Красные камни Белого - Вадим Панов

– Они стоят между нами и нашей целью.

– Между нами и нашей целью стоят мыры.

– Их мы тоже убьем. – Осчик помолчал. – Что же касается спорки… Ты сам знаешь, что не прав.

– Когда я предложил найти и разнести поселок, я был уверен, что ты начнешь меня отговаривать, – медленно произнес Вандар.

– Но все равно предложил.

– Потому что десант оказался между молотом и наковальней: мырами и спорки. – Капитан прищурился: – Но мы могли зависнуть над храмом и не подпускать к нему спорки огнем с воздуха.

– А они могли взобраться на соседнюю гору и врезать по цеппелю из пулеметов.

– Мы не знаем, есть ли у них пулеметы.

– Рисковать возвращением нельзя, – недовольно произнес галанит. – «Черный Доктор» – наш билет домой. Единственный билет.

– Я знаю.

– Зачем, в таком случае, завел разговор?

– Хотел услышать твое мнение.

«Он меня прощупывает! – сообразил Осчик. – Заподозрил что-то? Или так, на всякий случай?»

Вальдемар уже понял, что дунбегиец далеко не так прост, каким казался раньше. Понял, но пока забывался, не держался все время настороже, а потому влипал в заготовленные хитрым капитаном ловушки.

– В военных вопросах мое мнение совпадает с твоим, Жак. Я тебе доверяю.

– Получается, Вальдемар, в какой-то момент мы стали совсем похожими, да? Как братья.

Самонадеянность капитана умиляла: он похож на галанита! Где только Вандар научился таким глупостям? Готовый анекдот!

– Иногда наши методы совпадают, – дипломатично ответил Осчик.

– Компания грабит планеты, я граблю планеты…

– Мне кажется, или вон в той долине виднеются крыши?

Поселение явилось кстати, позволив галаниту свернуть неприятный разговор.

– Не кажется! – Вандар подскочил к переговорным трубам: – Машинное отделение! Снизить скорость до десяти лиг! Пулеметные команды – товсь! Бомбовая команда – товсь!

А Осчик жадно приник к биноклю, внимательно изучая селение, которое им предстояло сровнять с землей. Было в этом занятии нечто волнующее: смотреть на здания и представлять, как рушатся их стены. Как взлетает к небу пыль, смешанная с красным…

– Вальдемар!

– Я останусь здесь!

Поселок оказался небольшим – примерно в тридцать-сорок дворов – и, судя по всему, зажиточным. Дома добротные, каменные, крыты черепицей. Рядом с каждым – подсобные строения: амбары, коровники, птичники… На склонах пасутся овцы и коровы. Позади каждого дома ухоженные огороды и фруктовые деревья – плодородная долина была благосклонна к своим обитателям. Но сильнее всего Осчика задели мощеные улицы.

Мощенные камнем улицы!

На долбаном Ахадире! В заднице Вселенной! В малюсеньком поселке нечистых!

– Вальдемар! Мы открываем огонь!

– Отлично!

– Носовые орудия – огонь!

Цеппель задрожал. Не содрогнулся, как это случается, при залпе тяжелых, хотя бы восьмидесятимиллиметровых пушек, а задрожал, когда из носовой башни стали торопливо вылетать снаряды.

«Так будет с каждым… С каждым…»

Внезапный удар, на который рассчитывал Вандар, удался. И хотя спорки подняли тревогу, едва «Черный Доктор» выплыл из-за горы, подготовиться как следует им не удалось. Пока люди поняли, что происходит, пока сообразили, что нужно все бросить и спасаться, пока бежали…

– Носовые орудия…

Две тридцатишестимиллиметровые пушки открыли огонь издалека, скорее растрачивая снаряды, чем нанося серьезный урон, но Вандар знал, что делал: паника шарахнула по спорки гораздо сильнее свинца. Люди превратились в стадо, и о серьезном сопротивлении можно окончательно забыть.

– Больше огня, ребята! Точнее! Больше, чтоб меня манявки облепили! Разорвите их!

И ребята разрывали.

По мере приближения к поселку орудийный огонь стали поддерживать «Шурхакены» – пулеметчики косили спорки не хуже пушкарей, а когда цеппель оказался над поселком, в дело вступили бомбометчики.

В стандартное снаряжение «Черного Доктора» входили пять стокилограммовых бомб. Держатель находился позади гондолы, а потому Осчик не увидел собственно сброс. Зато порадовался результату: бомбы легли ровной цепочкой, полностью снеся несколько домов на главной улице поселка.

– Да!

Величие разрушения полностью захватило галанита.

Он не слышал стонов умирающих, но воображение услужливо рисовало картины их гибели: разорванные осколками и посеченные пулями тела, перекошенные рты, слезы… Он не слышал проклятий, что посылали чужакам спорки, но смеялся над ними. Не чувствовал запаха пороха и крови, но раздувал ноздри так, словно находился рядом с разгромленным поселком. И возбужденно сжимал кулаки, шепча про себя:

– Да! Так будет с каждым. С каждым, кто посмеет встать у нас на пути. С каждым!

Остановившийся взгляд, улыбка, превратившаяся в оскал, скрюченные пальцы… Мельком посмотрев на Осчика, Вандар оторопел. Но тут же взял себя в руки и отвернулся, едва слышно пробормотав:

– Свинья.

Никогда и ни при каких обстоятельствах капитан пиратов не оставлял на борту садистов. Профессиональных убийц – пожалуйста, сколько угодно, но от скотов, получающих удовольствие при виде умирающих, Вандара воротило.

И, глядя на застывшего в экстазе Осчика, дунбегиец вдруг подумал, что решение убить галанита в конце экспедиции было правильным не только с деловой точки зрения: он не просто уберет ненужного свидетеля, но заодно избавит Герметикон от большой мрази.

– Кажется, мы преподали им урок, – кашлянув, произнес Вандар, избегая смотреть на Осчика. – Теперь они вряд ли сунутся к храму.

– Продолжим, – предложил галанит. – Нужно убить всех. – И широко ухмыльнулся: – Всех, всех…

Ему было хорошо.

А над скалами Ахадира поднималось красное зарево.

* * *

– Астролог! Что у тебя?

– Вижу Чурсу, капитан! Мы в точке перехода!

Цеппель равномерно гудит… Нет, гудит не цеппель, а первый контур астринга. Гудит, заставляя слегка дрожать корпус небольшого корабля. Кузель работает на самых малых, только для того, чтобы компенсировать встречный ветер, а потому экипаж точно знает, что вибрация – от астринга. От хитроумного устройства, способного забросить их на далекую звезду. Экипаж чувствует дрожание цеппеля и думает одно:

«Впереди Пустота…»

Нет сейчас других мыслей. Когда впереди Пустота, думать о другом не получается, как ни старайся.

– Идем на Чурсу!

В приказе нет необходимости: после запуска первого контура астринга астролог действует по собственному усмотрению, сам принимает решение, когда давить на вторую педаль, разгоняя астринг на полную мощность и открывая переход к другой планете. Сам и только сам – это его работа.