Шантаж - Джон Гришэм

Все трое судей одновременно встали и неспешно направились к выходу, придерживая длинные зеленые балахоны, а за ними семенил заметно оживившийся Бастер, в глазах которого появилась надежда на спасение.

Глава 22

Ответ Брента из Аппер-Дарби пришел быстро и отличался требовательным тоном с налетом нетерпения.

«Дорогой Рикки!

Боже мой, какое прелестное фото! Я уже начал подумывать о том, чтобы приехать намного раньше. Думаю, буду там примерно двадцатого апреля. А как у тебя дела? Ты освободишься к тому времени? Если да, то у нас будет прекрасная возможность пообщаться наедине, так как моя жена останется здесь еще на пару недель. Бедняжка, мы женаты уже более двадцати лет, а у нее до сих пор никаких подозрений на мой счет.

Я высылаю тебе свою фотографию и надеюсь, что она тебе понравится. На втором плане виден небольшой самолет. Это моя любимая игрушка. Если хочешь, могу прокатить тебя на нем.

Пожалуйста, напиши ответ как можно скорее.

Искренне твой, Брент».

Как и в предыдущем случае, фамилия автора не была указана, но это собратьев нисколько не смущало. Рано или поздно они узнают ее, как это было с другими клиентами.

Спайсер посмотрел на почтовую марку, и у него промелькнула мысль, что уж как-то слишком быстро дошло письмо из Филадельфии до Джексонвилла. Однако в следующий миг его внимание приковала фотография. Это был прекрасный снимок размером шесть на четыре, чем-то напоминающий фотографии знаменитых личностей в толстых иллюстрированных журналах. Брент стоял на фоне своего самолета в коротких теннисных шортах и белом свитере и широко улыбался, небрежно обнимая одной рукой прильнувшую к нему женщину средних лет. Спайсер без особого труда догадался, что это его жена.

Это был первый снимок в их быстро растущей коллекции, на котором потенциальный клиент позировал со своей женой. Поначалу это показалось Спайсеру странным, но потом он вспомнил, что Брент дважды упоминал о ней в своих письмах и, вероятно, не считал нужным скрывать свое семейное положение.

Брент неплохо выглядел, был стройным, поджарым, загорелым, с короткими темными волосами, в которых уже проглядывала редкая седина, и аккуратными усами. Его вряд ли можно было назвать красивым, но Спайсера это волновало сейчас меньше всего. Его больше заботила другая мысль: почему такой солидный и обеспеченный человек проявляет редкую неосторожность и совершенно не скрывает своих намерений? Однако очень быстро он нашел этому объяснение. Подобные люди, подумал Спайсер, привыкли чувствовать себя хозяевами жизни и полагают, что им нечего опасаться. Они настолько свыклись со своим исключительным положением в обществе, что это постепенно превратилось в образ жизни. Конечно, как только собратья обработают Брента и заставят немного раскошелиться, он станет вести себя более осмотрительно.

Спайсер давно мечтал найти клиента, который был бы способен пренебречь опасностью и ринуться в расставленные сети. Однако все чаще и чаще его одолевали дурные предчувствия, а больше всего почему-то беспокоил странный факт, что он часами просиживал над письмами клиентов и постоянно ловил себя на мысли, что невольно начинает думать как гомосексуалисты.

Финн Ярбер и Хэтли Бич внимательно прочитали письмо Брента и долго рассматривали его фотографию. В комнате воцарилось напряженное молчание. Каждый из них думал о том, удастся ли на этот раз сорвать рекордно большой куш.

— Представьте себе, сколько может стоить этот самолет, — мечтательно заметил Спайсер, и все вдруг громко рассмеялись. Но смех этот был не вполне беззаботным, так как они все еще не могли поверить в удачу.

— Как минимум пару миллионов, — со знанием дела уточнил Хэтли Бич, и ему все поверили. Ведь он был из Техаса и к тому же женат на дочери миллионера. Кому же еще знать все тонкости светской жизни, как не ему? — Этот маленький самолет не может стоить бешеных денег, — добавил он после небольшой паузы.

А Спайсер подумал, что его устроила бы и совсем крохотная «сессна», на которой можно было бы оторваться от земли и улететь из этой злополучной дыры. Что же до Ярбера, то ему самолет был не нужен. Его вполне устроил бы билет в первый класс, куда приносят шампанское и где можно посмотреть какой-нибудь фильм. Но конечная цель оставалась той же — подальше отсюда, куда-нибудь за океан, чтобы никогда в жизни не видеть этих проклятых тюремных стен.

— Ну что ж, давайте избавим его от лишних баксов, — предложил Ярбер.

