Ворон Хольмгарда - Елизавета Алексеевна Дворецкая

одурачить ее своими наглыми глазами и льстивыми речами, а когда не вышло, переметнулся к другой приманке? Он готов к любому видному человеку набиваться в зятья – авось клюнет? Тьфу, саатана! Виги понял, что ему не стоит сейчас возвращаться в дом, где сидит этот шустрый хорь – едва ли удастся сохранить дружелюбный вид. И пошел к Хравну.

Так и повелось: благодаря Илике Виги знал, о чем хазары каждый день толкуют с Тойсаром, а те были уверены, что он ничего не знает, поскольку не присутствует при этих беседах. Оберегать же свои тайны от хозяйских дочерей, которые скромно подносили пуре и лепешки, никому не приходило в голову. Виги в это время мог бегать на лыжах в лес с младшими сыновьями Тойсара – Талаем и Тайвелом, которых хорошо знал по сарацинскому походу, прикидываясь, будто ему дела нет до хазар. Он лишь сказал Тойсару, что не хочет возвращаться в Силверволл один и предпочтет дождаться здесь сборщиков, чтобы потом уехать вместе с ними.

– И что – ты хочешь правда на ней жениться? – полюбопытствовал Арнор, когда Виги шепотом коротко пересказал ему свои приключения.

– Ну-у, не знаю. – Виги был не прочь, но не мог сразу решительно сказать судьбе «да». – Она хорошая девушка… Что отец скажет… А ты как? Ты ведь старше, и она старшая, тебе было бы уместнее ее взять… Там ведь есть еще одна…

– Теня[45]! – Арнор улыбнулся и покачал головой. Мысль его так уверенно устремилась к Снефрид, будто он уже был женат и не нуждался больше ни в чем таком. – Я на Илике не женюсь, будь спокоен. А если ты хочешь, почему бы и нет? У меня не вышло породниться с Тойсаром – пусть у тебя получится.

Виги пытливо заглянул в глаза брата, темные в полутьме дома, но увидел в них спокойную улыбку. Они никогда не говорили о том неудачном сватовстве, и он хорошо помнил, что совсем недавно Арнор очень не хотел сюда ехать – из-за чего сам Виги и оказался провожатым хазар. Но теперь Арнор упомянул о родстве с Тойсаром так легко, будто это для него совсем не важно.

– Ты же мне говорил, что отец нам разрешил выбирать кого угодно? – Арнор потрепал его по плечу, чего не делал почти никогда, и встал. – А спасти девушку от этого пса переодетого – доброе дело! Он ведь только насвистит, будто женится, а сам увезет ее из дома и в том же Итиле в рабство продаст, к сарацинам. От таких добра ждать, что тыртышей с елки.

Сейчас Арнор был готов благословлять свою прежнюю нелюбовь к Арки-Варежу и даже те события, что ее вызвали. Ведь если бы он тогда пересилил себя, а Арнэйд не удержала его дома, он уехал бы в Арки-Вареж до прибытия сборщиков дани и до сих пор не знал бы, что на свете есть Снефрид!

* * *

Пока русы умывались и ели, начало светать. Виги сходил к Тойсару и доложил, что тот готов вручать дань из своего дома. Свенельд с товарищами, одевшись потеплее, вышел к привычному зрелищу: люди с надвинутыми на глаза шапками, негнущиеся кожухи, овчинные и медвежьи, пар от дыхания над заиндевевшими бородами – скоро и у него будет такая же, – лошади, сани, мешки, бочонки…

Весь день Свенельд принимал дань. Арнор и Виги помогали ему с переводом речей, Велерад, как близкий родич Тойсара, улаживал возникающие споры. Видно было, что на озере Неро к нему относятся с уважением, удивительным для его молодых лет; если Свенельда скорее побаивались и потому недолюбливали, то при виде его улыбчивого брата у людей светлели лица. Велерад умел к каждому подойти и в том видел свой долг, свою обязанность и умение, чтобы не оставить обиженным ни тех, ни других. Он знал в лицо и по имени всех старейшин на озере Неро, помнил их семьи и хозяйство, и без устали от темна до темна вел беседы возле саней.

