Медный гамбит - Линн Абби

— Фу, перестань дуться! Открой свои глаза, свое сердце, расслабься и иди!

Павек остался стоять где стоял.

— Беги за мной к центру!

— Это команда? — спросил Павек, его кулаки остались на бедрах. — Это часть сегодняшнего занятия?

Сломаный. Просто-Павек был безусловно сломан. Сущность друидства — вольность и дерзость, жизнь на грани риска и опасности, а сам друид — дерзкое и вольное существо, как сама земля Атхаса. А этот никогда не станет мастер-друидом, он думает только командами и выполнением приказов.

— Да! И это будет единственное сегодняшнее задание, если ты не сумеешь догнать меня.

Она была легка на ногу и стартовала с форой в десять шагов, но она могла слышать, как трава гнулась и щелкала под его тяжелыми сандалями, когда она вбежала в группу деревьев, которую она унаследовала от рощи своих предшественников. Эльфы, конечно, были особым народом; она знала, что она никогда не будет бегать как эльф или, для примера, Руари. Но тяжелый и грузный человек-мужчина? Это ее озадачило, она перешла на самый длинный шаг, каким могла бежать, пока не оказалаь в шаге от центра ее рощи, бездонного бассейна. Потом, вздохнув поглубже, она нырнула в воду, и была при этом только на полшага впереди его.

— Ты проиграл! Сегодня не будет занятия…

Она ожидала, что Павек бросится в воду вслед за ней, но он согнулся на краю бассейна, бледный и задыхающийся.

— Глубокая вода. Не умею плавать.

Акашия вылезла из бассейна. Она села на камень, выжимая воду из своих волос и ругая саму себя за насмешки над Павеком. Это были и невежливо и опасно — даже хотя она всегда могла призвать на помощь стража. И без этого вполне можно было бы обойтись, если бы ответил хотя бы на один из ее вопросов о жизни в Уруки.

— Не будет занятия? — спросил он, отдышавшись.

Она начала перевязывать вымокшую косу, бросив на Павека взгляд из-под ресниц. Пот тек с его ужасного шрама на щеке, а его ребра все еще ходили ходуном. Он не выпил ни капли воды, хотя страдал от жажды. И после всей ее колючести, на его лице не было ни гнева ни ярости, просто намек на разочарование в его опущенных плечах.

— Я могу идти? Я смогу найти дорогу назад в деревню.

— Павек, не уходи! Я прошу прощения.

— Просишь прощения? — Его голова склонилась на плечо. — Почему ты просишь прощения? Ты придумала игру. Ты установила правила. Ты выиграла. Тайны друидов останутся в безопасности до завтра. Не беспокойся — я буду осторожен и меня никто не увидит. Телами не узнает, если только ты сама не скажешь ей. — Он повернулся и пошел прочь от бассейна.

Наполовину законченная коса выскользнула из ее рук, когда она встала. Догнать его она сумела только под деревьями.

— Первый урок: в друидстве нет никаких правил. Это как в природе: все течет и изменяется. Не бойся дать себе волю. И не уходи. Я еще раз прошу прощения. — Она хотела коснуться его руки. Жители Квирайта касались друг друга, когда были счастливы, печальны или обеспокоены. Но она заколебалась, прежде чем коснуться темплара.

Павек отшатнулся. — Я не понимаю. — Он сделал еще шаг по направлению к деревне. — Магия есть магия. Я читал свитки; заклинания те же самые. Поэтому должны быть и правила.

— Пойдем к бассейну. Я покажу тебе.

На этот раз она не заколебалась. Своей ладонью она крепко схватила его за запястье и потащила к бассейну как глупого, упрямого эрдлу.

— Есть хорошие пути и есть плохие пути, — объяснила она, когда он сдался и сам пошел к озеру перед ней. — Пути, которые обычно работают, и пути, которые никуда не ведут. Твой собственный опыт — вот на что надо опираться, но когда дело не движется, иногда надо подтолкнуть как следует, и тогда ты сделаешь то, что должен сделать.

Он резко остановился и они почти столкнулись. — Друиды любят сражаться?

Она нахмурилась — Надеюсь, что нет. — Мысль о том, что война чем-то напоминает друидство — она так же свободна и не подчиняется никаким правилам — была по-настоящему пугающей. Прежде, чем она в первый раз отправилась в Урик с зарнекой, Йохан научил ее нескольким приемам боя голыми руками — на случай, если они столкнутся с неприятностями. Она научилась этим приемам, делала их не хуже самого Йохана и была уверена, что полностью готова для неожиданностей. К счастью, ничего такого не случалась с ней до сегодняшнего дня, ведь настоящий противник может быть совершенно непредсказуем.

Но то, что нервировало ее, оказалось полезно для Павека, который за то время, что утро Атхаса перешло в жаркий полдень, достиг небольшого успеха с простыми заклинаниями, которые она предложила ему выполнить. Он не был трудным учеником — не спорил, как Руари, который всегда хотел попробовать свои собственные пути прежде, чем попробовать и освоить правильный метод. Он не был и неуверенным в себе, как большинство начинающих. Просто-Павек просто высасывал из тебя все силы.

Неудачи не смущали его. Даже когда он терпел поражения десять или двадцать раз подряд, он просто тряс головой, чтобы прочистить ее, закрывал глаза, поднимал руки и был готов к новой попытке.

Вся покрытая потом и дрожа от усталости, она приказала ему остановиться, когда солнце было уже высоко над вершинами деревьев. Павек был разочарован, говоря, что его занятия в роще Телами длились до тех пор, пока небо не становилось красным, как солнце. Но Бабушка настаивала, чтобы ее ученики выполняли все движения сами, а она, начитавшись ученых книг об образовании, каждый раз держала его руки в своих, когда он в очередной раз пытался использовать заклинание, придавая его рукам правильное положение для приема основных энергий стража.

Сегодня Павек призвал сферы огня и воды, и ухитрился вызвать робкую солнечную птицу с верхушку дерева. Сегодня он хотел практиковаться в магии до восхода лун.

Она подняла руки вверх. — Сдаюсь. Достаточно. Давай оставим хоть что-нибудь до завтра.

Он усмехнулся, в первый раз с их знакомства. Он никогда не был симатичным — он выглядел бы лучше с бородой, но предпочитал чисто бриться каждый день — но улыбка стерла угрозу с его лица и она стало уравновешенным и милым. Но эта улыбка исчезла в тот же момент, когда она пригласила его поплавать в бассейне. Природная вода, хотя и нежная и холодная, вероятно не привлекала жителя города, особенно когда он не видел дна.

Он сидел на траве спиной к воде, пока она освежалась и приходила в себя, потом они отправились обратно в деревню, идя рядом друг с другом. На этот раз он ответил на ее вопросы об Урике и даже сам задал несколько вопросов, в основном о друидах. Они увидели дым, поднимавшийся от печей, когда еще находились в пустыне между ее рощей и деревней. Соблазнительные и острые ароматы встретили их, когда они шли по дорожке через поля. Она узнала их все до единого, перестала говорить и побежала. Павек легко держался рядом с ней, и она украдкой бросила на него взгляд, проверяя, так ли он голоден, как она сама. Нет, он не был; та неопределенная, сердитая, даже угрожающая маска, которую он носил все время, опять вернулась на его лицо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});