Не драконьтесь, Ваше Высочество! или Игра на выживание - Леси Филеберт

денечек.

Я извиняюще улыбнулась, продолжая таращиться на Фьюри, как на божество.

— Светлейшая, ты столь выразительно на меня смотришь, что у меня возникло желание играть тебе на скрипке каждый день и любоваться твоим восхищенным личиком, — усмехнулся Фьюри, подойдя ко мне ближе.

— Можешь стебаться сколько хочешь, — качнула я головой, все еще пребывая в некоем трансе. — Но я восхищена и шокирована. Ты меня сразил наповал.

— Н-да? Вроде на ногах пока стоишь.

— Это потому что валяться на площади не хочется, а эффектно падать в обморок было неинтересно, так как ты обнимался со скрипкой и не смог бы меня поймать на ручки.

Фьюри рассмеялся, я слабо улыбнулась. Кивнула на шапку с честно заработанными монетами и добавила:

— А еще мы, кажется, немножко разбогатели. И нам теперь хватит не то что на ночлег, а на несколько ночлегов как минимум.

— Отлично. Я сейчас только поделюсь с ребятами, обещал им заплатить за возможность сыграть на их скрипке.

Я протянула позвякивающую шапку, и Фьюри не глядя зачерпнул хорошую такую горсть монет. Шагнул к стоящим в сторонке музыкантам, которым тоже перепало аплодисментов и восторгов. Ребята — кудрявые темноволосые молодые парни, на вид немного помладше меня, — были несколько растеряны таким внезапным вниманием благодарной публики. И еще больше они растерялись, когда в их сундучок для монеток Фьюри высыпал целый звенящий водопадик.

— Вы классно играете, ребят, — подмигнул им Фьюри, возвращая скрипку. — Вот только репертуарчик бы вам скорректировать да порепетировать побольше — и цены вам не будет. Держите, заслужили.

— Кто вы такой, мистер? — оторопело спросил парнишка, тот, что стоял слева и играл на гитаре.

— Как — кто? Сам дон Ирьюф из Тироля! — решил Фьюри подыграть моей "легенде".

— В мантии салахского лекаря?..

— Времена нынче такие тяжелые, знаменитостям приходится шифроваться, знаете ли, — театрально вздохнул Фьюри.

Музыканты понимающе покивали. Кажется, такое объяснение их вполне устроило.

А мы двинулись прочь с площади, правда получалось у нас это с трудом. Народ вокруг требовал "продолжения банкета", но Фьюри был категоричен и отказывался играть еще и еще.

— Долгая дорога из Тироля до Салаха выматывает, сами понимаете, — разводил он руками и уверенно пробирался дальше по площади. — Вон молодежь пускай за меня отдувается, — кивнул он на молодых музыкантов, которые как раз продолжили играть, решив последовать совету Фьюри и сменив сентиментальные заунывные пиликанья на бодрые мотивчики.

Прохожие вокруг нас рассасывались, но неохотно, было видно, что отпускать Фьюри совсем не хотели. Особенно неохотно расходились в стороны молодые девушки, с алчным блеском в глазах посматривающие на Фьюри и раздосадованно замечающие, что он ведет меня под руку и не отпускает, чтобы нас не разделили в толпе. Что меня однозначно радовало, так это полное безразличие Фьюри к этим самым девушкам.

Было понятно, что надо куда-то скорее бежать от кучи людей.

— Куда нам теперь скрыться от этой толпы? — шепнула я.

— В гостиницу, — кивнул Фьюри в сторону той самой гостиницы, в которую он изначально желал попасть.

Я хотела было возразить и напомнить, что отель этот отнюдь не из дешевых, и мы не можем себе такой позволить. Но потом я еще раз посмотрела в содержимое своей шапки и умолкла на полуслове. Если честно, денег нам накидали столько, что хватило бы примерно на неделю проживания в таком отеле.

— Вот так вот работаешь на подработках, получаешь монетки, радуешься им, думаешь, что ты молодец. А потом смотришь, как другие за несколько минут зарабатывают несколько твоих заработных плат, и понимаешь, что кому-то везет, а ты — немножечко отстой, — рассмеялась я.

Не то чтобы меня это действительно как-то расстроило, скорее уж наоборот — неожиданный пример Фьюри очень вдохновил.

— Ну так ты правда молодец, не умаляй своих достоинств. Тут дело не в везении, а в работе над собой.

— Ну да, верно, — согласилась я, крепко прижимая к себе шапку с монетами, чтобы в толпе какой-нибудь очередной карманник не осчастливил себя нашими деньгами. — Ты же, наверное, долго учился играть так круто на скрипке.

— Немало, — кивнул Фьюри. — Но дело не только в этом. Работа над собой — это еще и работа над своим мышлением. Мы так устроены, что притягиваем к себе подобное.

— И ты притягиваешь к себе деньги? — прыснула я.

— Вроде того, — серьезно кивнул Фьюри. — Знаешь, в чем разница между богатым и бедным человеком?

— В отсутствии денег, в чем же еще, — фыркнула я.

— В их присутствии, Белла, — возразил Фьюри. — В их присутствии в твоей жизни или жизни другого человека. Понимаешь разницу? Я привык к тому, что у меня всегда и на всё хватает денег, и на самом деле это гораздо более глубокое чувство, чем можно подумать. Вшитое на подкорку. Я абсолютно уверен в том, что даже если в какой-то промежуток времени денег нет, то они вскоре вновь появятся в необходимом мне объёме, так как я способен заработать столько, сколько мне нужно, даже если меня всего лишить. Я исхожу из ощущения изобилия, а не из отсутствия чего-либо. Это касается не только денег, а вообще всего по жизни.

— Наверное, ты прав, — растеряно произнесла я, когда мы уже были на подходе к гостинице.

Вход в здание был оформлен больше в тирольском стиле: с красивыми, словно бы "закрученными", деревянными колоннами с изящными капителями и массивной дверью с цветными витражами. Для древнего Салаха такая архитектура была не типична, но в последнее время новые здания всё больше приобретали черты архитектуры Тироля, который становился своего рода новым законодателем моды. Гостиница встречала нас распахнутыми входными дверями и запахами свежеиспеченного печенья, которое лежало в мисках на столиках в холле.

— Честно говоря, никогда не смотрела на это с такой стороны… Слушай, а где ты так классно играть на скрипке научился?

— Да просто с индивидуальным педагогом занимался, — пожал плечами Фьюри. — Лет в пять было дело, когда мы с отцом побывали на выступлении симфонического оркестра, и для меня это был знаменательный день. Тогда я по уши влюбился в скрипку. Забавно, да? Вроде там столько самых разных музыкантов было, но именно скрипка произвела на меня колоссальное впечатление. Она так красиво пела, рассказывая о несчастной любви… Тогда, мелкий, я этого не понимал, конечно, но сердце замирало от странного щемящего чувства. Я буквально влюбился в звучание скрипки, пришел домой и требовал научить меня "играть, как та тетя в белом платье". Свою первую скрипку я помню очень хорошо, для