Фехтовальщица (СИ) - Смородина Татьяна

— Господин де Шале договорился с Амандой, что Валери будет при мне.

— А я не договорился, и если госпоже не нравится что-то, то ей лучше съехать отсюда. Если желаете, я вам помогу.

— Как Марии Гонзалес?

Рони улыбнулся. В застывшем взгляде еле заметно задрожала белая паутинка смерти.

— Я не понимаю, о чем вы, — сказал парень, но Женька видела, что он все понял.

«Нет, я все-таки докопаюсь, в чем тут дело. Надо победить. А иначе, зачем я здесь?» — решила она. О том, чтобы съехать из гостиницы, то есть, позорно капитулировать, фехтовальщица даже не помышляла. Рони, видимо, тоже находился в боевом настроении, так как едва девушка поднялась к себе, внизу раздался страшный визг, крики и грохот. Она тут же выбежала на лестницу вместе с другими постояльцами.

В трапезной царил хаос. На полу, согнувшись, корчился от боли и кричал тот самый вельможа, с которым только что торговался предприимчивый сын Аманды. Самого парня поблизости не было, а Валери, схватившись за щеки, бегала кругом и визжала вместе с другими женщинами. Аманда размахивала руками и отталкивала напиравшую публику.

— Лекаря! Лекаря! Найдите Лабрю! Он сейчас кончится! Жюстина, что уставилась? Быстрей!..

Мимо Женьки пронесся Лабрю, но его помощь уже не понадобилась — вельможа вдруг перестал кричать и сник. Валери опять завизжала. Ее увели. Лабрю наклонился над раненым и развел руками. В гостиницу во главе с офицером полиции вошли стражники.

Женька быстро вернулась к себе и затаилась в комнате, стараясь лишний раз не выходить на люди. Она даже собрала вещи, приготовившись бежать, однако, ее никто не спрашивал.

Валери пришла только ближе к вечеру. Она принесла ужин и рассказала о том, что случилось.

— Господин заспорил из-за цены. Рони обозвал господина старым ослом. Господин стукнул Рони по лицу. Рони выхватил нож и как дал ему два раза, а потом еще, и убежал! Такая беда, госпожа!

Дерзкого сына Аманды не поймали, но само его исчезновение было Женьке на руку, и на следующий день девушка снова занялась с девочкой чтением. Валери больше не отвлекалась, и урок пошел.

Воодушевленная успехом, фехтовальщица настойчиво продолжала двигаться дальше. После занятий она спустилась в конюшню. Первым делом ей нужна была лошадь, чтобы съездить узнать, как идут дела со съемной квартирой, а с другой стороны не терпелось скорее проверить свои домыслы относительно Марии Гонзалес. Однако проверить домыслы снова не удалось. На том месте, где раньше возились Аманда и Рони, стояла лошадь, которую старательно обтирал ветошью Любен. Он же взнуздал и подал Женьке ее Саломею. Лошадь была подкована, и девушка, временно оставив расследование по делу исчезнувшей испанки, поехала к Жильберте.

Перед выездом она зашла разменять деньги у Аманды. Хозяйка держалась бойцовски, хотя глаза ее почернели и были похожи на перемытое осенними дождями пепелище. На Женьку она посмотрела неприязненно, а на вопрос о судьбе сына ничего не ответила, будто это фехтовальщица была виновата в том, что Рони убил спесивого вельможу.

«А и правильно, что убил! — подумала Женька, выехав на улицы. — Так и надо этим слюнявым котам! Будут еще покупать малолеток, скоты!.. Но что же все-таки находится в конюшне? А там ведь, наверняка, что-то находится! Еще один труп такого же развратника или… или все-таки Мария Гонзалес?..»

От сложных размышлений девушку отвлекло некое странное сооружение, которое она увидела поверх забора, когда проезжала по Скобяной улице. Сооружение отдаленно напоминало сорванную с дома крышу и вызывало любопытство не только у фехтовальщицы. На заборе висели мальчишки, обзывали сооружение чертовым домом и пророчили ему адское будущее. Тут же находился и сам хозяин — крепкий крутолобый парень в длинном фартуке. Он задумчиво трогал растопыренные плоскости и не обращал на мальчишек никакого внимания. Рядом с ним бродил большой лохматый пес.

Женька заехала в раскрытые ворота. Пес тотчас встрепенулся и залаял.

