Шантаж - Джон Гришэм

— Средства массовой информации из кожи вон лезут, чтобы отыскать хоть малейшее пятно в вашей биографии, — пояснил руководитель группы пиарщиков. — Вы человек новый, и никто еще не копался в вашем прошлом. Так что будьте готовы к неожиданностям. Скоро журналисты набросятся на вас, как изголодавшиеся волки.

— Они уже набросились, — грустно улыбнулся Лэйк. — Однако смею вас заверить, их ждет жуткое разочарование — в моем прошлом все чисто.

После окончания встречи с членами предвыборного штаба Лэйк отправился на обед в ресторан «Мортимер», что в самом конце Пенсильвания-авеню, где он провел несколько часов с Элейн Тайнер. Когда дело дошло до десерта, она доложила ему о последних финансовых поступлениях в ее комитет. Они оказались весьма впечатляющими — двадцать девять миллионов долларов наличными — и продолжали пополняться.

Однако использование этих денег было делом отнюдь не из легких. Это были так называемые мягкие деньги, которыми по действующему законодательству можно было распоряжаться как угодно, но только не тратить на нужды предвыборной кампании. В связи с этим Элейн Тайнер разработала программу непрямой поддержки Аарона Лэйка и поставила перед собой несколько важнейших задач.

Во-первых, часть этих денег пойдет на организацию и проведение скрытой рекламной кампании вроде той, что предложил в свое время Тедди Мэйнард. Особое внимание при этом будет уделяться освещению предвыборной гонки в последние месяцы перед выборами, то есть осенью. Во-вторых, комитет Элейн Тайнер взял под свой контроль выборы в сенат и палату представителей, что должно было обеспечить Лэйку поддержку среди будущих конгрессменов.

— Они выстраиваются, как ошалевшие муравьи, — весело подытожила она. — Поразительно, как меняются люди, увидев перед собой несколько миллионов баксов. Вот уж поистине — деньги управляют миром.

Она рассказала Лэйку забавную историю о том, как проходили выборы в палату представителей в одном из избирательных округов северной Калифорнии. Избирательная кампания там началась почти год назад, и долгое время в этом округе безраздельно лидировал напористый и весьма заносчивый ветеран политической борьбы, которому противостоял никому не известный молодой кандидат. Так вот, этот неизвестный кандидат нашел дорогу в «Ди-пэк» и поклялся в верности Аарону Лэйку.

— В результате, — весело продолжала Элейн Тайнер, — мы решили взять на себя его предвыборную кампанию. Мы писали ему тексты выступлений, проталкивали на опросах общественного мнения, выпускали множество плакатов и листовок, обеспечивали телевизионную рекламу и даже подобрали ему новую команду. Словом, мы потратили на него почти полтора миллиона долларов, и результат налицо — он сократил разрыв до десяти пунктов и вполне серьезно претендует на лидерство в этой гонке. А между тем до выборов остается еще семь месяцев.

В целом комитет и лично Элейн Тайнер взяли под свое покровительство тридцать кампаний по выборам в палату представителей и десять — по выборам в сенат. Что же до финансовых поступлений, то Элейн выразила надежду собрать в общей сложности около шестидесяти миллионов долларов и потратить их к концу ноября.

Ее комитет постоянно проводил опросы общественного мнения и фактически установил мониторинговый контроль над предпочтениями избирателей, позволявший четко и своевременно определять их отношение к новому кандидату.

— Мы знаем практически все, — похвасталась Элейн Тайнер, завершая свой рассказ. — Мы, как пресловутый Большой Брат, пристально следим за происходящим и держим в поле зрения все господствующие настроения в обществе.

Лэйк с удивлением узнал, что ежедневные расходы на проведение опросов общественного мнения составляют не менее шестидесяти тысяч долларов, причем сумма является неприкосновенной и может быть потрачена только на эти цели. Возможно, именно поэтому Лэйк опередил губернатора Тэрри на девять пунктов в Техасе, заручился поддержкой избирателей во Флориде, хотя еще не успел посетить этот штат, и вплотную приблизился к сопернику в Индиане, родном штате Тэрри.

— Тэрри устал, — со свойственной ей категоричностью заявила Тайнер. — Он переживает из-за того, что совсем недавно одержал блестящую победу в Нью-Хэмпшире и начал было получать огромные деньги, а потом неизвестно откуда появившийся новый кандидат стал оттеснять его. А самое обидное для него, как мне кажется, заключается в том, что его лидерство оспаривает никому не известный до этого человек, предложивший стране новый взгляд на мир и на наше общество. И вот теперь Тэрри на грани финансового краха, а без денег, как известно, нельзя рассчитывать на серьезную поддержку деловых кругов. Финансовые тузы уже явно учуяли запах победы его соперника и делают ставку на победителя.

