Опанасовы бриллианты - Марк Ланской

— А отцовские капиталы вас не интересуют? Я-то не знаю где они, но есть человек…

— Кто же этот человек? — насторожился Алехин.

— Моя сестра. Она живет в этом поселке.

«Врет он или говорит правду?» — торопливо думал Евгений, не зная, как поступить.

— Ну, хорошо, — сказал он, наконец. — Идемте. — И, шепнув несколько слов Ястребову, Алехин вместе с оперативным работником, дежурившим на станции, направился к даче Красовского.

Почти всю дорогу шли они молча, лишь возле домика, в котором жила Вера, Аркадий попросил робким голосом:

— Может быть, вы разрешите мне зайти к ней сначала одному?

— Нет, пойдемте все трое, — строго ответил Евгений.

Дверь открылась, и он увидел Веру. Ноги его сразу вдруг отяжелели, и он не мог больше сделать ни шагу. А сердце колотилось так, что даже в ушах стало звенеть.

«Только бы теперь совладать с собой»… — и почти с ужасом думал Евгений, не сводя с Веры пристального взгляда.

С не меньшей растерянностью, даже с испугом смотрела на него Вера.

— Евгений, — чуть слышно прошептала она, наконец.

— Этот Евгений спас мне жизнь, — торопливо проговорил Аркадий, хотя он был явно удивлен этой новой сценой. — Я его впервые вижу сегодня, но уверен, что он благородный человек.

— Не надо! — раздраженно перебил его Алехин. — Вера и сама как нибудь разберется…

Несколько обескураженный, Аркадий хотел было сказать Вере еще что-то, но она торопливо прервала его:

— Я все знаю, Аркадий. Я только что звонила маме в Москву… — Повернувшись к Евгению, она спросила: — Так, значит, вы… — но тут голос ее дрогнул и пресекся.

— Не знаю, за кого вы принимали меня все это время, — уныло произнес Евгений: — Я — лейтенант милиции. До самого последнего времени я и понятия не имел, чья вы дочь… Хотя, конечно, этому нелегко поверить.

— Да, этому нелегко поверить, — уже почти спокойно сказала Вера, — как видимо, и вам в то, что до сегодняшнего разговора с мамой я ничего не знала о моем отце. Ну, да мне и безразлично теперь, поверите ли вы этому или нет… — С этими словами Вера резко повернулась к окну. В комнате воцарилась напряженная тишина. Похоже было, что никто не решится нарушить ее.

— Пойдемте! — кивнул, наконец, Алехин Аркадию и медленно направился к выходу.

Аркадий порывисто обнял Веру и пошел за ним.

— Прощайте, Вера Александровна, и не сомневайтесь, что я сказал вам правду, — уже у самых дверей обернулся Евгений.

А когда они вышли на веранду, Аркадий проговорил торопливо:

— Она, оказывается, действительно ничего не знает…

— А вам разве раньше не было это известно? — раздраженно спросил Алехин.

— Отец категорически запретил мне говорить с ней об этом.

Еще одна встреча с Верой

Александр Красовский бесследно исчез. Майор Миронов считал, что он прячется где-то в Москве, а подполковник Волков почти не сомневался, что он уехал. Но куда? Волков разослал оперативных уполномоченных по всем вокзалам и в аэропорт, но все было безрезультатно.

— Как же это упустили его? — удивленно спросил Алехин, знавший, что за Красовским велось неусыпное наблюдение.

— Слишком опытный зверь, — ответил Волков. — Хитрее охотников оказался. Проморгал его Гусаров.

«Рассказать Василию Андреевичу о Вере или не рассказывать пока?..» — напряженно думал Евгений, чувствуя, как холодный пот проступает у него на лбу.

— А ты что такой растерянный? — озабоченно спросил Василий Андреевич, вглядываясь в бледное лицо лейтенанта. — Отличился, можно сказать, а вид такой, будто упустил кого-то.

«Нет, этого нельзя скрывать», — решил, наконец, Евгений.

— Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, — сдавленным голосом проговорил он.

— А нельзя ли отложить?

— Нет, я непременно должен сейчас же рассказать вам все, — настаивал Алехин.

— Хорошо, рассказывай. А ты, Михаил Ильич, пойди узнай у дежурного, нет ли чего нового, — кивнул Волков Миронову.

Когда майор вышел, Евгений рассказал все без утайки. Василий Андреевич слушал его очень внимательно. Затем расспросил подробнее о Вере, обо всем, что говорила она ему, как вела себя на свидании с Аркадием. Потом попросил у Евгения закурить, забыв, что Алехин не курит. А когда лейтенант хотел сбегать и достать папирос, приказал ему сидеть спокойно и стал торопливо ходить по кабинету.

