Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима

После обеда пошла в методичку, там остались все сценарии, забрала их без излишних сентиментальностей; ну да, я знала, что меня убьют и ни хрена не поняла при этом, как мне действовать, что с этим знанием делать совсем не поняла, но жива и ладно. Вернулась в «актовый», где вся команда ждала оглашения новой программы, из-за этого происшествия мы пропустили много времени, а у нас на носу «полуфинал КВН»! Чувствую себя совершенно иначе, никакого давления общественности снаружи и никаких зажатостей внутри, как капитана меня все поддерживают, даже Ленки-Пенки-Бабочки-Горелки, и все идеи проходят на «ура», вот всегда бы так! На «Приветствие», первый этап конкурсной программы, ставим новый мюзикл «Бременские музыканты», но берем только ключевые моменты истории, еще больше прессуем всякую «социалку» и стиль семидесятых, чтобы сложить образы как в одноименном советском мультфильме. Дома на антресолях у меня сохранились с огромным почитанием несколько кримпленовых брючных костюмов, по всем знакомым несколько лет подряд собирала коллекцию, и тут я их привезла из города, наконец-то пригодились! Когда я достала костюмы яркой кучей, пятном из фантазии абстракциониста, у команды началась слезная истерика от смеха и драйва, всем понятно, что достаточно облачиться в такую знаковую вещь и роль уже будет сыграна. Ну и музыку тоже взяли из мультфильма и новенького в нее добавили совсем немного, ритм развили посильнее, это все уже Ромкины идеи. А главный выход, если мы пройдем очередной этап, предстоит сделать Ваньке, он у нас вундеркинд, ему и отыгрываться в аналоге телеигры «Что? Где? Когда?», это моя мама такие кульбиты фестивальные напридумывала, чтобы победа никому даром не доставалась. Но думаю, это как раз самый простой момент по дороге к нашей победе, этот кадр, Ванька, знает, кажется, вообще все, ну не могу я и тут волноваться, так что полностью на него полагаюсь. Так что от заката до рассвета репетируем, а потом выезжаем на пару дней в «Нижние лагеря» — теперь мы будем гостями.

И я забыла о том… что я уже не я — не ребенок, не девушка, а та, что должна убить врага, за эти дни я совершенно об этом забыла, вдруг стала такой счастливой и мне совершенно невозможно выходить из этого состояния, но меня из него выбило, вынесло, раз и все! Оказывается, я теперь всегда начеку, все тело мгновенно просквозило, что маньяк объявился и смотрит сейчас на меня, и я сумела сдержать порыв ворочать головой, мне нельзя беспечно выдать себя, нельзя, чтобы он знал, что я так остро чувствую его присутствие. Шла по аллее, шелестела о чем-то с девчонками, и все вдруг резко схлопнулось — превратилась сразу в собственный перевертыш, прочувствовав его взгляд как толчок в спину, как предупреждение от потустороннего хранителя, и тут же обдала волна страха: «только бы он не выбрал другой обьект», да тут со мной целый выводок юных свежерощенных красавиц! Но быстро успокоилась, я так четко его слышу, порывы-эмоции ложатся в меня как диафильм без звука, как конкретные, обрывочные ощущения, следующие друг за другом. Выродок видимо отошел уже от шока, узнав, что я жива; на меня его взгляд сосредоточенный, наблюдающий, налип клейкой лентой для мух; и я поняла, что, оказывается, и до нападения чувствовала его внимание, но, конечно, тогда не способна была отделить такое явление от других впечатлений, слишком много всего вокруг крутится и происходит. Выродок плотно и давно цедит по капле свое пристрастие ко мне, всех других словно скрывает белковая пелена, он давно следит за мной из той части своего я, что стоит за будничным сознанием, из темной подсознательной самости — тем лучше, тем плотнее завязнет — ему нужна только я.

Села на скамейку и стараюсь осмотреться невзначай, направление, откуда стремится внимание выродка, четко чувствую, но там административка, сквер, елки, масса окон, и мне его не увидеть — знает, гад, как прятаться, да еще слезное солнце стелется прямо мне в глаза. Все, моей легкой посттравматической беспечности как не бывало, вся как струна — какие «кубки», какие «победы», даже Алена с ее мрачной потерянностью маячит далеко, теперь я вся превратилась в восприятие врага. Он плотный в своей энергии, но не черный от гнили и мук разложения, как я ожидала, действительно похож на животное на охоте, что и славно, значит уже попал в азарт нового преследования, главное, что следит он только за мной. И это радует, что следит, пора выродка вымотать хорошенько, я все время на людях, в толпе же он на меня не нападет, но устанет страшно, и неведомые версии пусть задолбают его напрочь: что я знаю, о чем догадываюсь? Своей бестолковой щенячьей игривостью буду напрягать его маньячный слух на его главную напасть: страсть резать беспечных блондиночек по кустам, а сама буду готовиться ответить ему тем же. И словно я действительно прекратила свою жизнь, полностью утратила все свои желания, мечты и планы, я превратилась в функцию: «остановить монстра».