Лэйк молча дожевывал персиковое пирожное и с удовольствием внимал словам адвоката. Впрочем, ничего нового она ему не сказала. Он и сам уже видел, что победа не за горами.

— А что вы думаете по поводу кандидатур на пост вице-президента? — поинтересовался он, пристально глядя на Элейн.

— Полагаю, наиболее подходящая кандидатура появится во время номинации, — уклонилась она от прямого ответа, чем немного разочаровала Лэйка. Подобное мнение высказывалось уже неоднократно, а он ожидал от нее более конкретной информации. — Но должна вас сразу предупредить, — продолжала рассуждать Элейн Тайнер, — что развернется кровопролитная борьба. Конечно, сейчас вы вырвались вперед, но до окончательной победы еще далеко. В предвыборной борьбе все может измениться за несколько дней. Следует помнить печальный опыт губернатора Тэрри — он тоже был уверен, что пользуется поддержкой большинства избирателей.

— Да, до ноября еще далеко.

— Далеко, но не настолько, чтобы спокойно наблюдать за происходящим и почивать на лаврах.

— Да, вы правы, — не мог не согласиться с ней Лэйк, неожиданно вспомнив Тедди Мэйнарда. Интересно, что он еще придумает, чтобы до смерти запугать избирателей перед выборами?

Поскольку обед был настолько легким, что не избавил Лэйка от чувства голода, попрощавшись с Элейн Тайнер, он отправился в отель «Хэй-Адамс», где его ждал весьма обильный стол с давними друзьями и коллегами по работе в конгрессе.

* * *

Письмо было подготовлено в отделе документации женщиной по имени Брюс — крупнейшим специалистом по изготовлению фальшивых документов. Над ее столом в лаборатории висело несколько писем Рикки — прекрасные образцы почерка, на основании которых она должна была изготовить фальшивое письмо. Она не знала, кто такой Рикки и чем вызван к нему такой интерес, но могла сказать одно: эти письма тоже были поддельными. Об этом свидетельствовало хотя бы то, что текст письма был чересчур гладким, тщательно выверенным, его автор, несомненно, человек с огромным опытом. Что же до лексики, то она была не слишком замысловатой, но не из-за необразованности корреспондента, а прежде всего из-за его умения писать в нужном стиле. Структура предложений была практически безупречной и давала основание говорить, что автор окончил как минимум колледж и сейчас находится в возрасте от сорока до шестидесяти лет.

Однако делать все эти выводы не входило в ее обязанности. Ее задача гораздо проще — используя особенности речи Рикки, аналогичную ручку и бумагу, написать письмо Элу. Текст письма был уже готов, и она понятия не имела, кто его составил. Письмо было очень коротким. Собственно говоря, это было даже не письмо, а небольшая записка следующего содержания: «Эй, Эл, куда ты пропал? Почему не пишешь? Не забывай обо мне». А к записке прилагался небольшой сюрприз. Поскольку у Рикки не было телефона, чтобы позвонить новому другу, он якобы решил послать ему магнитофонную кассету, на которую записал кое-что о своей тоскливой жизни в реабилитационном наркологическом центре.

Быстро подделав почерк Рикки, Брюс написала текст, а потом почти битый час возилась с конвертом. В конце концов она приклеила почтовую марку со штемпелем отделения на Нептун-Бич и отнесла письмо в другую лабораторию, где должны были изготовить кассету с записью.

Молодой сотрудник, который некогда изучал драматургию в университете и прекрасно умел подражать другим людям, мягким, вкрадчивым голосом записал на пленку текст: «Привет, Эл, это Рикки. Представляю, как ты удивился, услышав мой голос. Не знаю почему, но нам строго-настрого запрещено пользоваться телефоном, однако есть возможность передать на волю небольшой пакет. Вот я и решил отправить тебе аудиопослание. Не могу дождаться, когда наконец выйду на свободу».

Далее Рикки почти пять минут рассказывал другу о порядках в реабилитационном центре, о том, как ненавидит дядю, а заодно и все свое начальство. Однако он безумно рад, что они помогли ему избавиться от пагубной привычки, и теперь он надеется вновь стать нормальным человеком.