Опасные волны - Катя Брандис

мне в лицо. Но у меня оно было хотя бы не такое зелёное, как у Карага. По нему сразу заметно, что он ненавидит не только воду, но и лодки.

– Эй, помедленней! – предостерегающе крикнул мистер Гарсия, который всё ещё плавал с другими дельфинами перед носом катера.

Поздно. При следующем развороте Караг, который, видимо, недостаточно крепко держался, свалился за борт.

– Держись! – Холли в лёгкой панике закружила вокруг него. Как бы она не задела его винтами!

– Холостой ход, холостой ход! – крикнул встревоженный мистер Гарсия.

Мы с Тикаани помогли выровнять лодку, и теперь она спокойно покачивалась на волнах. Мы бросились на корму и опустили в воду складной водолазный трап. Караг подплыл к лодке и вскарабкался на борт.

– Совиный помёт, это было ужасно! – пожаловался мальчик-пума, с которого лило в три ручья. – Больше ни за что!

– А тебя никто и не заставляет – в следующий раз мы с Ноем поедем одни, – проворковала Холли и чмокнула своего лучшего друга в щёку.

Караг улыбнулся.

Хм, а меня спросить забыли? – Мистер Гарсия снова превратился, и я бросил ему плавки. Он залез на борт, и дальше мы поплыли чуть медленнее, а главное – прямо.

На обратном пути к штурвалу пустили гостей, которые ещё не рулили. Караг уже через десять секунд передал штурвал подруге. Тикаани с явным удовольствием прибавила скорости, и лодка, подскакивая, стремительно понеслась по волнам – к неописуемой радости дельфинов.

– Так, а теперь гвоздь программы, – объявила Холли, вытаскивая воздушного змея. – Кто поможет мне пристегнуться?

И вот уже над нами восторженно парит на верёвке белка-летяга. Во время приземления Холли, правда, промокла до нитки, но ей это было нипочём, и Ной лично доставил её на морде в лодку.

Прогулка получилась классной, и когда мы пришвартовали «Турборыбу» к причалу, я был в превосходном настроении. Но потом вдруг осознал, что это была прощальная поездка, и сразу погрустнел.

– Мы вылетаем завтра рано утром, – сказала Тикаани. – Давайте попрощаемся заранее.

– Спасибо, что спасла выступление нашей группы – у тебя настоящий талант, – похвалил я, обнимая её. – Вы уже договорились, кто будет петь в следующий раз?

– Крис, как обычно, – с усмешкой ответила Тикаани. – Он не хочет всё время позировать для фотографий, поэтому в промежутках будет выступать с группой. Но для этого ему придётся постоянно бегать в туалет превращаться.

Двое присутствующих не слушали. У Холли по щекам бежали слёзы из-за предстоящего расставания с Ноем.

– Как я теперь без тебя?

– У дельфинов тоже есть Интернет, – попытался утешить её Ной, и они прижались друг к другу носами и лбами. – Мы можем созваниваться по «Скайпу» сколько захотим, и я буду рассказывать тебе истории о море, а ты мне – о своих любимых деревьях, хорошо?

– Ладно, – кивнула Холли, вытерла руками лицо и поцеловала Ноя.

Карага я обнял особенно крепко.

– Ты спас мистеру Кристаллу жизнь, – шепнул я ему. – Я этого никогда не забуду. Мы все перед тобой в долгу.

– Не стоит благодарности, – спокойно отозвался он. – Не бойся, я не стану облизывать тебе щёки, как Ноэми этому Леону. Я уже довольно долго живу среди людей.

– Думаешь, я боюсь кошачьей слюны? – спросил я.

– Откуда мне знать, чего ты боишься? – Караг ткнул меня в бок.

Как-то само собой вышло, что мы с мальчиком-пумой ещё послонялись по школе, чтобы поболтать.