По закону жанра я сама должна стать равной ему, стать его атмосферным биослепком, чтобы он даже не понял, когда я буду стоять за его спиной, и вот я уже реально слышу его дыхание: вдох-выдох на два такта ниже моего дыхания, ужас-то какой! Солнце светит, девчонки что-то болтают, а я слышу, как он дышит и вымучивает каждое мгновение, в котором следит за мной. Это не прямые конкретные мысли, это мысли-чувства, даже не осознаваемые до конца, так видимо работают реальные животные инстинкты, когда есть буквальная внутренняя потребность, а оценивание и осознавание совершенно не предусмотрено природой животного, есть только этот фотографический порыв, в котором животное сознание бессознательно застревает. И выродок сам не знает, что ему нужно от меня. Он этого не знает?! Есть выжигающая потребность чего-то невнятного, щелкающий звук, который повторяется изнуряющее многократно и требует действия, но желание так и не выражается, как это принято у людей; и как с этим быть, он не знает, просто не владеет тем, что трепещет в нем. Наверно, так рождается взрыв? Некое явление овладевает телом-пространством, накаляет и прибавляет себя с каждым порывом, нечто непознаваемое прибывает и прибывает и все это наполнено энергией уже не принадлежащей телу, ее породившему, и «бум», все разносит в многоликое ничто! Сейчас я вижу, как это происходит там, на далеких космических путях, связанных с нами пуповиной единого чрева-сознания, я вижу этот беззвучный пока взрыв и знаю, что это слепок будущего, отраженная, порожденная нашим миром возможность, которую мы вскоре реализуем, если не восполним пространство другим нутром, нутром человека, а не зверя. Наша вселенская беспечность и жизнеобразующая глухота больше не сойдет нам как проступок, она уничтожит всех нас…

Не способен выродок дать этому процессу имя, любое значение не выражает его, но он видит во мне абсолютное отражение этой своей потребности и хочет вытравить ее из себя, но способ, выбранный им, низвергает его суть, его самого из процесса жизни вовсе, он уже не человек, судя по повадкам, и даже не зверь, он нечто чуждое жизни, ею отторгаемое, раз он не владеет естественным самовыражением через процветание — да, жизнь чревоточит обратным процессом явно через него! И мне нужно, чтобы он напал на меня, чтобы я убила его!!! Теперь я знаю, что делать, я готова ехать в «Нижние лагеря»; собрала девчонок в охапку и увела от этого гада, от его поганых глаз долой, я же абсолютно довольна, мне удалось четко поймать через свое восприятие присутствие маньяка, да, это самое главное — я выродка чувствую как себя теперь!

«Нижние лагеря» — это порядка двадцати детских и спортивных лагерей от городов и весей Сибири и Дальнего Востока; раскинулись они вдоль широкого русла Енисея, и так как такому комплексу нужна своя глобальная структура, то в центре, в районе лодочной станции, куда ежедневно прибывает быстроходный катер «Ракета» из города, расположился квартал с административными зданиями, общежитиями для персонала и гостиницей для гостей, а главным объектом является «Концертный зал», в котором и пройдет игра. Вдоль всей территории лагерей до самого поселка проложили красивейшую набережную, мощенную бело-серой плиткой с ретроспективными фонарями, парковыми скамейками и прочими городскими ландшафтными радостями, и до ночи тут шлангует народ как на заправском курорте. Это обстоятельство сочетается с моими планами, встреча с маньяком у меня строго запланирована, и пока я не готова, мне нужно находиться только в людской толпе, а дел предстоит переделать еще целый вагон. Приехали на нескольких автобусах поздним утром и после завтрака сразу оказались на сцене, команд много, и очередная отборочная игра проходит вот в таком спринтерском темпе, а мне кровно необходимо, чтобы мы вышли в «полуфинал». Именно на завтрашнее вечернее выступление я запланировала встречу с суженым мне маньяком, должна я оказаться завтра на сцене, чтобы абсолютно завладеть его вниманием на гипнотическом уровне. Выродок должен пойти за мной как баран на заклание сразу после представления без всяких там подготовок, он должен изменить себе и утратить объективность, свой накатанный годами стиль нападений. Да, конечно, это бестолковое самомнение с моей стороны, рискованное и дурное, но выродок может за мной все же не последовать, тогда я ничего и не теряю, а если стратегия крутанется, то я смогу, наконец, узнать, кто он на самом деле, и, возможно, получить шанс остановить его, это значит, сегодня нашей команде надо выиграть.