Маскарад под луной - Джуд Деверо

Софи допускала, что Картеру и вправду не хватает характера, но она слишком хорошо знала, что значит в силу обстоятельств оказаться во власти других людей. Она понимала: связываться с Триборнами не следует, но Картер выглядел таким жалким и несчастным, что у нее не хватило духу бросить его одного. Этот человек нуждался в участии.

— На сороковом шоссе есть кафе. Это…

— Я хорошо знаю это место, — откликнулся Картер. — Садитесь.

С этого все и началось. Впервые в жизни Картер обрел друга в женщине. Следующие несколько месяцев он взахлеб рассказывал Софи о своей жизни, о покойной матери и о том, как та защищала его от отца. А Софи призналась, что ей приходится постоянно оберегать сестру от отчима.

Взаимное доверие стало основой их дружбы, потом возникла физическая близость, а вслед за ней — любовь. Никогда прежде Картер не чувствовал себя таким счастливым, как в то лето, лучшее в его жизни. Отец почти постоянно находился в отъезде, делами компании управляли знающие, компетентные люди, и Картер стремился проводить с Софи как можно больше времени.

Поначалу ее упорное нежелание принимать от него деньги мешало им встречаться чаще. Позднее Лиса устроилась на работу в «Дейри куин»[15], и Софи смогла ограничиться двумя работами вместо трех, но и теперь у нее почти не оставалось свободного времени. Картеру приходилось изобретать самые изощренные способы, чтобы помочь ей заработать больше. В ресторан стали захаживать туристы, оставляя двадцатидолларовые чаевые. На продуктовом складе, где Софи подрабатывала вечерами по вторникам и четвергам, дела так резко пошли в гору, что начальник существенно повысил Софи зарплату.

К концу лета она стала зарабатывать достаточно, чтобы брать выходные и проводить их с Картером.

Софи не заботило, что они редко покидают городок и никогда не показываются там, где Картера могли бы узнать. Они предпочитали проводить время вдвоем в заброшенном, обветшалом летнем домике, затерянном среди обширных владений Триборнов. Вместе катались на лодке по озеру и бродили по лесу, читали, разговаривали или просто молчали, наслаждаясь тишиной и покоем в знойные, ленивые послеполуденные часы. Они часто предавались любви, тихо и нежно, без бурных порывов страсти. Впервые с тех пор, как умерла мать, Картер чувствовал, что кто-то его любит. Любит его самого, а не его деньги.

В то лето его счастье омрачали лишь мысли о неизбежной женитьбе на другой. В сентябре он попытался поговорить с отцом о браке, который больше походил на пожизненное заключение. Но Триборн-старший не стал его слушать.

— Ты не женишься на местной девушке! — взревел он, грозно набычившись. В следующий миг лицо его приняло озабоченное выражение, и Льюис сбавил тон. — Сейчас тебе, наверное, кажется, что ты ее любишь, но только потому, что вы вдвоем едите руками, прячась в лесу. А теперь представь, как ты покажешься с ней в опере. Твоя подружка заснет? Или будет топать и визжать, как на автогонках по восьмерке? — Льюис положил сыну руку на плечо, что случалось нечасто. — Я видел эту цыпочку, и, должен признать, выглядит она сногсшибательно, однако помни: она из местных, и этим все сказано. Никакой светский лоск ее не исправит. Поверь, если ты женишься на девице вроде нее, через полгода начнешь ее стыдиться. И наконец, подумай о ней! Все твои пижоны-дружки начнут потешаться над бедняжкой, скоро ей захочется вскрыть себе вены. Неужели ты хочешь, чтобы с ней случилось нечто подобное? Так ты представляешь себе любовь?

Льюис сочувственно сжал плечо сына и отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Черт побери! Мальчишка легко поддавался нажиму. Старик Палмер буквально помешался на мысли выдать свою дочь-наркоманку замуж за «славного, честного молодого человека», и Картеру придется жениться на ней, чего бы это ни стоило. Если понадобится, Льюис заставит местную девицу исчезнуть.

Улыбаясь, он вышел из комнаты.

Как и ожидалось, слова отца прочно засели у Картера в голове. Он начал присматриваться к Софи, словно изучая ее сквозь увеличительное стекло. Она заметила это пристальное внимание и спросила, что случилось. Картер ответил, что готовится принять самое важное решение в своей жизни. Верно угадав, что речь идет о женитьбе, Софи смущенно опустила глаза, щеки вспыхнули. Она начала думать, будто роль невесты отведена ей.

В конце концов Картер сдался, уступил отцу. У него не хватило храбрости поступить наперекор воле Льюиса. Он познакомился с Трейси на официальном приеме, устроенном ее отцом. Сидя за столом напротив девушки, он невольно обратил внимание, как уверенно она обращается с приборами для рыбы. Ее платье стоило годового заработка рядового американца, бриллианты сверкали в ушах и на запястьях. Картер живо представил, как совсем недавно они с Софи сидели на полу летнего домика и, перемазавшись соусом, уплетали жареные свиные ребрышки. Как бы держалась Софи на подобном приеме? Обилие столовых приборов и бокалов привело бы ее в замешательство?

После того вечера Картер начал все больше отдаляться от Софи, прилагая, однако, все старания, чтобы девушка этого не почувствовала. Он заранее наметил день, когда порвет с ней, и к этому времени успел убедить себя, что отец прав. Однако чувство вины за свое предательство невольно заставило его показать Софи поваренную книгу Триборнов. Возможно, она будет рассказывать внукам, что видела эту бесценную реликвию. Может быть…

Единственное, чего не предвидел Картер — как бесконечно несчастен будет он без Софи. После нескольких свиданий с женщиной, на которой предстояло жениться, он невольно начал сравнивать ее с Софи.

Картер довольно быстро понял, что совершил ужасную, непоправимую ошибку. Он бросился к дому Софи, но ее отчим сказал, что девушка покинула городок.

— Села в машину и уехала, — злобно прошипел Арни. — Черт возьми, как мне теперь платить за дом?

Картер посоветовал бы этому проходимцу найти работу, не будь сам в сходном положении.

После Хэллоуина Картеру стало и вовсе невмоготу. Отвращение к жизни захлестнуло его. Он почти не выходил из спальни. Когда он в последний раз виделся с Трейси, та предложила ему «нюхнуть марафету», уверяя, что «снежок первоклассный».

Дни за днями тянулись, словно в тумане, унылые, неразличимо похожие один на другой. Как-то раз зазвонил телефон. Картер редко отвечал на звонки, но трубка продолжала настойчиво жужжать, и он подумал, что, возможно, его ищет Софи.

Звонил отец. Он велел взять двадцать пять тысяч из сейфа в кабинете и передать их человеку, который зайдет через полчаса.

— Надеюсь, ты в состоянии хотя бы ненадолго оторвать свою задницу от кровати? — прорычал Льюис в телефон. Депрессия сына вызывала у него брезгливое презрение, сам он никогда не испытывал ничего подобного.