— Тише, Брут! — приказал хозяин и взглянул на всадницу. — Что вы хотели, госпожа? Я разве плохо подковал вашу лошадь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лошадь?

— Ну, это же вашу кобылу приводили из «Привала странников»? Я помню ее по белому чулку на ноге.

— Вы кузнец?

— Да. Грегуар Форгерон, — поклонился парень.

— Нет, с лошадью все в порядке, Грегуар. Что это у вас такое во дворе?

— Это летательный механизм, — улыбнулся кузнец.

— Летательный? А можно посмотреть поближе?

— Конечно, госпожа.

— А собака? Она не укусит?

— Брут, сидеть! — велел псу кузнец. — Свои. Это я от мальчишек завел, чтобы во двор не лезли.

Женька спрыгнула с лошади, а Форгерон, вытерев руки о фартук, с готовностью подвел ее к механизму и стал подробно объяснять свои дерзкие замыслы. Хотя перед ним была всего лишь девушка, он рассказывал обо всем очень серьезно, даже показал чертежи и назвал несколько формул. Видимо, больше никто не слушал его «бред» так внимательно и, тем более, не верил, что это слепленное из реек сомнительное сооружение имеет что-то общее со словом «полет». Женька, несмотря на свою искреннюю заинтересованность, тоже засомневалась в здравомыслии несчастного изобретателя, но вдруг в голову ей пришла довольно забавная мысль.

— Вам нужно изменить форму, — сказала она, перебив длинные славословия Грегуара.

— Что?..

— Да, изменить форму, иначе вы не полетите. Смотрите, я сейчас покажу.

Девушка вынула из ножен стилет и начертила на земле форму, максимально приближенную к силуэту дельтаплана. Два года в изостудии матери, которые та отвоевала у фехтовальной дорожки, не прошли даром, поэтому она сделала рисунок без всяких усилий.

— Вот так. И нужно сделать форму из чего-нибудь легкого.

— Легкого?

— Да. Сделайте каркас и сверху натяните какое-нибудь крепкое полотно.

Грегуар озадаченно смотрел, то на сосредоточенное не по-девичьи лицо, то на чертеж, нарисованный острием ножа.

— А вот это зачем? — продолжала интересоваться устройством летательной машины фехтовальщица.

— Это рычаг, чтобы двигать крылья. По-моему, превосходно!

— Да-да, — покивала головой девушка. — Но не надо рычаг.

— Тогда как летать?

— Вас будет держать воздух… если вы, конечно, в самом деле, талантливы.

Грегуар задумался, глядя на чертеж.

— У вас есть еще что-нибудь посмотреть? — спросила Женька.

— Конечно, сударыня!

Кузнец провел девушку в сарайчик и показал маленькую мельничку, устройство для подъема тяжестей, овощерезку. Многое из того, что он делал, работало на примитивной мускульной силе, но оригинальная система рычагов и рычажков, восхитила даже мало понимающую в механике фехтовальщицу.

— Вы это продаете? — спросила она.

— Продаю.

— Хорошо берут?

— Когда как. Одиножды «сапог» продал, и так хорошо продал, что материалы для летательной машины купил и новую кровать матушке.

— Сапог? Вы и обувь шьете?

— Да нет, то для пыточной «сапог», чтобы кости дробить.

— Как для пыточной?

— Заказали. У них старый был, испанский, а я сделал несколько съемных накладок — ребристых, с шипами и железные, чтобы можно было накалить на огне. Представляете, как будут вопить преступники?

— … Представляю.

— Хороший заказ был. Я думаю, что мне еще и новую дыбу закажут.

Женька смотрела на Грегуара, надеясь найти в его простоватом круглом лице хоть какой-нибудь след мучительных сомнений, но оно продолжало блестеть только азартом «ноу — хау», где нравственные сомнения были неуместны. Его конструкторская мысль, видимо, отливалась в любую форму и не знала границы между летательным аппаратом и устройством для пыточной камеры. Фехтовальщица больше ничего не сказала, оставила изобретателя на съедение его замыслам, а сама поехала к Жильберте узнать, как идут дела с обустройством будущего жилища Жанена де Жано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дела шли. Лестница не скрипела, замок на ларе был сделан, и Жильберта уже собиралась облагораживать кровать, но заболел ее младший сын Бенжамен. У мальчика сильно болел живот, и его тошнило. Мать еле успевала протирать пол. Женька посоветовала подставить ведро.