Потом заявил тоном приказа:

— Ну, вот что, Евгений, вызывай немедленно дежурную машину и поезжай в Березовскую.

— Слушаюсь, — ответил Алехин, и у него вдруг дрогнуло сердце.

— Поезжай и поговори с Верой, — продолжал Волков. — Узнай у нее, куда она ездила на прошлой неделе. Если она скажет, это поможет напасть на след Красовского. А о том, что он не арестован еще, не говори ей пока.

— Слушаюсь, — снова повторил Алехин уже более бодрым тоном. Он осмелился даже спросить Волкова:

— А вы как о ней думаете, Василий Андреевич?

— Думаю, что ты не ошибаешься в ней.

…Евгений почти на предельной скорости вел машину в Березовскую. Подъехав к Вериной даче, потушил фары и заглушил мотор. Медленно прошел через маленький садик. Постучал в дверь, негромко, почти робко.

К нему вышла Вера.

— Простите, пожалуйста, что приходится снова вас беспокоить, — упавшим голосом произнес Евгений.

— Вам нечего со мной церемониться, — холодно отозвалась Вера. — Можете приступать к обыску, товарищ лейтенант, — равнодушно проговорила она и широко распахнула дверь в комнату.

Евгений покраснел. Враждебное отношение Веры обидело его, и он решил держаться официально.

— Мы вас ни в чем не подозреваем, — сказал он почти спокойно. — Я приехал к вам, чтобы спросить: можете ли вы сказать мне, куда вы ездили на прошлой неделе?

— Вы, значит, тоже интересуетесь этим? — удивилась Вера и, помолчав немного, добавила: — Шепнул мне Аркадий, когда прощался, чтобы я никому не говорила, куда посылал меня папа. Папа и сам просил меня о том же, и я вижу теперь, что поездка эта имеет важное значение для вас. А ездила я к своей тетке. Папа сказал, что ей нужно отвезти чемоданчик с какими-то очень нужными ей вещами. Ездила я в Казань к Маргарите Львовне Ураловой. Живет она на Песчаной улице, в доме тринадцать, в квартире двадцать один. Больше я ничего не знаю. Хотите верьте, хотите нет…

— Ах, Вера, Вера!.. — вздохнул Евгений. — Я ведь никогда еще не верил вам так, как теперь.

В Казани

В Казань Миронов с Алехиным прибыли утром и тотчас же связались с городской милицией. Они уточнили, что Маргарита Львовна Уралова действительно живет в Казани на Песчаной улице, и муж ее, Виктор Николаевич Уралов, весьма уважаемый человек, работает начальником цеха одного из казанских заводов. Выяснилось также, что сегодня ночью Маргарита Львовна получила телеграмму из Москвы.

Выяснив еще кое-какие подробности, Миронов решил навестить Маргариту Львовну. Он явился к ней под видом страхового агента. Маргарита Львовна приняла Миронова без малейшей тени подозрения и весьма охотно показала ему наиболее ценные предметы своей обстановки. Михаил Ильич, понимавший толк в мебельных гарнитурах, говорил о ее серванте, гардеробе, шифоньере и столах со знанием дела, оценил все по достоинству и произвел очень хорошее впечатление на Маргариту Львовну. Самого же майора интересовала при этом не столько обстановка комнат Ураловых, сколько чемоданы в них, хотя было мало вероятно, чтобы чемодан Красовского находился на виду.

Вернувшись, Миронов коротко сообщил Алехину результат посещения квартиры Ураловых.

— Понимаете, что получается, Женя, — озабоченно проговорил он, — чемодана Красовского, оказывается, там уже больше нет.

— А может быть, его там и не было вовсе?

— Нет, он определенно был там, — убежденно заявил Миронов, — и совсем недавно.

— Так, значит, Вера не обманула нас?! — радостно воскликнул Евгений и невольно схватил Миронова за руку.

— Нет, не обманула, — улыбнулся и Миронов.

— Но как же вы, Михаил Львович, узнали, что чемодан Красовского исчез куда-то? — удивился Евгений. — Не рассказала же вам об этом сама Маргарита Львовна?

— Видите ли, в чем дело, Женя, — сказал Миронов.

— Когда нам стало известно, что Красовский собирается приобрести довольно редкий брильянт, — мы посетили ювелирный магазин и обработали драгоценный камень и оправу специальным радиоактивным порошком. Где бы теперь не находился брильянт, мы легко обнаружим его с помощью вот такого приборчика. — С этими словами Михаил Ильич достал из бокового кармана пиджака предмет, похожий на авторучку. — Приборчик этот — счетчик радиоактивных или как называют, «меченых атомов», — пояснил майор. — Такие атомы будут теперь всюду присутствовать в воздухе, где бы ни находился брильянт Красовского.