Фехтовальщица (СИ) - Смородина Татьяна

— Он милый, знатный и так печется о вас. Я бы вышла.

— Ты? А сколько тебе лет?

— Тринадцать. Я уже взрослая.

— Что ты несешь? Сядь-ка.

Валери села на ларь и пригнула голову, будто ожидала очередного наказания.

— Это правда, что ты не умеешь читать? — спросила Женька.

— Не умею. А зачем мне читать, госпожа?

— Как зачем? Как же ты тогда собираешься служить знатной даме?

— Господин де Шале… неужели он вспомнил обо мне? — вспыхнули надеждой карие глазки рано повзрослевшей девочки.

— Вспомнил. Он сказал, что ты неграмотна.

— Что же делать, госпожа?

— Я могу научить тебя читать. Хочешь?

— Вы?..

— У вас тут есть хоть какие-нибудь книги?

— Есть. «Жития святых».

— Ну что ж… неси «Жития святых».

Валери быстро сбегала за книгой, и первый урок начался. Фехтовальщица посадила девочку за стол и показала ей несколько букв. Та постаралась запомнить их, а потом найти в тексте. Это показалось Валери забавным. Она увлеклась, глаза ее заблестели чем-то новым, но в самый разгар занятий пришел Рони и увел девочку с собой. Женька попыталась поговорить с Амандой, но ничего не добилась.

— Зачем ей это? — нахмурилась хозяйка. — Считать она уже давно умеет, а книги… Это для благородных. У них есть время всякой бесполезной чепухой головы забивать.

Хозяйка отстаивала права на дочь и свою территорию стойко, поэтому девочка вернулась к фехтовальщице только через два часа. Та снова посадила ее заниматься, но на этот раз обучение прервал фаворит короля. Урок по чтению его насмешил, но раздражения не вызвал. Он привез обещанную мантилью и напомнил об ужине в «Тихой заводи».

Валери собрала волосы «дикой амазонки» в высокий пучок и заколками укрепила на нем кружевную накидку. Когда кружево скрыло ее лицо, девушка спустилась за маркизом в его экипаж.

Кабачок «Тихая заводь», куда они ехали, находился на окраине Парижа. Кто его так назвал, было неизвестно, но вопреки своему умиротворяющему названию, из него за квартал неслись звуки веселой музыки, шум и пьяные крики. Фаворита короля там, как будто, знали. Как только он зашел, хозяин тотчас велел освободить ему стол, приказав двум дюжим слугам выкинуть на улицу пару-тройку пьяных поденщиков.

Посреди кабачка плясала подвыпившая пара, в углу мяли раскрасневшихся девах солдаты. Те визгливо хохотали и высоко задирали ноги, когда их валили на скамьи.

Шустрый разносчик подал жареную рыбу и вино. Рыба оказалась вкусной, и Женька согласилась даже на вторую порцию, перестав обращать внимание на двусмысленную возню в темных углах, которая сначала вызвала в ней легкую брезгливость.

Время от времени зал пересекали какие-то молчаливые люди, которые тихо, шепнув что-то хозяину, скрывались под лестницей, а потом так же тихо, укрывшись плащами, уходили прочь. На обычных подвыпивших посетителей окраинного кабачка они были похожи мало.

— Кто это? — спросила девушка у де Шале.

— Воры. Сбывают краденое.

— А хозяин знает, что вы знаете это?

— Конечно. Я сам покупаю здесь кое-что по дешевке.

— Вы?..

— Да. Колечко с рубином помните?

— Что?

— Знаете, мне рассказывали, что кольцо никак не снималось с пальца, — как ни в чем не бывало, продолжал фаворит короля, — так некий поножовщик его просто отрубил, неловко, правда, оправу повредил. Хотите, мы еще купим здесь что-нибудь? Или нет! Давайте, я закажу вам поединок?

— Поединок? Какой поединок?

— На ножах. Это вам наверняка понравится! Робен, поди сюда!

К де Шале подскочил парень в повязанном по-пиратски платке. Фаворит короля шепнул ему что-то на ухо и показал один из перстней на своем пальце. Парень глянул на Женьку, потом усмехнулся, кивнул и кликнул одного из своих приятелей.

— Чума, его светлость ставит двадцать пистолей и брюлик за победу! Выйдешь?

— А то! — поднялся с места бородатый детина. — Мне денежка нужна. Вчера Тулузцу проигрался! Сходи помочись последний раз, Красавчик.

