Трагедия ленинской гвардии, или правда о вождях октября - Николай Коняев

Э. М. Отто удалось доказать, что оба эти утверждения не соответствуют истине, но — поразительно! — больше Юргенсона не допрашивали. Урицкий сразу же изъял Петра Андреевича из рук дотошного следователя.

Выступая на траурном заседании Петросовета, он рассказал и о Петре Юргенсоне, который симпатизирует партии правых эсеров, и о Гуго Юргене, который не случайно остановился в том месте, где находился убийца, но внес и дополнительные уточнения…

«Моя комиссия, — заявил Урицкий, — старалась выяснить на основании объективных фактов, и свидетельских показаний, кем было совершено убийство. Эти неумолимые факты говорят, что Володарского убили правые эсеры вместе с английской буржуазией».

Выводы эти никакими документами дела не подтверждаются, как и подробности, которые привел Урицкий, чтобы подкрепить свое обвинение…

«Правый эсер Филоненко проживал в Петрограде под разными вымышленными именами. Он является вдохновителем убийства.

Нам достоверно известно, что английский капитал замешан в этом деле. Правым эсерам обещано 256 миллионов рублей, из которых они уже получили 40. Один портной показал, что к нему явился однажды незнакомый шофер и, заказывая костюм, заявил, что на Загородном живет один генерал, предлагающий большие деньги за особые заслуги советским шоферам. Когда этому портному предъявили тридцать шоферов, он сразу указал на Юргенсона»{217}.

В материалах дела «Об убийстве Володарского в 1918 году» есть, правда, упоминание о портном, но откуда взялись миллионы, как соединил Урицкий с убийством Володарского имя Максимилиана Филоненко — двоюродного брата своего будущего убийцы Л. И. Каннегисера! — можно объяснить только особенностями сенгелийского тумана, окутавшего в те дни Петроград.

Уже летом Петра Андреевича Юргенсона по постановлению Коллегии Петроградской ЧК расстреляли, так и не выяснив, кто же именно поручил ему заниматься подготовкой, а может, и самим убийством Володарского.

Одновременно — в «Петроградской правде» извещение об этом появилось 21 августа — был расстрелян и бывший комиссар ПЧК Роман Иванович Юргенсон — двоюродный брат Петра Андреевича Юргенсона.

Газетное сообщение об этом весьма кратко:

«По постановлению ЧК при Союзе коммун Северной области расстреляны:

1. В связи с неудачной попыткой покончившего самоубийством командира 4 номерного (Василеостровского) полка вызвать брожение в полку и направить его на Петроград, офицеры полка: Николай Георгиевич Казиков, Николай Михайлович Семкин, Владимир Александрович Александров.

2. По делу об агитации среди курсантов Михайловского артиллерийского училища после выступления левых эсеров инструктор Николай Михайлович Веревкин, бывшие офицеры Владимир Борисович Перельцвейг и Василий Константинович Мостюгин, курсанты Иван Михайлович Кудрявцев и Георгий Сергеевич. Арнаутовский…

9. Бывшие комиссары ЧК Роман Иванович Юргенсон и Густав Иоганович Менома за намерение присвоить себе деньги при обыске и бежать.

Председатель М. Урицкий.

Секретарь А. Иосилевич».

Обратите внимание, что под вторым пунктом в этом же списке значится фамилия Владимира Борисовича Перельцвейга, расстрел которого, как считается, послужил причиной гибели самого Урицкого.

Но об этом разговор у нас впереди…

А Эдуард Морицевич Отто так и не понял, что хочет от него любимый учитель.

С туповатой педантичностью продолжал он собирать улики, сопоставлял показания и довольно скоро вышел на Эммануила Петровича Ганжумова и Казимира Леонардовича Мартини, которые, по его мнению, были причастны к преступлению.

И — вот ведь досада! — военный комиссариат категорически отказался предоставить товарищу Отто информацию, где находятся эти военспецы.

Закрывая дело, Эдуард Морицевич со скорбным недоумением отметил сей факт в «Заключении следователя по делу № 1916 о убийстве т. Володарского»:

«Злоумышленников, убивших т. Володарского, обнаружить не удалось, как не удалось установить пособников их, кроме одного — Петра Юргенсона… Петр Юрген по постановлению Комиссии расстрелян.

Из показаний брата Петра Юргенсона видно, что его брат Петр имел знакомства среди контрреволюционеров офицеров 1 броневого дивизиона и дружил с Эммануилом Петровичем Ганжумовым, офицером, родом из Терской обл., армяно-грузинского вероисповедания, род. 16 сентября 1891 года, с офицером того же броневого дивизиона Казимиром Леонардовичем Мартини, полковником Добржанским и др.

