Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

властные замашки, сэр Юстас находится под явным влиянием своего секретаря. Сэр Юстас — человек добродушный, и ловкач-секретарь вполне способен обвести его вокруг пальца. А сравнительно незаметное положение на самом деле выгодно, ведь Пейджету лучше оставаться в тени.

Сюзанна, однако, приняла мою идею в штыки. Она отказывалась верить, что Гай Пейджет — мозг тайной организации. Истинный глава, Полковник, остается за кадром; вполне вероятно, что к моменту нашего приезда он уже находился в Африке.

Я признала, что в ее словах есть доля правды, однако меня это не удовлетворило. Во всех подозрительных историях Пейджет выступал как идейный руководитель. Да, конечно, вид у него не такой уверенный и решительный, как полагается боссу преступного мира, но, в конце концов, если верить полковнику Рейсу, таинственный шеф осуществлял лишь мыслительную работу, а творческий гений нередко поселяется в тщедушном теле труса.

— Ты заговорила, как профессорская дочь, — перебила меня Сюзанна.

— Но это так! С другой стороны, Пейджет может оказаться и великим визирем, то есть правой рукой шефа. — Я помолчала пару минут, а затем пробормотала: — Эх, узнать бы, как разбогател сэр Юстас!

— Ты опять его подозреваешь?

— Сюзанна, я подозреваю всех! Нет, конечно, я не думаю, что это он, но все же сэр Юстас — хозяин Пейджета и владелец Милл-Хауза!

— Я слышала, он не особенно любит рассказывать, как именно ему удалось сколотить состояние, — задумчиво молвила Сюзанна. — Но это необязательно означает, что он преступник… Может, сэр Юстас продавал медные гвозди или восстановитель для волос.

Я угрюмо кивнула.

— А вдруг, — столь же задумчиво продолжила Сюзанна, — мы пошли по неверному пути? Я хочу сказать: зря мы поверили в виновность Пейджета. Что, если он все-таки кристально честный человек?

Я подумала и покачала головой:

— Не верю.

— Но у него на все есть свои объяснения.

— Д-да, однако не очень убедительные. Например, рассказывая про ту ночь, когда он пытался выкинуть меня за борт, Пейджет заявил, что крался за Рейберном по палубе, а Рейберн на него напал. Мы же знаем, это неправда!

— Знаем, — неохотно согласилась Сюзанна. — Но только со слов сэра Юстаса. Может, Пейджет преподнес бы все иначе. Для тебя же не секрет: люди всегда немножко перевирают, передавая чужую историю.

Я еще раз обдумала ее мысль.

— Нет. Я не вижу другого варианта. Пейджет виновен. Ведь ты не будешь отрицать, что он пытался скинуть меня за борт? И все остальное с этим прекрасно увязывается. Почему ты так настаиваешь на его непричастности?

— Из-за его физиономии.

— Из-за физиономии? Но…

— Да понимаю, что ты скажешь. У него лицо злодея. Совершенно верно. Но человек с таким лицом не может быть настоящим злодеем! Природа так не шутит.

Меня Сюзаннины доводы не убедили. Я многое могу рассказать о проказах природы. Если у нее и есть чувство юмора, то она его проявлять не любит. Сюзанна приписывает ей свои собственные качества.

Потом мы обсудили наши ближайшие планы. Мне, разумеется, пора было придумать какую-то «легенду», объясняющую мои действия. Нельзя же вечно уклоняться от объяснений. Решение, как оказалось, лежало на поверхности, хотя я на время позабыла об этой возможности. «Дейли Баджет»! Мои признания не могли уже повредить Гарри Рейберну. Его и без меня отождествили с «человеком в коричневом костюме». Теперь, если я хотела ему помочь, мне нужно было прикинуться его врагом. Полковник с друзьями вряд ли подозревали, что между мной и человеком, которого они избрали козлом отпущения после убийства в Марлоу, существовала взаимная приязнь. Насколько я слышала, личность женщины еще не установили. Значит, надо телеграфировать лорду Нэсби и сообщить, что убитая женщина, очевидно, и есть знаменитая русская танцовщица Надина, столько времени восхищавшая парижан своим искусством. Вообще-то мне не верилось, что ее до сих пор не опознали, но, когда я много позже узнала подробности расследования, я поняла, что ничего удивительного тут нет.

Надина блистала в Париже, но никогда не выступала в Англии. Лондонская публика ее не знала. Что касается фотографий женщины, убитой в Марлоу, то они получились размытыми, и Надина была совсем на себя непохожа. Вдобавок она ни одной живой душе не сказала о своем намерении поехать в Англию. На следующий день после ее гибели импресарио получил письмо, в котором Надина сообщала, что отправляется в Россию по личным делам, и предоставляла ему возможность самому утихомирить бучу, которая наверняка должна была подняться из-за нарушения контракта.

Все это я выяснила, естественно, много позже. А в тот момент, заручившись полной поддержкой Сюзанны, я послала лорду Нэсби из Де-Ара пространную телеграмму. Она пришла в очень подходящий момент (о чем я тоже узнала потом). «Дейли Баджет» ощущала нехватку сенсационных материалов. Мои предположения срочно проверили, и они подтвердились. Для «Дейли Баджет» наступил звездный час. «Наш специальный корреспондент установил личность несчастной жертвы, найденной в Милл-Хаузе». «Репортер путешествует с убийцей». «Человек в коричневом костюме. Каков он на самом деле». И так далее и тому подобное.

Южноафриканская пресса, конечно, давала выжимки из этих новостей, но сами статьи я прочитала спустя несколько недель. В Булавайо меня ждала телеграмма с подробными инструкциями. Я была зачислена в штат «Дейли Баджет», и лорд Нэсби собственнолично поздравил меня с этим событием. Они поручили мне выследить убийцу, а я — увы, только я одна! — знала, что убийца не Гарри Рейберн. Однако я решила, что пусть лучше остальные по-прежнему считают его преступником… пока.

24

В Булавайо мы приехали рано утром в субботу. Мне там не понравилось. Стояла кошмарная жара, отель попался прескверный. Сэр Юстас стал какой-то угрюмый, другого слова и не подберешь. Во-первых, его раздражали наши многочисленные деревянные зверюшки, особенно большой жираф. Он был просто колоссальных размеров, с невероятно длинной шеей, кроткими глазами и уныло опущенным хвостом. В нем сразу чувствовался характер. И обаяние. Мы с Сюзанной никак не могли его поделить. Покупка была сделана в складчину: три пенса я, три — Сюзанна. Она требовала себе жирафа по праву старшинства, я же твердила, что первой оценила его красоту.

Надо признать, деревянные звери серьезно усложняли нам жизнь. Перетаскивать с места на место сорок девять статуэток затейливой формы, причем сделанных из очень хрупкого дерева, довольно-таки непросто. Мы наняли двух носильщиков, и один благополучно грохнул оземь стайку восхитительных страусов, отбив им головы. Наученные горьким опытом, мы с Сюзанной с той поры сами тащили все, что могли унести. Полковник Рейс нам помогал, а большого жирафа я давала сэру Юстасу. Даже безупречной мисс Петтигрю не