В публике засмеялись и со своей стороны стали подначивать поединщиков. Те, не отягощая поединок длинным вступлением, выхватили ножи и с черными прибаутками начали наступать друг на друга. Середина зала мгновенно опустела. Кабачок, уже давно подогретый винными парами, взорвался новыми криками:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бей Робен! Режь его, Чума!

Поединщики дрались весело, словно играли. Их кинжалы сверкали блеском чуть ли не рождественских огней, однако зоркому взгляду уже было видно, как эти праздничные блики сплетают в дымном угаре невесомые сети смерти. «Робен, Робен… — вспоминала фехтовальщица, — да-да, дядька того пацана Жан-Жака, а Чума?… Чума… Да, я бежала от него в ту ночь, когда меня выгнал судья. Хорошо, что я в мантилье!».

Робен тем временем сделал ловкое обманное движение, вскочил на стол и, прыгнув на Чуму сверху, воткнул свой кинжал ему прямо в шею. Тот запрокинул лохматую голову, покачнулся и оба свалились на пол, словно сцепившиеся в схватке медведи. Кабак разом охнул и замолк. Робен поднялся и победно посмотрел кругом. К Чуме подошел хозяин, потрогал, посмотрел…

— Готов, — сказал он и махнул слугам. — В Сену. Да шевелитесь, пока стражники не подоспели! Скрипач, играй! Громче! Громче!

Слуги потащили тело на улицу. Снова запиликала скрипочка, и публика, как ни в чем не бывало, продолжила веселиться.

Робен спрятал нож и подошел к столу де Шале.

— Вы довольны, ваша милость?

— Славно, Робен! Ты, в самом деле, красавчик! Держи!

Фаворит короля отдал Робену кошель и перстень. Парень подмигнул фехтовальщице и, забрав свое вознаграждение, отошел к приятелям.

— Ну как, сударыня, вам понравилось? — спросил безмолвную девушку маркиз. — Вижу, что понравилось. Я выйду по нужде, а потом вы расскажите мне про свои впечатления.

Де Шале вышел, а Женька все еще смотрела на то место, где только что лежал заколотый Чума, и не понимала своих чувств. Они, конечно, были на пределе, но до последнего момента она думала, что это шутка.

— Госпожа, потанцуйте со мной, — вдруг предложил кто-то.

Перед девушкой стоял Робен. Он протягивал ей руку, которой только что заколол своего противника и улыбался. Женька, плохо понимая, зачем это делает, подала ему свою, и вышла с парнем на середину зала. Ее словно кто-то подтолкнул туда, где еще дрожали от новой пойманной души белые сети небытия.

Робен обхватил девушку за талию и в такт бойкой мелодии повлек ее по кругу. Руки его были крепки, а глаза сверкали куражом и наглой воровской отвагой, в угоду которой он всегда мог отнять чужой кошелек, жизнь или девку.

— Красавчик, не про тебя штучка! — подзадорил кто-то. — Его милости не понравится.

— Помолчь, Трюфель! Я — вор, и разрешения не спрашиваю!

— Тебе мало моих денег, Робен? — возник за спиной дерзкого вора вернувшийся де Шале.

Фаворит короля долго не думал и немедленно оттащил парня за шиворот. Робен ловко вывернулся и выхватил из-за сапога нож.

— Поберегись, маркиз! Ты здесь не дома!

Генрих рассмеялся.

— Уж не думаешь ли ты испугать меня? Ты, паяц, который продался за несколько пистолей, чтобы повеселить мою даму?

Фаворит короля выхватил шпагу… Робен отскочил, и клинок пронесся над его головой. Парень едва успел присесть, но тут же в резком броске руки с разбойничьим кинжалом пронзил маркизу бедро. Кто-то потянул Женьку за юбку.

— Давай сюда его девку! — заорали пьяные глотки. — Бей их! Бей!

Девушка вырвалась, выхватила стилет и стала яростно размахивать им прямо перед носами напиравших людей.

— А ну, отойди!

— Бей их!

— Стража! Стража!

— К выходу! — крикнул, прокладывая дорогу шпагой, де Шале.

Все смешалось, пьяные посетители уже дрались не только с маркизом, но и друг с другом. Выскочили слуги хозяина с дубинами, ворвалась стража, раздался выстрел, звон разбитого стекла… Робен куда-то исчез…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сюда, ваша милость, сюда! — всплеснулась в общей сумятице белая рука Цезаря.

Маркиз и фехтовальщица кое-как протиснулись наружу. Цезарь вместе с лакеями подтолкнул девушку в экипаж и втащил следом хозяина.