Рарник - Евгений Кострица

– Опять девственниц? – радостно подсказал я.

– Нет, все равно кого. Да что у тебя за пунктик такой? – подозрительно спросила суккуба. – Подумав, решили пожертвовать кем не жалко. А не жалко трусливых. Они самые слабые, от них все равно нет толка. И дело пошло, герой одержал первую победу.

– Поэтому первый босс отражение наших собственных страхов?

– Ты проницателен, мой капитан! Но в таверне я ничего не знала о местном бестиарии, и провести столь сложные параллели, увы, не смогла, – иронично улыбнулась Фэй.

– А на втором боссе прирезали самых толстых? – догадался я.

– Да. Остались только храбрые накаченные парни с кубиками пресса. А скорее всего, и с кубиками мозга, раз наступили на все те же грабли, – Фэй вопросительно кивнула мне, чтобы я продолжил мысль.

– Нельзя добиться хорошего, пользуясь чем-то плохим? Цель оправдывает средства? – у меня вырвалось первое, что пришло в голову.

– Именно. Достигая своей цели любыми путями, человек меняется и в итоге занимает место злодея, с которым так упорно боролся. Победив демоницу-жену, бравый вояка нашел у нее зеркало. Конечно же, магическое. Увидев в волшебном отражении пороки людей, славный герой решил, что их не исправить и сам убил выживших спутников. Он искренне полагал, что избавил их от адских миров, но взглянув в зеркало, увидел за собой демонов, с которыми только что воевал. Бедняга так стремился к победе над злом, но хитрые твари нашли в нем себе нового Повелителя.

Я задумался. Похоже, тут загадка, а тема очень серьезная. В самом деле, что лучше – дать людям неизбежно погрязнуть в пороке или прибить сразу, спасая от адского перерождения?

– Значит, он не дал своим людям пасть и совершить ужасные действия в будущем. Оригинальный, решительный подход. Парень не думал о себе, поскольку если уж верил в адские измерения, то должен был понимать, что попадет в них сам за убийства еще невиновных, – задумчиво пробормотал я.

– А если бы они изменились? Вдруг люди неожиданно подобрели бы? А может зеркало его обмануло? Тогда он всего лишь убийца! – заявила Фэй, сжав губы в тонкую линию.

– Это же только сказка, тут важна идея. Тогда его просто надули. Ему следует обратиться с жалобой к производителю зеркала. Нарушены права потребителя. Должно висеть предупреждение, что показана лишь вероятность. Но у героя нет сомнений, а значит, его мотивация чиста. Ты же остановишь ребенка, если увидишь, что он опрокидывает на себя кастрюлю с кипятком, верно? Или будешь стоять и смотреть, чтобы сказать «так тебе и надо»?

– Ты запутался! Он стал воплощением зла, Повелителем демонов! – вскипела суккуба.

– Это его жертва. Очень удобно оставаться чистым и светленьким, не пачкая ручек. Источник любого зла всегда в эгоизме. «Рай для себя», а остальных в ады, ведь они заслужили! Тебе нравится такой принцип?

– А тебе нет? Ты им все равно не поможешь! Если оба тонут, то лучше спастись одному, а потом вернуться к другому! – Фэй упрямо стояла на своем.

Я начинал злиться. Мне почему-то хотелось с ней спорить. Как мы умудрились втянуться в «семейную ссору», обсуждая обыкновенную сказку? Возможно, мне не хотелось потерять лидерство в нашей паре, а в душе таилось веское подозрение, что суккуба умнее. Я изо всех сил давил на логику, пытаясь оставить за собой последнее слово, но Фэй не собиралась легко сдаваться. Надо как-то загнать ее в угол…

– Хорошо, пусть один выплыл. Зачем ему теперь надрываться, чтобы помочь второму? У него все хорошо, а истинному сочувствию он так и не научился, ведь до этого он занимался только собой. Сострадание требуется вырастить в себе намного раньше, ведь потом не будет мотива меняться.

– Но в этой сказке все наоборот! Он же катится в худшую сторону! Разве так в нем останется что-то доброе? Пропадет и немногое, что раньше было… – не успокаивалась суккуба.

– Возникнет привычка. Развитие требует повторения. Укоренится мысленное устремление думать лишь о других, ослабнет эгоизм. Вот в чем настоящий смысл и суть этой легенды. Не важно, как это выглядит и к чему приведет. Мы понятия не имеем, во что выльются наши действия, но если мотив чист, все остальное приложится.

– Я поняла тебя. Настоящие злодеи тут мы, раз по сценарию пришли убить такого правильного парня. Может, перейдем на его сторону. Как Макс, но только по-настоящему? – усмехнулась Фэй.

– Не злись, просто умничаю. Обычное упражнение в логике,  – примиряюще сказал я, лихорадочно соображая как перевести тему. – Кстати, тебе не кажется странным, что наш варлок все время молчал?

