Листик. Как всё начиналось - Анатолий Дубровный

— Вот, принимай!

Дракон подтолкнул к предводителю сати черноволосую девушку, та бросилась к Бахти с криком:

— Отец!

— Лулуди! — закричал Бахти и обнял дочь.

— Ага, — удовлетворённо сказал дракон и разрешил: — Теперь можете ехать!

— О великий!.. — Повернулся Бахти к дракону. Но при этом не выпустил из рук свою дочь, словно боялся, что дракон передумает и заберёт девушку обратно.

— Ага, — кивнул дракон и сообщил: — Я согласна!

При этом он подтолкнул светленькую девушку к пещере, к стоящей там Карэхите. И, обратившись к Бахти, дракон скомандовал:

— Давай по–быстрому, вы же ехать собирались!

— Что по–быстрому? — не понял предводитель сати. Дракон пояснил:

— Жертву, в смысле лошадку в подарок. Не такую как Птичка, посмирнее. Но ты уж извини, тех лошадей, что вы отдали тому дракону, я не смогла принести, не утащила бы. Да и не было их там, скорее всего, дракон их уже съел.

— Вот, для великого дракона, друга сати, наша жертва, с большим уважением! — Годявир подвела к Карэхите лошадку, украшенную лентами, не такую красивую как Птичка, но тоже ничего, и вручила девушке повод. Видно, эту жертву дракону она приготовила заранее. Спасённая светленькая девушка, ничего не понимая, смотрела на это, Лулуди тоже ничего не поняла, но тут был её отец. Этот странный дракон явно вернул дочь отцу в обмен на лошадку. А дракон, похоже, вполне удовлетворённый обменом, стремительно взлетел, но вдруг, что‑то вспомнив, резко остановился, завис в воздухе, надул щёки и, два раза громко хлопнув крыльями, удовлетворённо произнёс — «ага» и исчез. В наступившей тишине раздалось хихиканье Карэхиты, девушка была не в силах сдержаться, глядя на то, как Листик изображает важную персону, изображает в своём понимании. А из леса вышла Листик с полной корзинкой ягод, в этот раз она их насобирала заранее. Её рубашка, измазанная соком ягод, была надета правильно, не навыворот. Карэхита, уже не сдерживая смех, сказала:

— Листик, ты опять всё самое интересное пропустила! Прилетал дракон и…

— Ай–я–яй! — покачала головой девочка, потом показала на корзинку: — Зато я ягод насобирала! Вот! А вы говорите — не сезон!

— Листик, ты просто молодец! — похвалила Карэхита девочку, искренне похвалила, будто девочка не ягоды собрала, а сделала что‑то очень важное.

— Ага! — гордо ответила девочка. Они обе — девушка и девочка — засмеялись.

— Так они же ядовитые! — воскликнула Годявир, их есть нельзя!

— Ага, — кивнула Листик и задумчиво глядя на корзинку с ягодами, решила, — ну раз нельзя есть, мы из них компот сварим, вот!

— Какой компот? — непоняла Годявир, как можно из таких ягод что‑то варить.

— Ядовитый, — без тени смущения пояснила рыжая девочка, взяв одну ягоду из корзины и кинув себе в рот, сообшила, — кисленькие.

— Может, вы с нами пойдёте? — спросила Годявир, глядя на Листика, Карэхиту и Урторио.

— Не–а, я тут останусь, — помотала рыжей головой девочка, — тут такая уютная пещерка.

— Мне с Листиком спокойнее, — ответила Карэхита, — безопаснее. Пусть с вами, как и решили, Урторио идёт. Он всё там посмотрит и вернётся, а я уж потом определюсь.

— Как же он вернётся? — удивился Бахти. — Одному очень опасно по дорогам ходить, тем более по лесным!

— Ну, если уж меня ваш хрым не тронул… — начал Урторио, Листик кивнула:

— Ага, я его заберу, когда он решит, что всё узнал и надо вернуться, — Листик заулыбалась. А мужчина при этих словах девочки содрогнулся, представив ещё одно путешествие по воздуху, но Листик его утешила: — Мы не будем лететь, я сразу прыгну!

Никто не понял, что Листик имела в виду, только Годявир кивнула. А Бахти, уважая решение Карэхиты и Листика, не стал их уговаривать дальше, скомандовал трогаться. Табор сати, растянувшись в колонну кибиток, покинул поляну перед пещерой.

— А как же я? — подала голос светловолосая девушка.

— Я думаю, что тебе тоже будет здесь безопаснее, — взяла её за руку Карэхита.

— Но дракон! Он пойдёт по нашему следу, найдёт нас… Меня… И… — испуганно проговорила девушка.

— Не–а, не найдёт, — улыбнулась Листик, — даже если бы я летела — не нашёл бы, а я прыгнула!

Девушка из того, что сказала Листик, ничего не поняла и немного поупиралась, когда Карэхита увлекла её в пещеру. Аргументом, сломившим сопротивление, послужили слова Листика:

— Ты что? Хочешь вот тут в лесу ночевать?

Туда же в пещеру завели и лошадок, оставлять их на поляне не захотела Листик:

— Дракон драконом, но какая‑нибудь глупая зверюга забредёт и загрызёт наших Птичку и Звёздочку!