— Какую сумму потребуем? — спросил Бич, все еще разглядывая фотографию.

— По меньшей мере полмиллиона, — решительно вмешался Спайсер. — А когда получим их, продолжим в том же духе.

Какое-то время они сидели молча, обдумывая, какая часть этой огромной суммы причитается каждому из них. А потом вдруг все одновременно вспомнили, что самый большой куш получит Тревор — сто шестьдесят семь тысяч! А им достанется лишь по сто одиннадцать тысяч. Конечно, неплохо для заключенных, но гораздо меньше того, что они могли бы получить.

— Думаю, пора обуздать чрезмерный аппетит Тревора, — нарушил тишину Спайсер. — Эта мысль посетила меня совсем недавно, и я решил, что он должен получать равную с нами долю, то есть четвертую часть общей прибыли.

— Боюсь, он не согласится с этим, — вяло возразил Ярбер.

— Согласится, — твердо заявил Спайсер. — У него не будет выбора.

— Да, это было бы справедливо, — авторитетно заметил Бич. — Мы тут работаем в поте лица, сочиняем письма, а он выполняет примитивную роль курьера и получает больше, чем каждый из нас. Я тоже за сокращение его доли.

— Прекрасно, — подвел итог Спайсер. — В четверг я сообщу ему о нашем решении.

* * *

Тревор появился после четырех часов в четверг. Он пребывал в жутком настроении. Во-первых, его мучило тяжелое похмелье, а во-вторых, сегодня ему так и не удалось прикорнуть после обеда. Собственно говоря, и обеда у него никакого не было.

Джо Рой Спайсер с первой минуты показался ему каким-то издерганным. Он передал ему кучу писем, но оставил в руке один большой конверт красного цвета.

— Мы хотим грабануть этого мужика, — сказал он, постукивая конвертом по крышке стола.

— Кто он такой? — с трудом преодолевая головную боль, спросил Тревор.

— Некий Брент из Филадельфии. Он скрывает свою фамилию, поэтому тебе придется немного поработать, чтобы выведать всю его подноготную.

— Сколько?

— Полмиллиона баксов.

Покрасневшие от похмелья глаза Тревора заметно сузились, а пересохшие губы мелко задрожали. В считанные секунды он произвел в уме необходимые расчеты, и у него даже челюсть отвисла — сто шестьдесят семь тысяч! Мечты о яхте стали быстро обретать реальные очертания.

— Ты не шутишь? — спросил он, прекрасно зная, что Спайсер вообще не способен шутить, а уж по поводу денег — тем более. У него напрочь отсутствовало чувство юмора, и к деньгам он всегда относился очень серьезно.

— Нет, мне сейчас не до шуток, — мрачно ответил тот. — К тому же мы решили урезать твою долю дохода.

— Черта с два! — мгновенно ожил Тревор, позабыв о жутком похмелье. — Договор есть договор.

— Договоры на то и существуют, чтобы их своевременно пересматривать, — возразил Спайсер. — Отныне ты будешь получать, как и каждый из нас, четвертую часть общей прибыли.

— Ни за что.

— В таком случае ты уволен.

— Ты не можешь меня уволить.

— Я уже это сделал. Неужели ты думаешь, мы не сможем найти другого адвоката? Да за такие деньги кто угодно будет отправлять и получать письма.

— Я слишком много знаю, — продолжал возражать Тревор, а потом вдруг покраснел и чуть было язык не проглотил.

— Не переоценивай свои возможности, — спокойно отреагировал Спайсер. — Не такая уж большая ты для нас ценность.

Голову Тревора пронзила настолько острая боль, что он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. И зачем он сидел до полуночи в баре Пита? Надрался так, что теперь просто нет сил отстаивать свои кровные интересы. В голове туман, да и язык с трудом ворочается в пересохшем рту. Тревор наклонился вниз и с ужасом подумал, что его сейчас стошнит. Только этого не хватало! Невероятным усилием воли он заставил себя вернуться к математическим расчетам. Насколько он понял, речь идет о разнице между ста шестьюдесятью семью тысячами долларов и ста двадцатью пятью. Откровенно говоря, последняя сумма не так мала, как ему показалось вначале. Пожалуй, не стоит рисковать из-за идиотского упрямства. Все равно такие деньги он нигде больше не заработает. А этот мерзавец все прекрасно понимает и решил додавить его.

— А что говорят по этому поводу Бич и Ярбер? — с надеждой спросил он, обреченно глядя Спайсеру в глаза. Собственно говоря, никаких сомнений у него на этот счет не было. Даже если Бич и Ярбер были против, он все равно никогда не узнает об этом.