Сон и явь. Перепутье (СИ) - Лин Брук

— Он тебя любит, — раздаётся голос Дженни позади. — Просто ему всегда будет мало рядом с собой иметь одну женщину. Наверное, это заложено в нём на генном уровне.

Я резко отворачиваюсь от окна и возвращаюсь на стул.

— Ты можешь продолжать, — говорю ей, не желая слушать о любви Лукаса ко мне и оправдания его изменам.

— Я тогда пришла к нему, сказала, что всё расскажу тебе, а он сообщил мне, что вы расстались.

— Но мы...

— Не расставались, — заканчивает за меня фразу. — Это я позже узнала. А тогда я была на седьмом небе от счастья. Он вернулся ко мне. И всё завертелось по новой. Мне было хорошо с ним один день, а три плохо, но я продолжала быть рядом, потому что не могла по-другому.

— Это болезнь.

— Это настоящий наркотик. И Итан устал терпеть мою зависимость. Бедный, он не знает и половины того, что было между нами. И надеюсь, что не узнаёт, а то точно убьёт Лукаса. В общем, он забрал меня отсюда, отобрал телефон, и мы поехали в санаторий, где со мной работал один из лучших психологов. Мне казалось, он мне помог. Я чётко для себя решила, что как только случится очередная измена Лукаса, я спокойно уйду от него и всё. Наивная, да? — смеётся она. — В миллионный раз надеялась, что он может стать другим и перестанет изменять.

Мне так неприятно слушать всё это. Так гадко и противно слышать то, что происходило за моей спиной. Когда мне казалось, что Лукас уставший на работе, поэтому не может приехать ко мне, он проживал интересную жизнь с Дженни и другими девушками, а я смиренно ждала наших встреч.

— Я вернулась в город, узнала, что он попал в аварию и недавно выписался из больницы, и тут же поехала к нему. Знаешь, наверное, это был самый лучший месяц за последние годы наших отношений. Он не мог часто выбираться из дома, поэтому не мог изменять. А я была рядом, выхаживала его вместе с Линдой. Мне казалось, что авария повлияет на него, и он переосмыслит свою жизнь, а, увидев мою заботу, переосмыслит и наши отношения. Но вместо этого, я увидела вас в парке. Я готовилась к измене, но рассчитывала, что увижу его с очередной девицей, а не с тобой. Тем более, в нашем парке, в который я однажды его привела. Это место очень много для меня значит, поэтому, увидев, что он тебя привёл в наше место, мне сорвало голову.

— Это я его туда привела. Увидела фотографии этого места и захотела увидеть воочию.

— Правда? — с облегчением в голосе спрашивает она. — Это хорошо, значит, он не так бесчеловечен ко мне.

— Почему ты совершила это снова? Ты ведь решила, что раз изменит, уйдёшь, но не убьёшь себя.

— Я готовилась к другой измене. А не к столкновению с реальностью. Мы с ним виделись после парка. Он был очень груб. Сказал, что ненавидит меня. Что убьёт, если ты его после этого бросишь. Рассказал правду, что никогда с тобой не расставался, просто знал, какая я психопатка, и чтобы огородить тебя от меня, сказал, что расстался с тобой. Он говорил так много грязных слов, что все мои старания излечиться от него, все старания Итана и врачей смылись в унитаз. Я рыдала, а он не успокаивался. Продолжал говорить, что любит тебя. Что хочет семью с тобой. И если я ему помешаю, то он за себя не ручается.

— Ты хочешь сказать, что он, зная из какого состояния ты выбираешься, говорил тебе всё это?

— Да. Его никогда не трогали мои попытки убить себя. Он говорит, что не виноват в этом, а виновата только я и моя слабая психика. От части, он прав.

От услышанного у меня замирает сердце. Если это правда, то я собиралась выйти замуж за бесчувственного мерзавца.

— Я следила за тобой эти дни. Меня окутывала такая зависть, — продолжает она. — Красивая, лёгкая, весёлая. Понятно, почему Лукас полюбил тебя. Он всегда хотел такую. Чтобы наслаждалась жизнью и им, не обращая внимание на то, что происходит вокруг. Ты наверняка никогда не лезла к нему в телефон, чтобы проверить звонки и смс.

— Очевидно, я очень глупая, — усмехаюсь я. — Уверена, когда-то ты была точно такой же.

