Изнанка. Том 2 - Самат Бейсембаев

изображал меня. — Вы такой жалкий.

— Зачем мне архимаг, когда я могу и сам разобраться с вами?

— О, а вот это уже интересно. Что вы можете предложить?

— А чего вы хотите получить?

— Хочу показать вам, что есть настоящий мужчина. Сразимся в дуэли, — внезапно ответил он.

— Принимаю. Когда и где? — не дал я себе растеряться.

— В этот день через седмицу в полдень. Место вы и сами понимаете, исходя из специфики.

— Решено. До завтра. А сейчас мне нужно идти и заняться настоящим делом, а не тратить свое драгоценное время на всяких ошивающихся тут наподобие вас. Имени не спрашиваю потому, как вскоре вы с ним расстанетесь.

— Как же это дешево, — услышал я уже себе в спину.

Ну да, это было дешево с моей стороны. Себе в оправдание скажу, что не совладал я со своими юными эмоциями. Бывает.

Весь оставшийся вечер был занят мыслями о предстоящей дуэли, но, несмотря на это, слуги исполнили безупречно оставшуюся часть программы, чем я был доволен.

Потешили свое эго!

Глава 13. Император

— Зачем они нужны? Неужели кто-то не сумеет узнать своего императора? — спросил я одного из слуг.

— Как мне объяснили — для эстетики, ваше величество.

— Занимательно, — с непониманием отнесся я, но все же маску взял.

Не знаю почему, но мне не сильно нравится мысль о всяком новом, если это, конечно, не касается прогресса империи и жизни в целом. Все остальное мне кажется излишними заморочками, которые только усложняют обиход. В конце концов, все это, что изначально было, как своего рода лишь развлечением или легкой забавой, превращается в сложную традицию, которая накладывает оковы на мысль. Тебе уже нельзя действовать, и уж тем более думать иначе. Ограничения — вот во что все это выливается в итоге. Сегодня это маска, а завтра что? Все должны будут приходить со второй головой, причем голова должна быть живая и настоящая? Отрасти. Люди не умеют держать себя в руках; обязательно найдется рьяный фанатик с красивым слогом, что поведет за собой глупцов. И только разумные будут кричать и предостерегать, но, как и всегда, их голоса затеряются в потоке сознания бессознательных.

— Зато теперь никто не заметит, как ты будешь кривить своим лицом, сидя на так неудобном для тебя троне, — на ухо шепнула дражайшая моя жена.

— Надеюсь скоро изобретут что-то подобное для языков.

— Ну а пока этого не сделали, я буду наслаждаться тем, что уже сделали.

Вечер был томным, как и все подобные до этого, даже несмотря на эти нововведения. Или я чрезмерно придираюсь? Нет у меня настроения. Жизнь стала спокойной. Рутинной. Правая ладонь зудела, требуя. С того момента, как я перестал использовать меч, меня тянуло к нему все больше и больше. Как только вспомню и представлю тот идущий от него импульс и высвобождающаяся сила, что крушит все на своем пути, меня передергивало от легкой эйфории. И теперь эта рутина и спокойная жизнь лишила меня этого. В мысль ворвалась фантазия, как я беру его сейчас и одним махом уничтожаю всю эту свору. Одернул себя и откинул ее. Но как же приятно.

— Осторожно, ваше величество, очень сочное! — с такими словами подал какое-то странное блюдо слуга. Слегка придавил, потек соус — и правда очень сочный. Немного надкусил: мягко, сочно, приятно — одним слово хорошее блюдо получилось. Мне понравилось, хоть и выглядело как-то вульгарно и не презентабельно. Как…походная еда для легионера.

Короткая речь Максимилиана, которая, как мне показалась, изобиловала излишним пафосом, но для такого момента это было применимо. Все-таки надо приложить максимум усилий, чтобы присоединить этого юношу к себе. «Вот бы мой сын был хоть чуточку разумным», — внезапно прокралось мне в голову. С тех самых пор, как было наказание, он немного перестал быть «собой», но надолго ли это, я не знал.

Приглушили свет, и началось представление в исполнении каких-то артистов. Неплохое зрелище, должен заметить: интересно передали события. И эта игра светом, плюс маги дополняли разыгрывающуюся сцену. Не могу отрицать, что именно это что-то новенькое мне понравилось.

Меч, меч, меч, хочу свой меч. Ощутить небывалую силу, мощь, гармонию. Дурная сцена — только разыграла во мне тягу.

Вечер был скучным. Все одно и то, все одно и то. «Хмм, что-то происходит», — краям глаза я заметил какую-то легкую суматоху. Взглянул. Незнакомый мне юноша и Максимилиан о чем-то перебрасывались словами и, судя по их лицам, разговор был не из приятных. Мне стало очень любопытно, но спохватившись, подавил в себе желание подойти поближе. Все равно узнаю об этом вскоре, но так не выдам свою, быть может, лишнею заинтересованность. Иначе вся эта, как говорил ранее, свора обязательно обратит на это внимание и начнет «копать». Излишнее любопытство сейчас ни к чему.

* * *

Дуэль! Все-таки эта была дуэль. Та самая, себя давно изжившая, но все еще пользующаяся неким спросом, традиция, которая когда-то началась как очередное глупое нововведение. Когда еще законы были примитивны, люди пребывали во тьме, справедливость отождествлялась грубой силой, изобрели для себя эту самую дуэль, как решение суда. Но сейчас, когда уже развитие разума скакнуло вперед, этот рудимент все еще пребывает в нашем обиходе. Зачем нужна эта бессмысленная смерть, когда можно сохранить обе жизни, что, возможно, будут приносить пользу всему обществу. Я был властен над законом, но, к сожалению, не мог сказать того же об устоях и традициях.

— Не замечал за тобой раньше такого пристрастия к еде, — посмотрел на Вэлиаса.

— Они меня покорили, — отвечал он, все еще жуя. — Эти бургеры та еще находка. Я даже набрал пару килограммов за эти дни.

— Говорят они вредные, так что не увлекайся сильно.

— Жить, говорят, вообще вредно. Да и кто вообще говорит о вредности? Трусы, что пытаются скрыть свои пристрастия за благими устремлениями, сами в тайне предаваясь им.

— Удобную, однако, позицию ты себе избрал.

— Имею право, — закинул он себе последний кусочек.

— О, начались эти речи о правах, и кто на что горазд, — закатились мои глаза, — Почему, когда люди заводят речи о правах, они забывают говорить и об ответственности?

— Потому что требовать права удобно, а брать за себя ответственность неудобно. Все просто.

— Вечно у тебя все просто.

— А зачем усложнять, когда можно упростить?

Хм, мысль, казалось бы, мудрая, с одной стороны, но если ее понять не так, то можно и сделать ее себе вечным оправданием избегания сложных задач.

— Что там в итоге? Выяснил? — перешел я к основной теме