Красные камни Белого - Вадим Панов

– Задумался, урод? Ну, на тебе еще!

Удар.

– Недолго тебе осталось, гадина.

«Так что же ты медлишь, психопат?»

Они в комнате… Нет, они в каюте – кто будет делать в комнате круглые иллюминаторы? Они в каюте цеппеля. Прямо перед глазами – придвинутый к стене стол, слева виден кусок шкафа, а справа – довольно широкая койка, на которой лежит человек со сломанной шеей. Стюард. Не вовремя зашел проведать богатого пассажира и получил перелом шеи. Тихая, почти бесшумная, а главное – совсем не грязная смерть. Нет крови, нет выделений, ничего нет. Хрустнуло что-то, и человека нет. Лежит теперь на койке богатого пассажира, вывернув голову под неестественным углом. А богатый пассажир веселится в кресле. Руки скованы наручниками, лицо разбито…

– Дай ему еще! – распорядился главный.

– Охотно.

Удар. Тихий смешок.

– Ты нам все испортил, сволочь!

– Переживете.

«Это сказал я?»

Голос какой-то странный: хриплый, срывающийся, такое ощущение, что чужой голос… Но палачи разъярились.

«Значит, это сказал я. Молодец».

– Он еще огрызается!

Удар.

Кровь.

И гудение.

«Гудение… гудение… – Голова тяжелая, соображает медленно, нехотя. – Гудение… Это, наверное, сирена. Просто слышно ее плохо. Меня крепко избили, и завывание сирены кажется мне гудением… А сирена… Сирена – это Пустота».

Пустота.

Цеппель едва заметно дрожит, реагируя на включение первого контура астринга. Скоро астролог наведет машину на Сферу Шкуровича, запустит второй контур, и цеппель втянет в переход. В стремящееся Ничто, наполненное Пустотой и Знаками. Будет передышка…

Нет.

Палачи, как оказалось, ждали перехода.

– Отличная новость, ребята: мы в Пустоте!

– Мало повеселились!

– Тебе бы все убивать.

– Как раз наоборот: я жалею, что придется его убить.

– Пусти слезу на прощание, Том.

– Лучше я ему врежу.

Удар.

– Кулаки не испортил?

Голоса палачей становятся невнятными. Все правильно – Пустота. Даже без Знаков она давит на людей.

– Шевелитесь, болтуны! Переход не вечный.

– Типун тебе на язык!

– Сглазишь ведь!

– Какие вы, оказывается, нервные.

И вновь – подлый смешок.

Палачи мнутся, им стыдно, что главный уличил их в трусости.

– Шевелитесь!

Тот громила, что стоял слева, лезет на стол и начинает возиться с иллюминатором. Второй стаскивает с кровати труп стюарда, но останавливается, с сомнением смотрит на иллюминатор, после чего уточняет:

– Нас в него не вытянет?

– Не будь кретином.

– Я просто так спросил.

– Шевелитесь! – в третий раз приказывает главный. – Нужно успеть до прихода Знаков.

Сидящий на столе громила наконец-то распахивает иллюминатор, соединяя каюту с Пустотой, и главный тут же открывает баллон с кислородом, пытаясь хоть как-то компенсировать уходящий воздух.

– Первый пошел!

Труп стюарда летит в Пустоту.

Они хотят скрыть преступление! Во время переходов случается разное, и все решат, что богатый пассажир поймал Знак и прыгнул за борт. И стюарда с собой прихватил. Или они на пару поймали Знак и отправились в вечное путешествие по великому Ничто.

Никто не удивится.

– Скорее!

Но справиться с живой жертвой сложнее, чем с трупом.

– Бери его под руки.

– Я думал, он станет дергаться.

– Он слишком горд.

– Он просто адигенская свинья.

Избавившись от стюарда, они захлопнули иллюминатор, но это ненадолго, сейчас его снова откроют. Круглое окошко, ведущее в никуда.

– Удачи тебе в последнем путешествии, адигенская тварь!

Тихий смешок позади.

Иллюминатор открыт, и воздух убегает в Пустоту. Мне кажется или она подмигивает? Разве у Пустоты есть лицо? Или его видят только те, кому предопределено с ней слиться? Или у меня Знак? Или галлюцинации от побоев? Или…

– Передавай привет своему Праведнику, скотина!

Никогда не думал, что смогу пролезть в иллюминатор.

И вот, пожалуйста – пролез. Какие они, оказывается, большие, эти иллюминаторы, эти дыры в ничто.

А Пустота улыбается и подмигивает. Пустота ждет. Пустота говорит…

Вихрь… Откуда в Пустоте вихрь? Ведь в ней нет ничего, даже воздуха…

Вихрь.

Вспышка.

* * *

– Вот почему на мне были наручники, – негромко продолжил Грозный. – Я сидел на стуле, а два крепких парня меня избивали. Третий стоял за моей спиной и командовал. Потом они потащили меня к иллюминатору, а дальше… Ничего.

– Дальше Пустота.

– Да, дальше – Пустота. – Лысый помолчал. – В каюте были мужчины, и поэтому я могу доверять только женщинам.

– Тебя хотели убить тайно, – убежденно произнесла Привереда.

– То есть?

– Ты – бамбальеро и адиген. Мне кажется, ты весьма важная птица. И потому тебя хотели убить тайно, чтобы списать смерть на переход. Мол, словил Знак и нырнул в Пустоту. Логично?

– Вывод логичный, – кивнул Грозный. – Но странный для скромной девушки.

– Хотела бы я сказать, что читала много детективов.

– Почему не говоришь?

Привереда огляделась:

– Тебе не кажется, что Куга чересчур задержалась?

– Непривычная пища, – пожал плечами мужчина.

Рассказывать о том, что за завтраком он подсунул синеволосой слабительное, Грозный не стал.

– Ты мне доверился. Я могу в ответ довериться тебе?

– Мы заключаем союз?

– Да, – кивнула девушка. И тут же добавила: – Но ты должен пообещать, что поддержишь меня в любом случае.

– Что ты вкладываешь в понятие «любой»?

– А ты?

– Скажу так: я поддержу тебя только в том случае, если выяснится, что ты не являешься моим врагом или врагом тех, в отношении которых у меня уже существуют обязательства.

Настоящий адигенский ответ.

Привереда улыбнулась:

– Куга просила тебя о чем-нибудь подобном?

– Нет.

– Значит, хоть сейчас я успела.

– Да, здесь ты успела.

Они смотрели друг другу в глаза, они готовились друг другу поверить, а потому не спешили. Два человека без прошлого делали свой выбор в настоящем.