Названные Генжумов, Мартини, Добржанский — известные контрреволюционеры, и не исключена возможность их участия в убийстве Володарского. До сих пор арестовать их не удалось, но принимая во внимание всеобщую мобилизацию, они могут сейчас находиться в Красной Армии и делать там свое черное дело дальше, почему и необходимо было бы их разыскать через Военный комиссариат…

Отто.

28.11.19 г.»{218}.

Впрочем, тогда, 2 февраля 1919 года, у товарища Отто были и другие причины для скорби.

Он только что вернулся в Петроград, и узнал он, что отпущены на волю соучастники убийства самого товарища Урицкого…

Виктор Серж вспоминал, что начальник административных служб ПЧК Отто обычно сидел в долгополой кавалерийской шинели без знаков различия и с полуулыбкой под бесцветными усиками в разгар экзекуций анемично перебирал свои бумажки…

2

Кто же убил Моисея Марковича Володарского?

За что на 26-м году оборвали цветущую жизнь человека-газеты, оратора-пулеметчика, этого «гаденыша», как шутливо и ласково называли его товарищи по партии?

Уже после Гражданской войны, с 8 июня по 7 августа 1922 года, в Москве прошел большой процесс по обвинению правых эсеров в борьбе против советской власти.

Председательствовал — Г. Л. Пятаков.

Обвинение представлял Н. В. Крыленко, защиту — Н. И. Бухарин.

На скамье подсудимых вперемешку сидели эсеры и агенты ВЧК.

В ходе процесса говорилось и об убийстве Володарского.

Самого исполнителя теракта Сергеева на процессе не было, но руководитель боевой группы, в которую якобы входил Сергеев, эсер Григорий Иванович Семенов оказался в наличии.

Более того, в конце февраля 1922 года, за три месяца до начала процесса, Г. И. Семенов предусмотрительно опубликовал в Берлине брошюру о военной и боевой работе эсеров в 1917–1918 годах, в которой содержались все имена террористов. Подробно была описана в брошюре и подготовка покушения на Володарского.

На следствии Григорий Иванович, конспективно излагая текст брошюры, признался, что самолично отравил ядом кураре пули, которыми стрелял Сергеев в Володарского.

«Место для выполнения акта, мы старались выбрать на окраине города, чтобы покушавшийся мог легко скрыться, и решили действовать револьверами. Коноплева передала мне яд «кураре», оставшийся у нее от времени мартовского неудавшегося покушения на Ленина. Я хотел отравить пули ядом и сделал это на квартире Козлова»{219}.

— Убийство Володарского — случайность… — попытался было отвести удар от партии заведующий военным отделом ЦК ПСР Михаил Александрович Лихач. — Оно произошло без ведома ЦК ПСР. Боевая группа Семенова действовала стихийно, на свой страх и риск{220}.

Но Г. И. Семенов — большинство исследователей считает его чекистским агентом — был безжалостен.

— Боевым отрядом руководил я — член военной комиссии при ЦК ПСР! — отрезал он. — Все указания по организации покушения на Володарского я получал от члена ЦК ПСР Абрама Гоца.

— Прошу приобщить к делу № 130 «Петроградской правды» за субботу 22 июня 1918 года! — потребовал государственный обвинитель Н. В. Крыленко. — В разделе хроники помещено извещение ЦК ПСР, касающееся убийства Володарского. Текст его чрезвычайно существенный и важный: «В редакцию «Петроградской правды» поступило следующее извещение: «Петроградское бюро ЦК ПСР заявляет, что ни одна из организаций партии к убийству комиссара по делам печати Володарского никакого отношения не имеет…»

Голос его торжествующе зазвенел, и Г. И. Семенов согласно склонил голову.

— Да! — сказал он. — Я был возмущен поведением ЦК ПСР. Я считал необходимым, чтобы партия открыто заявила, что убийство Володарского — дело ее рук. То же думала центральная боевая группа. Отказ партии от акта был для нас большим моральным ударом. Моральное состояние всех нас было ужасно.

— А в «Голосе России» № 901 за 25 января 1922 года напечатана статья под заглавием «Иудин поцелуй», подписанная Виктором Черновым, — подал свой голос и председатель трибунала Г. Л. Пятаков. — По поводу покушения на Володарского написано следующее: «Убийство Володарского произошло в самый разгар выборов в Петроградский Совет. Мы шли впереди всех… Большевики проходили только от гнилых местечек, от не работавших фабрик, где были только одни большевистские завкомы… Наша газета «Дело народа» пользовалась огромным успехом в массах. И вот неожиданная весть: выстрелом убит Володарский. Это величайшая ошибка… В присутствии С. П. Постникова… по его предложению было составлено заявление о непричастности партии эсеров к этому акту».