Листик. Как всё начиналось - Анатолий Дубровный

Урторио, который обрадовался, что знает местный язык, расстроился, когда узнал, что это наречие, на котором говорят только сати. Остальные жители этой страны объясняются на другом языке. Как выяснил Урторио из разговора с Бахти, мир называется — Илувона, а страна Склавония. Бахти посоветовал обратиться к Годявир, та согласилась помочь. Она знала заклинание, позволяющее быстро выучить склавонский язык. Урторио и Карэхита сели на корточки перед стоящей Годявир и та, положив им на головы руки, нараспев начала произносить какие‑то слова. Все сати оставили свои дела и собрались вокруг, посмотреть, как ворожит их ведунья. Мокрая Листик, блестя своей золотистой кожей, тоже, заинтересовавшись, подошла. Если Урторио и Карэхита были очень похожи на сати, то Листик отличалась — цветом глаз и волос, а ещё своей кожей, словно светившейся изнутри мягким золотистым цветом, что вызывало к ней вполне понятный интерес окружающих.

Годявир ворожила, а Листик внимательно слушала и даже повторяла вслед за ведуньей непонятные для других слова. Когда Годявир закончила и вывела из транса Урторио и Карэхиту, Бахти спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Как после большой пьянки, — ответил Урторио, — помню, что что‑то было, а вот что, вспомнить не получается!

— Голова болит! — пожаловалась Карэхита.

— Не мудрено, — усмехнулась Годявир, — вам в голову впихнули столько нового, говорите‑то вы уже на склавонском.

— А арэмийский я, что, забыл? — испугался Урторио. Бахти заговорил, и бывший житель Арэмии ответил.

— Ага, — сказала Листик, обратив на себя внимание, — вот можешь же, значит, не забыл.

— Листик. А ты могла бы такое сделать? — спросила у девочки Карэхита, та помотала головой:

— Не–а, я так не умею. Меня этому не учили. Поэтому я даже пробовать не стала бы!

— Но, Листик, ты же сейчас со мной разговариваешь на местном! А говорила, что с теми, кто здесь живет, не общалась!

— Карэхита, этот склавонский — очень похож на всеобщий, а всеобщий я знаю и мне, чтоб подстроиться, надо очень мало времени. Я, вообще‑то, много языков знаю.

— А сколько?

— Я не считала. Но где‑то полтысячи, может больше.

— Когда же ты успела их выучить? — удивилась Карэхита.

— А вот так, как вы сейчас, — Листик показала на Годявир, женщина обессилено села на землю, видно голова болела не только у тех, кого она магически обучила. Урторио поморщился, если такая реакция от обучения одному языку, то как же девочка вытерпела обучение такому количеству! Об этом он и сказал. Листик заулыбалась:

— Мне это проще, а потом меня обучали Тайша и Рамана, а они намного… — Листик посмотрела на закрывшую глаза Годявир. — Да они такие маги, что людские им не чета.

— А кто они, если людские маги им не чета? — спросил Бахти, Листик не ответила, только улыбнулась, а открывшая глаза Годявир предостерегающе покачала головой. Бахти понял и больше вопросов не задавал.

Этот вечер был не такой, как предыдущие, все неотложные работы были выполнены накануне, и никто не устал как раньше. Вот и решили посвятить остаток дня отдыху так, как это понимают сати. Мужчины достали гитары и стали играть. Играли зажигательные и грустные мелодии. Под некоторые из них танцевали женщины–сати. Урторио сходил в пещеру и принёс свою гитару. Его гитара была больше и немного не так сделана, как местные. А когда Урторио заиграл, восхищению слушателей не было предела. А он играл и играл, даже для Арэмии Урторио был виртуозом, а здесь… Его слушали затаив дыхание, боясь пошевелиться. Но вот в круг вышла Карэхита, она начала танцевать, и сати вообще перестали дышать, застыв каменными изваяниями, когда она остановилась, несколько секунд царила мёртвая тишина, сменившаяся восторженными криками. А улыбающаяся Карэхита увлекла в круг Листика, и они — девушка и девочка — танцевали вдвоём. И снова сати затаили дыхание, казалось, лучше станцевать, чем Карэхита перед этим, просто невозможно, но оказалось это не так! Когда в последнем движении девушка и девочка обнялись и неподвижно застыли, Бахти опустился перед ними на одно колено и обратился к Карэхите:

— Я не знаю кто ты, но теперь точно вижу, что ты не человек! Так танцевать может только богиня! Наша богиня! Богиня сати!

— А я? — Надула губки Листик.

— Ты тоже богиня! Рыженькая богиня!

— Ага, только маленькая ещё, — заулыбалась девочка, а Бахти очень серьёзно сказал:

— Маленький рыжий огонёчек!

