Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

они организовали штаб поближе к нему. Торичи отправился в Квартал Желаний, забрать первые отчёты осведомителей у наших магов. Тао утром ушёл в Торговую Палату и ещё не вернулся.

Подошла разносчица, краснощёкая, крепкого телосложения женщина, смахнула тряпкой крошки с соседнего стола и забрала пустую посуду с моего. Стакан с зелёным чаем остался в одиночестве. Кутерьма последних дней начала немного утомлять, я наслаждался редкими минутами покоя. А ведь это идеальный момент!

Неожиданная мысль взбудоражила меня. Каждую ночь, после транса, я входил в состояние осознанного транса, тренировался контролировать свои мышцы и выходить из этого состояния, что оказалось самым трудным, а без Умника пока вообще недостижимым фокусом. Но рядом никого не было, кроме Лары, а значит, чужие нити мне были недоступны. После того случая в особняке Верито у меня ещё не появлялось такой возможности.

– Я собираюсь попробовать, слышишь, Умник?

– Ты знаешь моё мнение по этому поводу, но всё равно сделаешь по-своему.

Разносчица зашла в служебную дверь, и я остался один в огромном зале столовой. Решено. Я откинулся на спинку стула, чуть прикрыл глаза и все мысли, занимавшие меня до этого, стали уплывать вдаль. После сытной еды полудрёма не заставила себя долго ждать. Есть! Я разорвал контакт с усыпающим телом и стал сомнамбулой. Впервые так легко.

Недавно съеденный обед ринулся назад. Я с трудом удерживал рвотные позывы. Становиться лунатиком на полный желудок оказалось не такой уж и замечательной идеей. Струйка слюны потекла из краешка моего рта по щеке и дальше, за ворот мундира. Я сосредоточился на правой руке, она поднялась вверх неуверенными рывками. Кое-как мне удалось вытереть слюну тыльной стороной ладони. В этот момент я, наверное, был похож на марионетку, которой управляет неумелый кукловод.

Тошнота не ушла полностью, но унялась до терпимого уровня. Теперь нити. Я закрыл глаза. Весь мир вокруг не исчез, он воспринимался мною как огромное пустое пространство, без стен, потолков и полов, абсолютно ничем не заполненное, кроме людей. Одни были совсем рядом, видимо, на кухне через стену, их нити горели в пустоте холодным серебристым огнём. Другие были дальше и воспринимались мною как яркие звёздочки, мерцающие в сером тумане.

Я потянулся к самой ближней нити. Прикосновение. «Эта сучка думает, что я буду делать всю работу за неё. Ну, уж нет, дорогуша». Я испытывал чужое раздражение, злясь на напарницу по работе. Моя-чужая рука положила тарелку на стопку вымытых, вторая рука взяла грязный стакан из раковины. «Вертит своей задницей перед Ишаром, а он ей потакает во всём. На меня даже взгляд не бросит лишний раз, кобель драный». Перед моим мысленным взором возник образ Ишара, заведующего столовой. Только в этот раз я его видел не таким как обычно – угодливым и заискивающим. Передо мной предстал тиран и бабник, не пропускавший ни одной юбки. И я ревновал его. Посудомойка начала вспоминать подробности их с Ишаром развлечений в кладовке. Тьфу! Я разорвал связь. Вспоминать волосатые руки, сжимающие мои полные груди, было выше моих сил.

Опять начало тошнить. Я подождал, пока желудок успокоится. Продолжать? Несмотря на неприятные воспоминания, это было как наркотик, хотелось всё больше и больше. Ладно, ещё один раз и сворачиваюсь.

Эта нить была чуть толще предыдущей, со странным образованием внизу, похожим на червячка. Интересное явление. Я притронулся к этому отростку. Какие-то смутные видения, неясные шумы, ритмичный стук. Я испытывал эти ощущения пару минут, пока до меня не дошло: ребёнок! Нерождённый младенец, уютно устроившийся в животе своей матери. Я разорвал связь, интересного в этом ничего не было. Почему она беременной ходит на эту работу? Здесь полно нефари, для плода это опасно. Я прикоснулся к её искажению.

Холодная вода неприятно леденила мои руки. Я вытащил тряпку из ведра, слегка отжал её, надел на швабру и разогнулся. Боль прострелила мой позвоночник. «Это всё из-за беременности. Скоро живот станет слишком заметным. Что тогда?» Швабра ходила туда-сюда по полу, стирая грязь. «Вот бы также стереть всё. Ишара, эту работу, раздувшийся живот. Всё-всё, и очнуться где-нибудь за тысячу миль, без памяти, как младенчик». Горечь затопила меня, хотелось плакать, навзрыд, безостановочно и безысходно.

Вторая часть меня, которая была нефари, содрогнулась от этих мучений. Захотелось утешить эту страдающую женщину, обнять, согреть, сказать, что всё будет хорошо. И эти эмоции переплелись с болью и разочарованием, вытесняя их.

Швабра всё также ёрзала по полу, но в душе уже не было прежней грязи. «Нужно сказать Ишару, что я беременна от него. Пусть поможет мне. Пусть только попробует не помочь, я ему устрою!» Я представлял, как изменится усатое лицо управляющего, когда он узнает такую новость. Задорная злость завладела мной. «Прямо сейчас пойду!» Я отбросил швабру и решительно направился к дверям.

Внезапно закружилась голова. Я опёрся рукой о стену. Кровь отхлынула от онемевшего лица, лоб моментально покрылся испариной. Отвратительный комок подступил к горлу, и меня вырвало прямо на свежевымытый пол. Там, в зале и в мужском теле, меня точно так же стошнило. Умник вытащил меня, не дожидаясь команды.

Проклятье! Я оглядел свой мундир. Ну и зрелище! Что делать? Выгляжу как облёванный алкаш. Мозги совсем не работают.

– Сними сюртук, вытри ним штаны, сложи его замаранным внутрь и уходи. Быстро!!! – закричал Умник у меня в голове.

– Не ори. И так еле соображаю.

Я расстегнул пуговицы на груди мундира и принялся стаскивать его с себя. Руки были словно чужие.

– Быстрее! Быстрее! – канючил Умник

– Заткнись!

Кое-как вытерев штаны, я свернул сюртук, сунул его под мышку и заковылял к выходу. Никто из обслуги столовой, слава Единому, так и не вышел. В голове немного прояснилось.

– Что дальше? – спросил я.

– Сразу налево уборные, зайди туда. Если там кто-то будет – запрись в кабинке и сиди, пока не уйдут. Если никого нет – почисться.

– Слушаюсь, босс.

В уборной было пусто. А мне везёт.

– Прямо фейерверк удачи. Я предупреждал тебя, просил не спешить, – менторский тон так и сочился из Умника.

– Не ной, и без тебя тошно.

Я открыл кран и принялся отмывать штанины, зачерпывая воду горстью. Хорошо, что в это время возле столовой безлюдно. Что делать дальше? Придётся ехать домой переодеваться. Если возьму каптану, управлюсь часа за полтора.

Штаны приобрели более-менее приличный вид, очередь сюртука. Я развернул его, поморщился от этого зрелища и продолжил чистку. Влажные пятна почти не заметны на чёрном сукне. Но запах – я опять поморщился – ехать домой и переодеваться, без вариантов. Что сказать Ларе, если она будет дома? Ведь наверняка заметит. Скажу, что допрашивал одного алкаша, и он меня облевал. «А