

– Точно. Если бы Кани покинула «Улей», подняли бы тревогу, устроили бы поиски и давным-давно вернули бы девчонку обратно. В космосе Братьям нет равных. Раз тревоги не было, значит, все катера, боты и парусники на месте.

– Вы представляете, что она натворит?! – ошеломленно прошептал Болер. – Кани ведь не перед чем не остановится! Она может убить кого угодно, она может погибнуть!

– Конечно может, – согласился Григ. – Но ведь сама виновата!

Болер посмотрел на него долгим тяжелым взглядом.

– Можно мне поговорить с Линти наедине? – наконец спросил полковник.

Григ встретился глазами с альтинкой – глаза девушки умоляли о том же. Как Первый Брат, Григ не должен был разрешать пленным шептаться между собою, но как друг он уступил, сам не понимая, зачем это делает.

Оставшись вдвоем, Болер обнял молоденькую подопечную с таким чувством, какому позавидовал бы, наверное, родной отец.

– Готовься, Линти! – стараясь говорить с как можно более успокаивающей интонацией, сказал полковник. – Завтра они «объявят призы». Тебя выставят на поединок. Григ просто не знает – наверное, все делается за его спиной. Поэтому на помощь паренька не рассчитывай. Он – Первый, но пока еще совсем молодой Первый. На корабле все решает Отец. Если Отец решил, что ты – приз, его уже никто не остановит. Я выиграю, Линти, и тогда мы получим то время, которое нужно, чтобы Рилиот нашел «Улей».

– Почему ты думаешь, что победишь?

– У меня большой опыт. Еще – стимул. Ни один из этих негодяев не станет стремиться к победе с такой же яростью, как и я.

– А ты уверен, что папа найдет нас?

– Я надеюсь, что найдет. Верю, что найдет… Послушай: «Улей» – не обычный корабль миграционной службы древних. В нем сокрыта информация, тайная даже для правителей Братства! Тот, кто построил «Улей», преследовал цель, и, боюсь, что эта цель далека от идеалов любви и всепрощения!

Линти с каким-то мрачным восторгом посмотрела в глаза полковнику.

– Ты знаешь, что за цель? – прошептала она.

– Еще нет. Но я близок к разгадке. Человек, построивший «Улей», был мантийцем!

– Откуда…

– На корабле есть место, где расположен древнейший в истории человечества гиперпривод с конструкцией, в которой даже я ничего не понимаю. Это помещение расписано мантийской тайнописью. Каждый символ тайнописи выведен кровью одного и того же человека. И, скорее всего – того, кто писал, то есть – первостроителя. И если честно, Линти, когда я представляю, сколько потребовалось времени, чтобы вывести километры кровавых символов, у меня мутнеет в глазах и голова идет кругом!

– Ты когда-то говорил, что освоил мантийскую тайнопись?

– Говорил… но оказывается, не освоил. Правда, я делаю успехи. Пираты сами предложили мне открыть тайну «Улья». Помогают, чем могут. Даже приняли одним из них. Боюсь только, текст может открыть им глаза на то, чего они совсем не захотят узнать!

– И на что же?

Болер развел руками.

– Пока просто предчувствие. Но если, например, они поверят, что являются потомками мантийцев, многое здесь изменится. Зачем воевать с миром, который итак готов носить тебя на руках? Как потомки мантийцев они получат от Лиги больше, чем могут награбить за целые столетия своих бессмысленных экспедиций!

– Мне кажется, Болер, они не захотят ничего получать. Им просто нравится драться. Выслеживать, нападать, рисковать. Они помешаны на своей войне.

– Да, но всегда ведь найдется способ понять друг друга. Хотят воевать – пусть воюют. Зачем же истреблять тех, кто сам готов стать под твои знамена?

Этой ночью Григ спал так крепко и спокойно, как никогда после диверсии на «Эльрабике». Будущее казалось Брату безоблачным и надежным, как клинок боевого тесака или непроницаемость силового поля. Неуверенности, тревогам и переживаниям наконец-то пришел конец. Он молодец. Он сделал все, чего требовали Отец и ситуация – захватил Корабль тарибов, прошел Полосу… Взамен – все, что только могло найтись ценного в этой Вселенной – наивысшая награда за ум и доблесть – браслет и положение Первого Брата. Чем бы не встретило Грига завтра, завтра он – Григ – и только он, будет хозяином положения и хозяином своей судьбы…

Глава 26

Призы объявлялись на арене амфитеатра, расположенного на все том же Третьем Уровне. Открытие церемонии должно было начаться только к обеду, но уже с утра к амфитеатру двигались толпы Братьев, стремясь занять наиболее удобные места, как можно ближе к арене.

После действительно удачных рейдов, таких, как захват «Эльрабики», объявление призов затягивалось надолго, иногда – на десятки дней. В таких случаях одни призы все еще представлялись взору участников игрищ, за другие уже шли поединки, третьи успевали по несколько дней отлежать в каютах вновь обретенных хозяев.

«Призами» могло служить все, что угодно. Чаще всего – оружие: колюще-режущее, парализующее, огнестрельное, защитное. Иногда – яхты. Иногда – утварь. Иногда – предметы туалета, аппаратура, украшения. Каждый выставленный предмет уже успевал пройти через руки техников, заключавших, представляет ли образец ценность для Братства в целом. Если представляет – трофей снимался с игрищ для дальнейшего изучения или коллективного пользования. Так никогда призами не выступали генераторы, излучатели, приводы или пригодные для применения в боевой обстановке катера и боты.

Но самым ценным призом всегда считали женщин. Только что попавших в Братство, необученных, своенравных, наделенных характером и гордостью. Позже, через год или несколько лет, подобные качества в пленницах исчезали, растворялись, ослаблялись, чему немало способствовали Закон «Улья» и правила поведения на Девятом Уровне. Но именно сейчас, гордые и непокорные девчонки казались необычными, интересными – самыми достойными наградами для лучших из лучших. Было и еще одно обстоятельство: каждый воин хотел так выбрать мать своего очередного отпрыска, чтобы явившийся на свет маленький Брат стал самым отважным, самым сильным и самым знаменитым. Пусть зачастую отец не узнавал в лицо своего ребенка, закончившего обучение на Седьмом Уровне – все равно каждому Брату хотелось верить, что именно его отпрыск в будущем внесет неоценимый вклад в дело Братства. И почему-то каждому Брату всегда казалось, что идеальная в описанном смысле женщина должна прибыть откуда-то издалека, извне, словно выпавшая на рулетке цифра.