Импровизированный праздник продолжался до поздней ночи. Звенели гитары, звучали песни, весёлые и грустные, сати тоже танцевали. Может, привлечённая этим, а может, всплеском эмоций к костру вышла большая чёрная косматая тень. От неё веяло ужасом и холодом, она, хоть и медленно, но, не останавливаясь, надвигалась на испуганных сати. С жалобным звуком лопнувшей гитарной струны разрушился защитный круг, когда в него эта тень упёрлась. На её пути оказался Урторио, мужчина застыл, будто замороженный, не в силах шевельнуться, но и тень остановилась, словно принюхиваясь, рыкнула и стала его обходить.

— Ага! — На пути ночного кошмара встала Листик, она вскинула руки, и поток огня смёл этого нежеланного гостя. Если до этого тишину нарушал только низкий, утробный рык косматого чудища, то сейчас от его визга заложило уши. Ещё один огненный удар оборвал визг и сжёг кошмарного пришельца.

— Ага, — удовлетворённо заметила Листик и сокрушённо добавила: — Получается, не все тут боятся драконов, есть некоторые… — Листик посмотрела на бледного Урторио и кивнула: — Нет, таки боятся! Тебя же этот лохматый обойти хотел.

— Что это было?! — пришёл в себя Урторио.

— Хрым, самая страшная нежить! От неё нет спасения! — дрожащим голосом сказала Годявир.

— Ага, — кивнула Листик, — я так и подумала — спасения нет! Поэтому и не стала вас спасать.

— А что же ты сделала? — Урторио показал на то место, где чернело пятно выжженной земли — всё что осталось от того, от которого нет спасения.

— А я стукнула этого хрена! — Пожала плечами Листик. — Чтоб не лез!

— Это хрым — нежить, от которой невозможно защититься! Охранный круг не может её удержать! Сюда раньше такие твари не забредали! — Годявир уже пришла в себя.

— Сейчас начали забредать, как мы убедились, — Урторио посмотрел на Листика.

— А я не позволю всякому хрену шастать около моей пещеры! — Насупилась девочка и глянув на бывшего клоуна, добавила: — Тебя‑то он не тронул, видишь!

— Листик, а если бы он меня… — Содрогнулся Урторио, он понял, что имела в виду девочка и с укором сказал: — Ты бы так стояла и смотрела — действует ли твоя метка?

— Не–а, если бы он тебя попытался тронуть, я бы сразу ударила. Но должна же я была убедиться. Тайша говорит — если не можешь выяснить теоретическим путём, надо переходить к практике — ставить опыты.

— Не хотел бы я знакомиться с этой Тайшей, которая ставит такие опыты!

— О чём это они? — спросил опомнившийся Бахти у Годявир, остальные сати жались ближе к костру, матери прижимали к себе детей, словно надеясь их так защитить. Мужчины растерянно переглядывались, вся их сила, умение и доблесть были бессильны перед ночным кошмаром. Они видели, что с хрымом расправилась эта маленькая рыжая девочка, ударив того огнём и этот удао был необычайно сильным! Вместо Годявир ответила Листик:

— Это моя пещера, вернее мамина, но теперь она моя! Я не позволю всякой нежити нападать на моих друзей!

— Листик, а мы… — робко начал Бахти, девочка кивнула:

— Ага! Вы мои друзья! — Повернувшись к Годявир, девочка добавила: — Я на вас тоже метки поставлю, такие же как на Карэхите и Урторио.

— Госпожа! — Годявир попыталась поклониться, но Листик не дала ей этого сделать, заглянув в женщине в глаза, девочка сказала:

— Сати — вольнолюбивый народ, они не признают над собой господ…

— Но вы же не земной владыка… — начала Годявир. Листик с укором, даже несколько обиженно её перебила:

— Годявир! Ну что ты?!

— Листик! Ну как я могу…

— Ага, можешь! Мы же дружим! Да?

Женщина–сати посмотрела в глаза девочки и протянула руки:

— Дружим! Для нас большая честь, иметь такого друга!

— Ага! — Листик взяла протянутые руки и заулыбалась: — Для меня тоже такая большая… Ну, я очень рада, что вы мои друзья!

Оставшиеся три дня прошли спокойно, никто больше на табор санти нападать не пробовал. И вечером третьего дня Годявир сказала Листику:

— Нам пора. Дорога зовёт!

— Ага, уходите? — вздохнула Листик.

— Да, уходим. Мы решили, что хозяйке пещеры, что нас защитила, надо принести жертву!

— Ага, — кивнула девочка и забеспокоилась: — Какую жертву?! Это что вы такое удумали?! Не надо мне никаких жертв!

— Видишь ли, я не стала убеждать остальных, что хозяйка ты. В этой же пещере живёт дракон, а ты совсем не похожа на дракона, — начала объяснять Годявир, видя, что Листик хочет возразить, женщина пояснила: — Да, ты спасла нас от хрыма, но трудно поверить, что ты сама это сделала. Остальные уверены, что тебе помог дракон, живущий в пещере, он поделился с тобой силой.