Нулевое досье - Уильям Гибсон

– Красные кресты? – спросила Фиона.

В руках у Бенни был желтый электрический гайковерт, от которого тянулся красный резиновый шнур.

– Крест у «скорой». Тебя бы останавливали всякие ушибленные. А глазки от свежих трупов возят в таких. Скопировал с настоящего.

– Фамилия, номер?

– Все как там. Машина была из магазина реквизита в Сохо. – Он вытащил из-за уха сигарету, закурил. – Для кино и телевиденья. Вы этим занялись? Кино снимаете?

– Порнушку, – ответила Фиона. – Сааду понравится.

– А то, – согласился Бенни.

Фиона заметила Милгрима и обернулась:

– Привет.

– Можно попросить твой телефон? Мне надо позвонить.

Фиона запустила руку в карман мешковатых штанов, выудила айфон – не тот, с которого Милгрим управлял скатом, – протянула ему.

– Есть хочешь? У нас донер заказан.

– Донор?

– Донер. Кебаб.

– Я тоже созрел для карри, – объявил Бенни, сосредоточенно изучая кончик сигареты, как будто там могут появиться отзывы на карри.

– Мне только надо позвонить… – начал Милгрим.

И замер.

– Телефон… «Синего муравья»?

– Нет, – ответила Фиона. – Новехонький. И у Бенни тоже. Нам всем дали новые, а старые забрали.

– Спасибо, – сказал Милгрим и пошел обратно в лас-вегасовский куб. Нашел карточку Уинни, на которую выписал международные коды, и позвонил.

Она ответила со второго гудка.

– Это я, – сказал Милгрим.

– Где вы?

– В Сатеке. За рекой.

– Что делаете?

– У нас был тихий час.

– А сказку вам рассказали?

– Нет.

– Вы считаете, что-то происходит? Вы чирикнули.

Глагол прозвучал упреком, тем более что (Милгрим знал) не был развитием детсадовской темы.

– Да. Не знаю, что именно. Он нанял кого-то по фамилии Уилсон и делегировал. – Милгрим был рад, что запомнил слово.

– Управление угрозами, – заметила Уинни. – Он прибег к аутсорсингу. Значит, озабочен всерьез. Вы уже видели этого Уилсона?

– Нет.

– Что Уилсон поручил им делать?

– Они поставили на мотоцикл Фионы ящик. Такой, в каком возят глаза от трупов.

Наступила полная цифровая тишина, потом:

– Кто такая Фиона?

– Она ездит. Для Бигенда. На мотике.

– Отлично, – сказала Уинни. – Тогда начнем снова. Задание.

– Задание?

– Познакомьтесь с Уилсоном. Узнайте про него, что сможете. В первую очередь – название фирмы, на которую он работает.

– Он же вроде работает на Бигенда?

– Он работает на охранную фирму. Бигенд – клиент. Не спрашивайте его. Просто вызнайте. Тихой сапой. Инстинкт мне говорит, что вы это можете. Чей у вас телефон?

– Фионы.

– Я только что отправила номер мылом, и мне сказали, что GPS-координаты очень занятные. Если только вы не телепортируетесь в рандомные точки.

– Он новый. Она только что получила его от Бигенда.

– Значит, это Уилсон, его новый консультант по угрозам. Отрабатывает гонорар. Отлично. Вы получили задание. Приступайте. Звоните, чирикайте.

Она отключилась.

Комнату наполнил скрежещущий субхендриксовский аккорд. Милгрим бросился наружу, споткнулся о разобранный мотор, чуть не упал, но сумел отдать телефон Фионе. И тут же подумал, не Уинни ли это перезванивает.

– Алло? Да. Поставили. Очень правдоподобно. Теперь будем менять мне амморты. Да? Хорошо. Возьму мотик. Быстрый? Не за что. – Фиона улыбнулась. – В чем был вчера? – Она глянула на Милгрима. – Скажу ему.

Она спрятала телефон в карман штанов.

Милгрим вопросительно поднял брови.

– Уилсон, – сказала Фиона. – Требует тебя как можно скорее. Хочет познакомиться. И велел взять одежду, которая была на тебе вчера.

– Зачем?

– Считает, «Танки и Тодзё» тебе не идет.

Милгрим заморгал.

– Шутка! – Она легонько двинула его в плечо кулаком. – Ты круто выглядишь. Мне нужен быстрый мотик, пока Саад меняет амморты. Бенни, я возьму твой.

– Мля, – тихо проговорил Бенни тоном безысходного горя. – Не угробь его снова, ладно?

65

Леопардовая шкура в миниатюре

Холлис стояла у входа в «Кабинет», глядя на Портман-Сквер в неожиданном ночном освещении. За спиной у нее бдительно высился Роберт. Фургон с надписью «Медленная еда» только что отъехал. За рулем сидела молодая блондинка в кепи, неприятно похожем на то, что было у Фоли.

Стук теннисного мячика. У «Кабинета» был свой корт, и, видимо, кому-то вздумалось поиграть ночью, несмотря на мокрую погоду.