Те, кто выплатил положенное, заходили в гостевой дом смотреть привезенные из Хольмгарда товары. За полотно, кузнечные изделия, слитки бронзы, олова, меди, серебро, точильный камень, шелк расплачивались теми же шкурками, медом, воском. Пока никакого оскудения товаров не наблюдалось: у Олава после двух походов на сарацинские и хазарские владения было довольно серебра и даже золота. Поло́н прошлой зимы летом отправили в Киев; продать его пришлось прямо там, людям Хельги Хитрого, и те увезли его за Греческое море, в Костянтин-град, где за отрока или девушку платят, как говорят, по десяти золотых. Главную выгоду получил, конечно, Хельги, но и Свенельд вместе с другими участниками похода и Олавом, которому выплатили его долю, заметно на этом разбогател.

Уже в сумерках приняли последние на сегодня сани и ввалились обратно в теплый дом. С облегчением стянули тяжелые кожухи и промерзшую обувь: весь день в очаге пылал огонь, в доме было тепло, даже жарко. Горячая похлебка из рыбы с пшеном и репой, каша с салом и неизменные горохово-ржаные лепешки уже ждали. Дружина Свенельда с жадностью накинулась на еду, не отвлекаясь даже на разговоры. Но не успели они доесть, как пришел Тайвел: отец его, Тойсар, и другие старейшины желают побеседовать с Велкеем, Севендеем и сыновьями Дага.

Конечно, Тойсар пришел не с пустыми руками – за ним несли два ленгежа, с пивом и пуре. Но особенно на них налегать Свенельд не собирался: Тойсар ведь не сплетни перебирать пришел. Да и сам Свенельд имел поручение от Олава к Тойсару, о котором вчера, из-за ссоры с Пагаем, не успел поговорить.

Пагай тоже явился – как младший брат покойной Кастан, он входил в число ближайших родичей Тойсара. Как давно подозревал Велерад, Пагая родичи подсылали сопровождать Тойсара на эти встречи, чтобы он не был слишком уступчив с русами, с которыми породнился против своей воли. С ними был Толмак, старший Тойсаров сын, и еще двое кугыжей.

– Я рад, что вы пришли, – почти искренне сказал Свенельд после обычных приветствий и жертв очагу. – Олав конунг дал мне поручение к вам, и мы должны обсудить важное дело. Прежде чем я уеду дальше на юг, мы должны принять решение.

– У нас тоже есть важное дело, которое мы хотим обсудить с Олавом, – ответил Тойсар. – Но ты гость, и мы сначала выслушаем тебя.

– Это дело касается все той же беды – вероломства хакан-бека и разорения волоков между Славянской рекой и Хазарской. Как вам уже известно, прежний путь, по которому мы возили в Саркел бобров и куниц, а взамен привозили серебро, теперь недоступен. Скорее всего, это навсегда. Олав и Хельги Хитрый уронят свою честь, если вздумают просить мира у хакан-бека, а путем унижения хорошего мира все равно не добиться. Если Аарон сам вздумает предложить мир, то мы просто не поверим ему. Кто же поверит змее, которая однажды ужалила, но обещает больше этого не делать? Она будет жалить, потому что змея! Один раз мы пострадали ради своей честности, но если мы второй раз доверимся хазарам, то будем просто глупцами.

– Но где же теперь брать серебро! – не сдержался Коныш. – Когда у Олава кончатся запасы хазарских товаров, придется покупать греческие, а это выйдет дороже, ты сам сказал!

– Я к тому и веду. Олав хочет получить прямой выход на булгарские торги, где есть те же шелка и прочие товары, и это не будет для нас дороже, чем прежние. Даже дешевле, потому что не придется платить за провоз товаров Хельги Хитрому и, главное, хазарам. Между Мерямаа и Булгаром нет больше ни одного князя или конунга, который имел бы право и возможность взимать что-то с торговых людей. Нужно лишь проложить безопасную дорогу по Валге до ее впадения в реку Итиль и установить торговый мир с Алмас-каном. Да, это далеко, но путь по одной-единственной реке в двадцать раз легче старого, по множеству рек и волоков. Олав уверен, что Алмас-кан будет рад нашей дружбе. И наши товары, и наша помощь может ему понадобиться. Вы, меряне, будете получать все выгоды от движения товаров, которые раньше получали князья южных земель. Каждый из вас сделается во много раз богаче. Олав конунг предлагает вам присоединиться к походу, когда он летом пошлет своих людей по Валге на восток. Чем больше нас будет, тем легче мы пройдем этот путь. Вы поможете нам установить мир с чермису и прочими народами, которые живут по Валге, говорят вашим языком и имеют схожие обычаи. Что вы об этом скажете?

– Мы скажем, что к нам уже приехали люди, которые предлагают нам дружбу и обмен товарами, – вместо Тойсара ответил Пагай. – Все те же выгоды, но только без того чтобы куда-то ездить. Они сами будут привозить