Под мраморным небом - Джон Шорс

тебя сюда? Деньги кончились?

Я улыбнулась, молясь про себя, чтобы план удался.

– Я беседовала со своим астрологом, мой господин, и он сказал, что сегодня благоприятная ночь. – Многие хиндустанцы полагались на астрологию, но Кхондамир лишь фыркнул. Он начал раздеваться, аккуратно снимая с себя украшения. Я шагнула к нему. – Вчера ночью, мой господин, я видела звезду удачи Канопус. Мой астроном утверждает, что это хороший знак.

– И что же предвещает этот знак? Что ты помолодеешь? Или грудь твоя станет полнее?

– Что я зачну, – терпеливо отвечала я. – Ведь когда я смотрела на небо, я думала о твоем сыне.

Пусть Кхондамир меня ни во что не ставил, но от слов придворного астронома просто так он не мог отмахнуться.

– Так ты же бесплодна, как пустыня. Самая сухая, безжизненная пустыня в Хиндустане.

– Верно, – согласилась я, пытаясь скрыть свое отвращение. – Но потом я пошла к своему врачу. И когда поведала ему о том, что сказал мой астроном, он предложил одно средство.

– Поливать тебя водой?

Ну и дубина, подумала я.

– Он сказал, что кушанье из бычьих яичек наделит силой твое семя.

Кхондамир задумался, его обрюзгшее лицо застыло в напряжении.

– Я слышал про это средство. Но поможет ли оно, если утроба бесплодна?

– Врач считает, что поможет. Сегодня я велела пустить на мясо самого большого быка из стада отца. От него уже родилось много телят.

Муж с уважением посмотрел на меня. А может, у меня просто разыгралось воображение из-за выпитого вина.

– Яички принесла? – спросил Кхондамир.

– Да.

– Я велю своему повару приготовить их по старинному рецепту, – с гордостью произнес он, словно это была его идея. – Потом посмотрим, стоит ли твой астроном тех денег, что ты на него потратила.

Кхондамир исчез. Я понемногу пила вино, думая об Исе. Мне казалось, что я оскверняю его память. Зная, что завтра ночью я пойду к нему, лягу с ним в постель, я чувствовала себя куртизанкой. Только женщина легкого поведения способна сегодня отдаться одному мужчине, а завтра другому. Простит ли мне Иса мою распущенность?

Эти мысли рассердили меня. На мужчин, имеющих несколько любовниц, смотрят с уважением, зато муж по закону вправе живьем сжечь неверную жену. Почему Аллах, при всей его мудрости, допускает такую несправедливость? Неужели и впрямь он создал нас для того, чтобы мы были игрушками в руках своих супругов? Если нет, почему тогда он позволяет, чтобы мужчины лепили из нас, будто из глины, то, что им хочется?

Придет время, пообещала я себе, когда Кхондамир будет меня уважать. Пусть он никогда не будет считать меня равной, но я сделаю его орудием в своих руках. Пусть себе развлекается с молоденькими девушками и обращается со мной как с грязью, я в конечном итоге буду управлять его домом, его состоянием, его разумом.

Кхондамир был уже довольно пьян, когда наконец-то вернулся в комнату.

– Молись, женщина, чтоб твой астролог оказался прав, – заявил он. – Иначе я променяю тебя на более плодородную почву.

Я знала, что это пустые угрозы: Кхондамир никогда бы не отверг дочь императора.

– Все у нас получится, – сказала я.

Он навалился на меня. Изо рта у него неприятно пахло. Скорей бы все кончилось, думала я, изнывая от отвращения. Постанывая, чтобы сильнее распалить в нем желание, я закрыла глаза, представляя себя в другом месте. Солнце восходит, мы с Исой стоим перед Тадж-Махалом. Омываемый багряным светом, мавзолей сияет, словно волшебные угольки. Иса обнимает меня за плечи, я прижимаю к груди нашего младенца.

Эта греза – а я с Исой никогда не посмела бы стоять в обнимку на людях – даровала мне утешение. Я больше не думала о потном, дурно пахнущем мужлане, терзающем мое тело. Я грезила о своем возлюбленном и ребенке, который, возможно, скоро у нас родится.

Ради этого ребенка я готова была вынести что угодно.

* * *

ВЕСЬ следующий месяц я почти каждый вечер приходила к Исе. Казалось, его мало беспокоит, что я разрываюсь между двумя мужчинами, и это несколько успокоило мои страхи. И, слава Аллаху, из-за встреч с мужем я не сильно терзалась, так как я редко возвращалась в его дом. Он оставался в Агре дольше, чем обычно, но мое отсутствие вызывало у него лишь притворное негодование. Подозреваю, что юная служанка хорошо ублажала его по ночам. Вне сомнения, ее молодое тело больше отвечало его запросам, чем мое.

Я надеялась, что я все еще привлекательна, хотя теперь, в двадцать два года, я редко замечала обращенные на меня вожделенные взгляды мужчин; когда мне было шестнадцать, для них я была более притягательна. К счастью, Иса был сделан из другого теста. Каждую ночь он с нетерпением ждал моего прихода и блаженствовал в моем присутствии. Почти всегда, хотя конечно же не каждый раз, мы предавались любовным утехам. Иногда мы просто разговаривали в темноте или при свече работали над его чертежами. Он, как с ровней себе, делился со мной своими познаниями в архитектуре, и я старалась усвоить его объяснения. Математика мне всегда давалась легко, и я часто удивляла его, быстро рассчитывая массу, которую способна выдержать колонна, или количество мрамора, необходимого для облицовки арки.

Те ночи были бесценны.

Разумеется, существовала опасность, что о нашей связи станет известно, но мы мало об этом тревожились. Однажды я задержалась у Исы дольше, чем обычно. В мое отсутствие служанка постучала в мою комнату и, не получив ответа, обеспокоилась. Когда я наконец вернулась в мамины покои, служанка уже кулаками стучала в дверь. Притворившись, будто накануне вечером я выпила слишком много вина, я, шатаясь, вышла из комнаты. Должно быть, служанка решила, что я люблю поспать по утрам, и больше так рано не приходила.

Из-за того, что ночи мы проводили за разговорами, часто в течение дня я чувствовала себя усталой. Я выполняла все задания Исы, но была заторможенной. Иса наконец заметил мою вялость и запретил мне навещать его несколько вечеров подряд. Без него я спала, как подросток, – крепким беспробудным сном.

Тадж-Махал постепенно поднимался ввысь, и я все меньше и меньше интересовалась тем, что происходит в империи. Я знала, что Аурангзеб и его телохранитель Балкхи продолжают бесчинствовать в Декане. Хоть мой брат и благополучно подавил мятеж, правил он в провинции все более воинственно. Я слышала много рассказов о том, как за неуплату налогов сжигали индийские храмы, как исчезали по ночам женщины