Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

же..?

– Маркос, – сказала Кензи, вернув его к насущной проблеме.

– Ты ему звонила? – спросил он, пока семейство Коронелов совещалось в углу, а Надя и ее пожилая подруга стояли в другом конце зала. Он не мог отвести от нее глаз, но оглянулся на Кензи, ожидая ее ответа.

Кензи просто смотрела на него, постукивая туфлей.

Глупо с его стороны спрашивать. Конечно же, она звонила.

– Значит, он не отвечает? Он игнорирует звонки?

Она кивнула.

– Звонок сразу переводится на голосовую почту. – Ее голос сочился злобой.

Она ничего не добавила, но он прекрасно понимал, о чем она думает.

Такого никогда не случалось, когда Сара была главной.

А затем она продолжила:

– У нас безупречная репутация в исполнении всех наших обязательств, Марк. Мы не можем позволить себе вернуть кому-либо деньги.

Тишина звенела в его ушах.

Если бы была только семья Коронелов, он бы отбросил свое эго в сторону и сам научил их танцам. Его мама была непреклонна в том, чтобы он мог хорошо выглядеть на любом празднике.

Но он не мог этого сделать в присутствии Нади, потому что был слишком застенчив.

И тут в его голове, как лампочка в мультфильме, вспыхнула идея.

Без колебаний он достал из кармана телефон, отправил сообщение с эмодзи Бэтмена и сбросил флажок с указанием местоположения свадебного заведения.

Эрнан поймет, что ему нужна помощь, и перезвонит ему.

– Кому ты пишешь? – спросила Кензи. – Ты разве не слышал, что я только что сказала?

На экране появились три точки. Эрнан печатал сообщение.

Что за беда?

Маркос поднял палец, призывая Кензи потерпеть две секунды. Раздраженно фыркнув, она развернулась на каблуках и направилась отвлекать Коронелов. Маркос поразился ее способности так быстро менять выражение лица с раздраженного на счастливое, когда она повернулась к клиентам.

Маркос набрал ответ:

Мне нужен инструктор по танцам прямо сейчас. Можешь помочь? Конечно, я тебе заплачу.

Его приятель жил всего в нескольких кварталах и у него была свободная пара часов, к тому же он был опытным танцором и учителем. Когда-то давно он любил учить других латинским танцевальным движениям, но это было целую вечность назад.

В ответ Эрнан прислал поднятый вверх большой палец и эмодзи с изображением бегущего человека и еще один эмодзи с изображением ветра, который на самом деле больше походил на пуканье. Маркос надеялся, его ответ означал, что его друг уже в пути.

Маркос должен был выиграть Эрнану немного времени.

– Эй, Кенз, ты можешь подключить мой телефон к динамикам, например, по Bluetooth или что-то в этом роде?

Она посмотрела на него так, словно он спросил, знает ли она, как завязать двойной узел.

– Ты дозвонился до Карлоса?

Он протянул ей телефон.

– Нет, но все будет хорошо. Будем импровизировать.

Рука Кензи дернулась так сильно, что она выронила телефон. Маркос поймал его в воздухе.

– Я знаю, что импровизация для тебя все равно что ругательство, Кенз, но, пожалуйста, сделай мне одолжение. Я пытаюсь поступить правильно. Я не Сара, но мне не наплевать на свадебное заведение и наших клиентов. Пожалуйста, подыграй мне.

К этому времени он уже держал ее за руку. Ее ногти впивались ему в кожу. Пару секунд она пристально смотрела на него, словно пытаясь уличить во лжи, хотя надеялась, что это не так.

– Если это не сработает, нам придется вернуть деньги. И ты знаешь…

– Знаю, – сказал он.

Он повернулся к семье Коронелов.

– Эй, Сантьяго, – позвал он жениха. – Иди сюда. Твоя невеста ждет тебя.

Как по команде, невеста, о которой шла речь, Эбби, покраснела до кончиков ушей.

Сантьяго послал ей слащавую улыбку.

– Пожалуйста, извините нашего учителя танцев за опоздание. Его жена родила ребенка на этой неделе, и он витает в облаках от радости, – сказал Маркос, стараясь, чтобы его голос звучал одновременно извиняющимся и веселым.

Это объяснение сработало как заклинание. Упоминание о новорожденном ребенке было даже более сильным, чем слово «невеста».

Матери жениха и невесты улыбнулись друг другу.

– Как очаровательно, – сказала сеньора Коронел. Она была немного старше мамы Эбби, которой не могло быть больше сорока.

– Пока мы ждем, пожалуйста, напомните мне, какие танцы мы репетируем, – попросил Маркос.

Вместе матери рассказали ему о том, какому виду танца они хотели, чтобы Сантьяго научился. Эбби состояла в школьной танцевальной труппе и могла танцевать практически все, что угодно. Маркос, прищурившись, посмотрел на Сантьяго, и парнишка пожал плечами.

– По-видимому, у меня две левые ноги. Извините.

– Нет, ничего подобного, – сказала Эбби, поспешив к своему жениху и поцеловав его, пока их мамы делали вид, что ничего не видят.

Сантьяго подмигнул Маркосу с раздражающе самодовольным выражением на лице.

Ох уж эта современная молодежь…

Маркос оставил счастливую пару осыпать друг друга комплиментами, а мам взволнованно болтать с Кензи. Наконец-то Маркос смог направиться туда, где все это время были его разум и сердце.

– Надя, – сказал он и, чтобы привлечь ее внимание, положил руку ей на поясницу. – Я прошу прощения за задержку.

Коснувшись ее, он почувствовал, как она вздрогнула. Она повернулась к нему, бросив на него укоризненный взгляд, и отошла в сторону. Ему не стоило прикасаться к ней без ее согласия. Сначала поцелуй, теперь это. Он не имел права позволять себе подобные вольности ни с ней, ни с кем-либо еще, если уж на то пошло.

– Прости, – тут же извинился он, и она поняла, что он имел в виду, потому что опустила ресницы и ответила:

– Все в порядке.

Хотя она не произнесла этих слов вслух, он все равно их услышал: «Не делай этого снова».

Он молча поклялся не делать этого.

– Hija, ¿no me vas a presentar tu novio?[33] – спросила пожилая дама, а затем, очевидно, решив, что он не говорит по-испански, перешла на английский. – Так здорово встретиться с тобой после стольких лет, Брэндон, правильно?

Надя побледнела так внезапно, Маркос подумал, что она сейчас упадет в обморок. Он не ошибся ранее. Старушка приняла его за жениха?

Он вопросительно взглянул на Надю. Она не рассказала своей семье?

Она догадалась, о чем думал Маркос, потому что подняла руку, словно хотела остановить его, пока он не пришел к неправильному выводу, и сказала:

– Маркос, это моя прабабушка Гортензия. Я зову ее Биса. Биса, это Маркос.

– Pero, ¿cómo?[34] – Биса выглядела уязвленной и растерянной. – Маркос – это его второе имя? Ты должна была сказать мне раньше, mi amor! Ты еще красивее, чем на фотографиях, querido[35]. Ты похож на теннисиста, правда, Надита? Рафа