– Залезем на крышу? – предложил он. Типичная кошка: они всегда стремятся забраться повыше. Тихо и незаметно, чтобы за нами никто не увязался, мы прокрались на второй этаж; оттуда можно было подняться по приставной лестнице к люку в крыше.

Но мы обнаружили, что крыша уже занята, и при слабом сумеречном свете разглядели мужчину, который сидел возле солнечной батареи, положив голову на руки. По мерцанию белых волос я узнал Джека Кристалла. Обеспокоенно переглянувшись, мы бесшумно удалились обратно на второй этаж.

– Любовные переживания? – сочувственно спросил Караг.

– Наверняка, – кивнул я. – Мало того что его свидание с мисс Уайт сорвалось, так теперь он, может, вообще никогда больше её не увидит. Да и мы тоже.

– А вы точно хотите снова её увидеть? – спросил Караг. – Ведь о её прошлом стали известны гадкие вещи.

Я лишь кивнул, отвечая сразу на оба вопроса. Сумеем ли мы простить мисс Уайт? Это решится лишь после того, как мы сможем обо всём переговорить с ней.

Под тунцовой луной

Мы с Карагом вышли из главного здания и молча направились к пальмовой рощице. Я погрузился в раздумья, почему меня опять раздирают противоречивые чувства. Вообще-то мне хорошо живётся… Но чёрт, почему я никак не научусь справляться с эмоциями?!

– У меня очень острое обоняние – в том числе в человеческом обличье, – извиняющимся тоном произнёс Караг.

– И что?

– Ты сейчас боишься – Тикаани бы тоже сразу это почуяла. Можно спросить чего?

– Можно, – ответил я, обрадованный, что могу с ним поговорить. С кем-то, кому действительно доверяю. – Многие уже перестали меня бояться… Но сам я всё ещё себя боюсь. Своей силы и припадков ярости, которые иногда со мной случаются. А ещё боюсь, что девочка, которая довольно много для меня значит… – У меня вдруг перехватило горло, и я не мог продолжать.

– Клянусь великой грозой – у тебя такой голос, будто ты попал в капкан, – сказал Караг, глядя на меня сбоку. – Но, по-моему, шансы у тебя неплохие.

– Ты знаешь, в кого я… – Наверное, я покраснел.

– Ну ты, правда, виду не подаёшь, но лесные оборотни очень чувствительны. Что я хотел сказать: она чаще проводит время с тобой, чем с другими дельфинами, а ведь они – её стая. Хороший знак, согласен? – Он вдруг засмеялся. – Самое смешное, что у нас с Тикаани всё было ровно наоборот: я и не догадывался, что нравлюсь ей.

– Что, правда? – Я невольно улыбнулся. – И долго ты пребывал в неведении?

– Довольно долго, – кивнул он. – Ах да, пока я не забыл… Если мы с Тикаани не ошибаемся, то ты ещё кое-кому в школе нравишься.

– Чего?! – Пожалуй, не самый умный ответ. Я уточнил: – В смысле, кто-то в меня влюблён? И кто же? Или это шутка?

Караг прижал руку к сердцу:

– Не шутка. Ты не такой уродливый, каким, возможно, себе кажешься. И наверняка сам догадаешься, кого я имею в виду.

– Ну, я просто не думал, что…

– Знаешь, тот директор школы в Коста-Рике – каймановая черепаха – был намного хуже, и…

Вдруг послышались лёгкие шаги. Мы поспешно замолчали и обернулись.

Это оказалась Шари. В уголке рта у неё виднелись остатки шоколада: за ужином, конечно, снова установили фонтан. Как бы я хотел нежно вытереть ей с губ шоколад!

– Тьяго? – окликнула меня она. – Я хочу тебе кое-что сказать – пойдёшь со мной на пляж?

Она хочет мне что-то сказать?! О боже, что это может быть?!

– Конечно, – прокряхтел я, в лёгкой панике переглянувшись с Карагом. Он лишь улыбнулся и