— Лет пять назад может быть. А потом, после его многочисленных измен, всё изменилось, — отвечает она второпях, будто желая говорить о другом. — Я знаю его хорошо. Он правда испытывает к тебе сильные чувства, но он всегда будет нуждаться в других женщинах. Ему кажется, что чем их больше, тем он круче. И если ты готова принять этот его изъян, не выносить ему мозг и быть такой, какая ты сейчас, то я уверена, он всегда будет носить тебя на руках и смотреть так, как смотрел в парке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я криво улыбаюсь. Не хочу обсуждать с ней свои решения по этому поводу. Не для этого я сюда пришла.

— А работа? — спрашиваю я неуверенно, сомневаясь, что хочу знать что-то ещё.

Но надеюсь, что хотя бы тут нет никакой лжи.

— Он рассказывает, что много работает, да? — усмехается.

И это не усмешка, а скорее отчаяние, которое бьёт по краям.

— Да. Из-за этого мы редко видимся.

— У нас так же было сначала. Пока я не узнала правду.

Я перестаю дышать. Мечусь в поисках брони для души, чтобы защитить её от того, что сейчас расскажет Дженни.

— Основное своё время он проводит со своими друзьями. Они часто придумывают бизнес, вкладываются в него. И так как среди них нет ни одного ответственного человека, они прогорают, и деньги просто уходят впустую. Не буду говорить, как много денег я ему давала, ограничивая себя во многом. Но он не ценил даже этого, в какой-то момент так обнаглел, что решил, будто я обязана обеспечивать его. Это однажды стало причиной нашего разрыва.

— Мне кажется, мы говорим о двух разных людях.

Бог с ним с Дженни. Но если и работа — ложь, то что тогда вообще правда? Мы виделись с ним максимум два раза в неделю по причине его сильной занятости на работе. И если она говорит правду, то времени у него не было на меня из-за друзей и других девушек? К горлу подступает тошнота, в глазах начинает двоиться. Мне так плохо и больно, что хочется завыть, но вместо этого я молча сижу и смотрю, не шевелясь, на девушку, которая потихоньку разваливает наш с Лукасом карточный мир, который казался, что сделан из кирпича.

— Раньше я даже думала, что у него есть брат близнец оболтус. Но нет, оказалось, он просто отличный актёр и манипулятор.

— Тогда откуда у него деньги? Я никогда ни рубля ему не давала.

— Давала я, другие девушки. Поверь мне, таких дур, как я, предостаточно найдётся. Ну и разные подработки тоже всегда присутствовали. Но только не та постоянная работа, на которой он якобы проводит день и ночь. Я могу дать тебе адрес, где он в основном проводит своё время.

— Хорошо, — отвечаю я отстранённо, не веря своим ушам.

В помещении становится душно. Мои нервы находятся на пределе. Я снимаю с себя кардиган, чтобы остыть, и тут замечаю, как меняется лицо Дженни, при виде моего кулона на шее, который недавно мне подарил Лукас.

— Какая же паскуда, — сквозь истеричный смех произносит она, а потом резко начинает плакать.

— Эй, что случилось? — я встаю, подхожу к ней и кладу ладонь на её руку.

Она качает головой, будто желая выкинуть что-то из мыслей. Мне хочется ей помочь, но я не понимаю, в чём дело, и растеряно слежу за тем, как её лихорадит. Наконец, до меня доходит принести ей стакан воды. Взяв её чашку, подхожу к кулеру и наливаю воду.

— Как он мог? — чуть не крича, в пространство задаёт этот вопрос она. — Как он мог так поступить?! Мой кулон! Кулон, который подарила мне покойная бабушка! Он передаётся нам из поколения в поколения!

— Что? Ты об этом кулоне? — я указываю на свою шею, смотря на неё шокировано.

— Он так делал, — сквозь слёзы начинает она. — Тащил украшения у баб, с которыми спал, а потом дарил их мне, пытаясь тем самым показать, как много он работает и трудится для меня.

У меня падает с рук стакан и разбивается об пол. Я стою, словно вкопанная, смотрю на осколки стекла и вижу в их отражении наши отношения с Лукасом. Всё было ложью? Каждое слово и поступок? Я стараюсь за что-то ухватиться, чтобы не упасть следом за стаканом и также не разбиться.