Цена твоей любви - Ольга Дашкова

лицо, что, мол, да, мы встречаемся, у нас общий ребенок. Чтобы она захлебнулась в собственной желчи, но как раз ради Костика этого делать и нельзя.

И мы ведь на самом деле не вместе. Странно, что Матвей приехал вечером к Сергею, а не остался отмечать с женой скорейшее рождение их ребенка. Или он все выдумал? Или Диана еще не сказала?

– Диана, прекрати, – шофер Алексей, что стоит позади нее вмешивается в разговор.

– Твой муж сегодня чуть не погиб, а тебя интересует только это? С кем он встречается и спит? Ты вообще в своем уме или меришь всех по себе?

Не удержалась, хочется еще треснуть этой бабе по башке, но я ведь не опущусь до потасовки в больничной палате.

– Лёша, ты слышал? Что вообще себе позволяет эта сука? Да ты знаешь, что я с тобой могу сделать?

– Диана, успокойся, надо найти врача и поговорить с ним.

– А я понимаю, свадьба расстроилась? Почему это так?– Выражение лица Дианы меняется, вот она уже прищуривает глазки, хочет, как змея, укусить сильнее и больнее.– Серёженька рассказал тебе о своих увлечениях? Показал инвентарь или подарил ошейник с шипами?

– Примерно так и было, мы не сошлись во взглядах на наше общее будущее.

– Как жаль.

– Нисколько.

Вспоминаю, как Матвей избивал его, как кровь брызгала на стены и даже был слышен хруст костей. Ничуть не жаль его.

– Ну и что здесь происходит? Не палата больного, а собрание целое.

Да, до кучи не хватало папы этой истерички.

– Диана, что случилось с твоим мужем? О, здесь и прекрасная Регина, удивлен, хотя предсказуемо.

Демидов медленно заходит в палату, позади охрана, у него единственного на плечи накинут белый халат, останавливается у ног Матвея, рассматривая своего зятя.

После его приветствия и слов становится не по себе, словно он все о нас знает. Вполне вероятно, и от этого страшно. Те цветы и записка – почти намек и обещание большего.

– Что случилось? Авария?– обращается ко мне, понимая, что его дочь здесь бесполезное существо.Очень опасный и странный мужчина.

– Да, Матвей не справился с управлением, выехали на закрытый участок дороги. А там ремонт и бетонные ограждения.

– Жаров не мог не справиться с управлением.

Настораживаюсь, смотрю на Савелия Макаровича, он тоже думает, в палате тихо, все боятся и уважают этого человека, но больше боятся, это чувствуется.

– Ты в порядке?

– Да.

– Хорошо.

– Папа, она так и не сказала, что делала с ним в машине.

– Дина, закрой рот.

– Но, папа,– девушка топает ножкой, я качаю головой, Демидов поджимает губы.

– Где ты сама вообще была в это время?

– Дома я ждала его, чтоб серьезно поговорить, звонила, он не отвечал, я,  вообще-то….

Но девушка не успевает договорить.

Приборы начинают пищать сильнее, я пугаюсь, смотрю на Матвея, тот не шевелится, но датчики мигают цифрами.

– Все вышли из палаты! Быстро! Аня, готовь укол.

33

– И долго он будет в таком состоянии?

– Час, два, сутки, не могу спрогнозировать с точностью до минуты. Но показания хорошие, я еще раз говорю, внутреннего кровотечения нет. сотрясение, ушибы мягких тканей. Как пациент проснется, будет известно что-то больше.

– Понятно.

Слышу голоса, это Демидов, как всегда, чем-то недоволен, отчитывает, видимо, моего доктора. Ему надо все быстро и сразу, чтобы я встал, нет, побежал и начал решать его охуительные проблемы.

– Оставьте нас.

Даже здесь командует, шорох, шаги, тихо закрылась дверь. Легко шевелю ногами, потом руками, чтобы проверить, чувствую ли я их. Все нормально, но левая сторона болит ужасно, плечо и бедро. Словно меня со всего маха шибанули о бетонную стену, да так оно и было практически.

– Папа, что теперь будет?

Это Диана. Хочу слышать совсем другой голос, я чувствовал, что Регина со мной, рядом, ее запах перебивал даже больничный, пропитанный лекарствами воздух.

Главное, чтобы с ней все было хорошо, остальное неважно.

– Что эта рыжая сучка делала у него в машине?

– С каких пор тебя волнует только это? Последнее время, я заметил, у тебя совсем другие интересы.

– О чем ты? Я не понимаю.

– Ну не понимай дальше. Черт, как все не вовремя.

Тишина, лишь шаги, не спешу показывать, что пришел в себя. Интересно послушать, что будет дальше.

– Пап, все так серьезно?

– Серьезней не бывает, все очень плохо, очень. Налей воды. Да, черт, где эти таблетки?

– Папочка, тебе плохо?

– Плохо мне, плохо, да, оттого что дочь бестолковая, оттого что муж твой решил соскочить, кинуть меня и всех нас. А