– Так он всегда был занят, мысленно лапая мою грудь… Темный такой тип, себе на уме. Только и делал, что бросал косые взгляды и подозрительно щурился. Думаю, он и себе-то не верил. Лапа все бегала, суетилась вокруг него, а он по-царски так, небрежно развалившись, позволял ей любить его… – недобро фыркнула Фэй. – Я уверена, что первым делом, Сельфина отправилась сразу к нему, чтобы вытрясти всю историю.

– Да, там все как-то непросто. Заметь, по легенде босс повелитель демонов. А в том злополучном списке «наркозависимых» одни варлоки. Да и приглашение я получил от импа Хоря. Макс сделал вид, что принял их правила. Расчетливый парень хотел понять, что от него требуют. А когда пришлось сделать выбор, раскрыл себя и смылся из подземелья, прихватив с собой Лапу.

– Думаешь, боялся? Дал распилить себя твоей «Маре», лишь бы не идти на главного босса? – засомневалась Фэй.

– Наверное. Мы представлялись ему странной парочкой. Неизвестная карта. Он мог ожидать от нас чего угодно. Предпочел не рисковать и свалил при первой возможности.

– Может и нам сделать так же? Честно говоря, я боюсь, – Фэй умоляюще посмотрела и прижалась ко мне. – Давай уйдем отсюда? Что нам не хватает? Вернемся к нам в замок или в любое другое место, куда только захочешь! Обещаю, со мной скучно не будет… – игриво промурлыкала суккуба так, что меня окатило волной жара.

Я благоразумно промолчал, боясь спугнуть решительный настрой Фэй. Ее проворные пальчики забегали по застежкам брони, тяжелый панцирь с лязгом упал на землю – девушка ловко извлекала меня из кучи железа, словно улитку из раковины. До собора мы так и не дошли, свалившись в мягкую траву по дороге. Поразительно, но в мерзко-серой облачности образовалось прореха, выглянуло солнце. Теплый поток света выхватил две фигуры из тусклой, почти бесцветной картинки. Казалось, что искусственный интеллект игры каким-то образом сфокусировался на крохотном клочке земли, обострив органы восприятия до предела. Мне словно подсказывали, что я мог пропустить, в чем сама суть...

Ум вдруг неожиданно перешел в очень странное состояние. Мир вокруг словно расширился и бесконечно углубился. Интенсивность и яркость переживания потрясала, заполнив до краев насыщенными цветами и красками. Как я их раньше не видел? Почему никогда так не чувствовал? Мысли ушли, внутри все затопило блаженством и чувством покоя, как будто нашелся мой настоящий, родной дом. Я с восторгом растворялся в пустом, безграничном и самосияющем пространстве, освобождаясь, узнавая себя как ясность осознанности. Тем, что никогда и не было омрачено и связано. Свет, открытость и распахнутый настежь мир. Все страшное и уродливое казалось лишь нелепой и смешной иллюзией, скрывающей в себе извечное совершенство реальности. Ее надо только суметь вспомнить и распознать…

31

Звук шагов дернул меня с высот безличного созерцания, властно потащив вниз. Разум возмущенно проявился, стал двигаться, протестовать, пытаясь зацепиться за то восхитительное переживание, чтобы остаться в нем навсегда. Но все напрасно. Чем больше он упирался, тем быстрее возвращался к реальности. А скорее, наоборот, к нереальности, старательно пеленавшей его в шелуху ментальных и физических оболочек, где ум разочарованно сжимался, становясь все более тяжелым и грубым. Его сдавливало так до тех пор, пока он не начинал считать этот мир настоящим. Я с ужасом осознал, что прежнее мировосприятие бесследно растворилось, словно его никогда не было. Смутное воспоминание в памяти выглядело лишь бледной тенью и ущербным суррогатом того божественного ощущения, а его подлинник не мог быть внятно описан словами.

Мое тело обнаружилось там же, где его и оставили. Подо мной мягкая трава и небольшой, но острый камешек, больно впившийся в спину, а верхом на мне удобно устроилась легко одетая Фэй и вставать не спешила. Впрочем, из одежды на ней осталась одна бижутерия, а судя по растерянному и изумленному виду девушки, наши переживания оказались похожи. Что с нами было? Очередной трюк местного босса, сыгравшего на контрасте от «суицида» к экстазу?

– Дорогая, ты не могла бы запомнить эту чудесную технику, чтобы повторить потом еще раз? – невозмутимо спросил я.

Девушка до сих пор пребывала в легкой прострации, видимо совершенно забыв про меня, поэтому комплимент пропустила. Наконец, до нее дошел смысл реплики, улыбка осветила лицо, и она довольно кивнула. Мы были так впечатлены своим «сатори», что нас не смутил даже шум шагов поблизости.