Цена твоей любви - Ольга Дашкова

ним раньше? Как я могла быть настолько слепой и наивной дурой?

Вот та гниль, что скрывается за глянцевой красотой. Он не мог быть на самом деле таким идеальным и прекрасным. Так не бывает.

– Ты ведь моя, Регина, только моя. Скоро наша свадьба, а потом я научу тебя быть покорной и подчиняться мне. Тебе понравится, вот увидишь.

– Нет, нет, что такое ты говоришь? Этому никогда не бывать и никакой свадьбы не будет. Отпусти меня, я хочу уйти.

Мужчина молчит, продолжая меня разглядывать, пальцы на шее сжимаются, но я стараюсь не дергаться, чтобы не провоцировать его.

– Серёжа, послушай, давай поговорим, отпусти, пожалуйста. Мне не важно, что сейчас произошло, нам все равно не быть вместе, мы разные.

– Ты думала, я не видел, как он на тебя смотрел? Какими похотливыми глазами все они смотрят на тебя. Но я спасу свою маленькую девочку от этих взглядов, ты будешь только моя, я купил огромный дом в Италии, только для нас. У тебя будет красивая цепь и ошейник, я научу служить и подчиняться мне.

Ноги подкашиваются, он не слышит меня, не понимает, говорит сущий бред, но я склонна верить в него. Он на самом деле мог купить дом и после приезда запереть меня там, как своего ручного зверька.

Страх сковывает стальными щипцами, дергаюсь на инстинктах, когда его рука забирается под платье и больно сжимает бедро.

– Тихо, тихо, моя девочка, моя сладкая строптивая принцесса. Ты не представляешь, какое удовольствие будет приручать тебя. Так и вижу, как ты, совершенно голая, с моими отметинами на нежной коже, ходишь по дому, ползаешь на коленях, умоляя взять тебя.

Он болен, реально болен, если так открыто говорит, совсем не страшась, что я кому-то расскажу.

– Отпусти, Серёж, пожалуйста, давай поговорим.

Если я не остановлю его, просто меня изнасилует. Не знаю, как себя вести, не понимаю, соглашаться со всем, чтобы отвлечь его внимание, или сопротивляться?

– Сколько можно уже говорить? Ты только это и делаешь, а еще строишь из себя недотрогу, при этом трахаешься с другим. Я ведь все знаю, ты и Жаров, у вас это все давно, но я прощу маленькую принцессу, потому что она такая глупая и не понимает своего счастья.

Дергаюсь в сторону, пальцы впиваются в горло, почти перекрывая кислород, Сергей цепляет другой рукой трусики, оттягивая их, трогая меня между ног. Это так омерзительно и невыносимо противно, упираюсь в его грудь, отталкивая, но это бесполезно, цепляюсь за одежду, пытаясь попасть коленом в пах.

Надо было бежать раньше, как только увидела эти игры с хлыстом и взгляд той девушки.

– Мне даже нравится твое сопротивление, почувствуй, как я возбужден, а ты все такая же сухая и холодная. Неужели ты такая была с Жаровым, с этим выродком и выскочкой, которого я ненавижу и презираю вот уже несколько лет? Нет, наверняка ты текла и стонала под ним как последняя шлюха.

– Отпусти, нет, не трогай меня.

– Я буду трахать тебя, когда захочу, где захочу, как захочу. Ты ведь только моя, пора уже понять это и просто принять.

Сергей говорит все прямо на ухо, облизывая при этом щеку, я перестаю сопротивляться, на несколько секунд прикрыв глаза, дышу через нос. Чувствуя, как слабеет хватка на шее, делаю последний рывок, собрав всю силу, отталкиваю Сергея, нанося коленом удар в пах.

Всего два шага, хочу открыть дверь, но не успеваю, меня хватают за подол платья, мужчина матерится, дергает на себя разворачивая. Теряю равновесие на каблуках, падаю на пол, а он, навалившись, прижимает своим телом еще сильнее.

– Ничего, я пока и так обойдусь, хочешь, чтоб было больно, так я сделаю.

Шарит по телу, задирая подол, я уже бьюсь в истерике, не в состоянии что-либо сделать и остановить здорового мужика. Сейчас он меня изнасилует, так как он хочет, не церемонясь и без прелюдий. А потом будет делать это всю ночь, никто не хватится меня, решат, что мы помирились и я осталась ночевать у своего жениха.

Господи, какая страшная нелепость.

Кусаю губы в кровь, вою уже белугой, Сергей резким движением разводит мои ноги шире, срывая белье, грубо трогает, проникая сразу двумя пальцами в сухое лоно.

– Так давно хотел просто трахать тебя, насаживать на свой член, выбивая стоны и слезы. Плачь, девочка, кричи громче, я буду делать это всю ночь.

Сил совсем не осталось, дышать становится трудно, перед глазами алые круги, но меня уже не душат, это приступ истерики и безысходности. Вот теперь я пополню список жертв насилия, и не факт, что Сергей понесет за это наказание.

Ничего не чувствую, только пустоту, а еще стыд и обреченность. Лишь сквозь шум в ушах от пульсирующей в висках крови слышу удары, вскрики, низкий мужской голос. Чувствую легкость, что обретает тело, на которое ничто не давит.

– Как же я давно хотел это сделать.

Удар, второй, третий, еще, еще.

Отползаю в сторону, забиваясь в угол, прикрыв голову руками. Я узнаю этот голос из тысячи, сейчас я рада его слышать как никогда. Смотрю сквозь пелену слез, как Жаров буквально избивает Сергея. Как его лицо превращается в кровавое месиво, а кулаки Матвея испачканы кровью.

Уже не плачу, просто смотрю, не пытаясь остановить его.

Это ужасно, но мне нравится то, что я вижу.