Когда Холлис вернулась, Инчмейл и Хайди были в фойе. Инчмейл застегивался в японский гортекс.

– Мы идем в студию слушать миксы. Давай с нами.

– Спасибо, но я нужна здесь.

– Оба предложения в силе. Тусон и Хэмпстед. Можешь пожить с Анжелиной.

– Спасибо, Редж. Я правда ценю твою заботу.

– Тихое упрямство, – сказал Инчмейл и глянул на Хайди. – Хуже буйного непокорства. – Снова повернулся к Холлис. – Логичнее, впрочем. Будь на связи.

– Хорошо.

Холлис пошла к лифту. К хорьку в витрине. Тихонько помолилась про себя, чтобы задуманное Гарретом, при всей хорьковатости неведомого ей плана, не привело бы к тому, что для конкретного хорька обернулось вечным сомнамбулическим стоянием за стеклом. Ни для Гаррета, ни для Милгрима, ни для кого-нибудь другого, кто ей дорог.

Зубы у хорька, казалось, еще выросли, хотя понятно было, что это невозможно. Холлис нажала кнопку, услышала наверху лязг стимпанковского механизма.

Она и не подозревала, что Милгрим ей дорог, пока Бигенд не сказал, что легко скормит его Фоли и компании, если таким образом сможет получить назад Бобби Чомбо. И при этом Бигенду нужен даже не сам Чомбо, а что-то, что Чомбо умеет делать. Все это ее тревожило, как и то, что Милгрим возродился или даже родился по прихоти Бигенда, из праздного желания узнать: выйдет или не выйдет? Сотворить такое, а потом отдать получившегося человека, возможно, на смерть, ради чего-то, что хочешь заполучить, пусть даже очень сильно… было в этом что-то очень дурное.

Пришел лифт. Холлис открыла дверь клетки, дверь лифта. Вошла. Поднялась на этаж.

По пути к четвертому номеру она приметила, что на одном из пейзажей в коридоре теперь два архитектурных каприза, одинаковых, один дальше в холмах. Уж точно второе здание всегда было здесь, она просто раньше его не замечала. Холлис твердо решила больше об этом не думать.

Она постучалась, на случай если Гаррет с Пепом все еще обсуждают вилки.

– Это я.

– Заходи, – отозвался Гаррет.

Он полулежал в наушниках на ложе арктического психоза: на ноге черная обертка с проточной ледяной водой, на животе – раскрытый ноутбук.

– Занят?

– Нет. Только что говорил с Биг-Эндом. – Голос у Гаррета был усталый.

– И как?

– Ему звонил Грейси. Требует Милгрима сегодня вечером.

– Ты ведь еще не готов?

– Не готов, но я сразу знал, что так быстро не успею. Заранее отрепетировал с Бигендом нашу версию. Он сказал Грейси, что Милгрим сбежал, но все под контролем. Милгрима вернут. Не назвал конкретный срок, только добавил, что Милгрим точно в Англии. На случай, если Грейси может проверить движение американских паспортов. Думаю, все прошло хорошо, но твой Биг-Энд… – Он покачал головой.

– Что?

– Есть что-то, что ему позарез нужно, однако дело даже в другом. У меня чувство, что он выигрывал, всегда, и вдруг перед ним замаячил шанс реального крупного проигрыша. В случае, если он не получит Чомбо назад в рабочем состоянии. Вот почему Биг-Энд сейчас очень опасен. – Он поглядел на Холлис.

– Что он может сделать?

– Буквально что угодно, лишь бы заполучить Чомбо назад. Со мной это первый раз.

– Что первый раз?

– Работать на клиента. Гадать, не достался ли мне в клиенты черт с рогами.

Холлис села на кровать, положила руку на ту ногу Гаррета, которая и сейчас была такой же, как до Дубая.

– Старик говорит, насчет Биг-Энда ходят очень странные слухи, – сказал Гаррет. – И что в последнее время они усилились. Ничего пока толком не выяснил.

– Редж говорит то же самое. Со слов жены, а она узнаёт от здешних пиарщиков. Говорит, они как собаки перед землетрясением. Не знают, в чем дело, только чуют, что это связано с ним. Но мне за тебя тревожно. У тебя вид вымотанный. Твои пять нейрохирургов ведь не такой режим тебе прописали?

Гаррет указал на черную обертку в мелких капельках конденсата:

– Франк отдыхает в холодке и тебе советует.

– Сказала бы, что жалею о звонке тебе, но это было бы неправдой. Но я за тебя боюсь. Не только за Франка. – Она тронула его лицо. – Извини.

Гаррет поцеловал ее руку. Улыбнулся:

– Я рад, что ты позвонила. И мне не понравилось, как Пеп на тебя глазел.

– И мне. Он вообще мне не понравился.

– Он как-то спас мою шею в Готическом районе Барселоны. Пеп. Хотя мог бы и не вмешиваться.

– Значит, Пеп – хороший.

– Ну, так далеко в оценках я бы не заходил. Но он может открыть все, что на колесах и с дверцами, быстрее владельца, и закрыть так же быстро. Как тебе мой бакалейный фургон?