Второй лошадке не пришлось давать имя. Её звали Звёздочка, может, за большое белое пятно на лбу. Пока Листик устраивала в дальнем углу лошадок, спасённая девушка огляделась, эта пещера совсем не была похожа на ту, драконью. Эта пещера больше напоминала уютное человеческое жильё. Карэхита спросила:

— А как тебя звать? Я Карэхита, она, — девушка указала на рыжую девочку, — Листик.

— Светолана, — ответила девушка. — Я княжна склавонская!

— Ого! — удивилась Листик и поинтересовалась: — Тебя, что, тоже отдали дракону как жертву? Княжна — это же… Ну не простая селянка!

Листик не знала, кто такая княжна, но справедливо решила, что эта девушка, раз так называется, имеет какое‑то отношение к князю, правителю Склавонии.

— Я младшая дочь князя Светомира! — гордо ответила княжна.

— Ага, — прищурилась Листик, удовлетворённая объяснением. Опять произнесла своё ага и снова спросила: — Так как же ты попала к дракону?

— Я была на охоте, опередила свою свиту, и он меня… — начала отвечать Светолана, Листик понятливо кивнула:

— Напал и унёс, понятно. Только вот непонятно, чего он именно тебя унёс? Наверное, ты очень далеко от своих ускакала.

— Он заставлял нас убирать свою пещеру, нас там было трое. А потом он съел Элису, он её похитил раньше. Она очень боялась, что дракон её съест. С ней раньше были ещё три девушки, и он их всех… — Светолана всхлипнула. Листик покачала головой и задумчиво признесла:

— Драконы не едят разумных, а этот воровал девушек, чтоб есть. Значит, это неправильный дракон. А может вообще не дракон! Но это так оставлять нельзя! Завтра я за ним понаблюдаю!

Светолана хотела спросить, как девочка собирается подсматривать за тем ужасным драконом, но потом вспомнила, как Листик вошла в пещеру, а потом появился тот изумрудно–золотистый дракончик, что принёс её сюда, забрав из того страшного места. Значит, эта девочка имеет какое‑то отношение к тому, хоть как Светолана и боялась драконов, но вынуждена была признать — очень симпатичному и красивому дракончику. Он говорил — влезайте мне на спину, возможно, девочка там уже сидела, может, тот симпатичный дракончик и поможет Листику.

Но на следующий день Листик не полетела подсматривать за драконом–людоедом, она, как сама говорила — летала охотиться. Потом ставила защиту на пещеру. Поглядеть, что делает тот дракон, Листик собиралась на третий день, но не смогла это сделать — заболела Карэхита. У неё был жар, и она не смогла встать. Светолана хлопотала вокруг черноволосой девушки, но ничем помочь не могла.

— Я не знаю что делать! Тут нужна ведунья или хотя бы травница! Наверное, её надо напоить тёплым молоком! Это может помочь!

Офим, староста деревни Большие Выселки, сидел на лавке перед внимательно слушавшей его Докией. Докия, не старая ещё женщина, была ведуньей и жила в Малых Выселках, которые раза в четыре были больше Больших. Появилась она в деревне совсем недавно, но уже была известна как умелая и знающая ведунья, и не только.

— Докия, ты должна обязательно посмотреть! Ума не приложу, откуда эта рыжая девочка взялась. Она появилась, когда уже темнеть начало и охранный круг уже стоял. Она шла со стороны леса, дозорные на башне думали — нежить какая! Идёт себе такая девчушка из лесу, голая, совсем без одежды, а уже вот–вот темно будет. Точно если не нежить, так нечисть какая, русалка или даже кикимора. Ну, дозорные и не стреляли, чего стрелы‑то тратить, охранный круг‑то уже стоит! Дойдёт, упрётся в него и всё, даже к стене не подойдёт! А она так спокойно прошла метки, ну ты знаешь, они стоят там где круг…

Ведунья кивнула, показывая, что эти подробности ей объяснять не надо. Офим тоже кивнул, почесал затылок и продолжил:

— Сам‑то я не видел, но рассказывали… Она словно и не заметила, что там защита стоит. Прошла мимо меток и к воротам подошла, подняла голову, а глазищи у неё зелёные и большие… Это и я потом разглядел. Ну, когда по вызову дозорных пришёл. Так вот, посмотрела она на дозорных, те говорят аж мурашки у них по коже, а потом и говорит, мол, дайте молочка, я заплачу, и монету золотую показывает…

Офим выложил перед Докией большую золотую монету, ведунья укоризненно покачала головой:

— Отобрали?

— Да нет, сама отдала. Говорит, подруга у неё заболела, молока ей надо и чтоб ведунья посмотрела! Ну я и подумал, зачем нечисти ведунья? Неужто нечисть болеть может… А девчушка не… Даже не знаю кто она, монетку дала, говорит — всё должно быть по справедливости, я ведь за молочком ещё приду. Да, не сказал я, ведь Фир в неё‑то выстрелил и не из лука, из арбалета! А она так небрежно, будто отмахнулась, болт поймала! Представляешь?! Не стрелу, а болт! Так он ещё и серебряный, зачарованный! А она схватила и в ручках своих вертит его, словно это палочка какая, будто это не в неё стреляли! Вот я и подумал — нечисть‑то так не может, ну, не поймать зачарованный болт, а в руках его держать.