Черная метка - Патриция Корнуэлл

Наш вагон был заполнен едва на треть, а пассажиров интересовали только новости в газетах. Скоростной поезд, не издав ни звука, неожиданно рванулся вперед, и тишина заставила Марино разговаривать очень тихо. Мы выскользнули со станции, мимо проносились деревья на фоне голубого неба. Я чувствовала усталость и очень хотела пить. Попыталась уснуть, хотя солнце светило в глаза.

Я очнулась, когда англичанка двумя рядами дальше стала разговаривать по сотовому телефону. Старик, сидевший через проход, отгадывал кроссворд, щелкая механическим карандашом. Встречный поезд встряхнул наш вагон. Когда мы подъезжали к Лиону, небо начало бледнеть и пошел снег.

Чем дольше Марино смотрел в окно, тем больше портилось его настроение, а когда мы сошли с поезда, он вел себя просто грубо. Во время поездки в такси он молчал, и я рассердилась на него, вспоминая необдуманные слова, которые он бросил мне накануне вечером.

Мы подъехали к старой части города, где сливались реки Рона и Сона. Дома и древние стены на склонах напомнили мне Рим. Я чувствовала себя ужасно. На душе было тяжело. Я ощущала одиночество, которого не испытывала никогда в жизни. Казалось, я не существую, а являюсь частью чьего-то ночного кошмара.

– Я ни на что больше не надеюсь, – наконец заговорил Марино ни с того ни с сего. – Может, что-то случится, но я уже не надеюсь. Нет смысла. Жена давно меня бросила, а я так и не нашел человека, который мне подходит. Теперь меня отстранили от работы и я подумываю о том, чтобы перейти к тебе. А если перейду? Ты перестанешь меня уважать.

– Разумеется, не перестану.

– Ерунда. Если я буду работать на тебя, все изменится, и ты это знаешь.

Он выглядел усталым и удрученным, на его лице и фигуре отражалось то напряжение, с которым он жил. На джинсовой рубашке темнело пятно от пролитого кофе, а мешковатые брюки цвета хаки смешно топорщились. Я заметила, что чем толще он становился, тем просторнее покупал брюки, как будто это могло обмануть его самого или окружающих.

– Знаешь, Марино, с твоей стороны не очень прилично намекать, что работа у меня будет самым плохим периодом в твоей жизни.

– Может, и не самым плохим, – ответил он, – но довольно близко к этому.

Глава 33

Штаб-квартира Интерпола находилась в отдельном здании в парке Золотой Головы. Это была крепость из зеркального стекла и стали, по виду которой трудно было догадаться о ее назначении. Название платановой аллеи, где оно стояло, не было указано, поэтому если не знать, что это такое, можно было вполне проехать мимо. Здесь не было вывески, гласившей, что это штаб-квартира Интерпола. Собственно говоря, здесь вообще не было никаких вывесок.

Спутниковые тарелки, антенны, цементные заграждения и камеры были почти незаметны, а зеленая металлическая ограда, по верху которой была протянута колючая проволока, скрывалась растительностью. Секретариат единственной в мире международной полицейской организации излучал надежность и покой, позволяя работавшим внутри сотрудникам смотреть наружу и не разрешая никому заглядывать внутрь. В этот облачный холодный день на приближение праздников здесь указывала небольшая рождественская елочка на крыше.

Нажимая на кнопку интеркома у въездных ворот, я не увидела человека, которому можно было бы сказать, что мы приехали. Нас попросили назвать себя, а когда мы это сделали, щелкнул, открываясь, замок. Мы с Марино прошли по дорожке к отдельно стоящему небольшому зданию, где открылась еще одна дверь и нас встретил охранник в костюме и галстуке, который выглядел достаточно сильным, чтобы схватить Марино и зашвырнуть обратно в Париж. Другой охранник сидел за пуленепробиваемым стеклом. Он выдвинул ящик, положил в него наши паспорта и выдал нагрудные знаки посетителей.

Лента конвейера пропустила наши личные вещи через рентгеновский аппарат, а приветствовавший нас охранник скорее жестами, чем словами приказал по одному встать внутрь прозрачной трубы, похожей на пневматическую. Я подчинилась, почти ожидая, что меня куда-то засосет, и изогнутая плексигласовая дверь закрылась. Другая дверь выпустила наружу, после того как была исследована каждая моя молекула.

– Что это за хреновина? Из научно-фантастического фильма? – спросил Марино, тоже прошедший исследование. – Откуда ты знаешь, что от этого не появится рак? Или, если ты мужчина, – другие проблемы?

– Успокойся, – сказала я.

Мне показалось, мы прождали очень долго, прежде чем из крытого прохода, соединяющего зону безопасности с главным зданием, показался человек, и он был совсем не таким, какого я ожидала увидеть. Он подошел легкой, пружинистой походкой спортсмена, дорогой угольно-серый фланелевый пиджак элегантно облегал крепкое красивое тело. На нем была накрахмаленная белая рубашка и яркий галстук фирмы "Гермес" в коричневых, зеленых и голубых тонах, а когда он крепко пожимал нам руки, я заметила золотые часы.

– Джей Телли. Извините, что заставил ждать, – произнес он.

Его светло-карие глаза смотрели так пронзительно, что я почувствовала себя неловко и немедленно узнала этот тип мужчин, поскольку такие бросающиеся в глаза красивые брюнеты были везде одинаковы. Я поняла, что он не слишком понравился Марино.

– Мы разговаривали по телефону, – сказал Телли, словно я этого не помнила.

– А я с тех пор не ложилась спать, – ответила я, не в силах отвести от него глаз, как ни старалась.

– Прошу. Пройдемте со мной.

Марино многозначительно посмотрел на меня и покрутил пальцами за спиной Телли, как делал всегда, если сразу же решал, что парень голубой. У Телли были широкие плечи и не было талии. Его профиль с полными губами и выступающим подбородком напоминал идеальные черты римского божества.

Я попыталась угадать его возраст. Обычно назначение за границу очень ценилось, им награждали заслуженных агентов в высоком звании, но Телли выглядел максимум лет на тридцать. Он провел нас через четырехэтажный внутренний двор, в центре которого была выложена и ярко освещена мозаика с изображением земного шара. Стеклянными были даже лифты.

После множества электронных замков, зуммеров, цифровых комбинаций и камер, следивших за каждым движением, мы вышли из лифта на третьем этаже. Я чувствовала себя так, словно нахожусь в ограненном кристалле. Телли сиял. Я испытывала ошеломление и немного возмущение, поскольку приехала не по собственной воле и не контролировала ситуацию.

– А что там? – показал пальцем Марино.

– Четвертый этаж, – невозмутимо ответил Телли.

– На кнопках ничего не написано, и похоже, что наверх поднимаются пешком, – продолжал Марино, глядя на потолок лифта. – Мне интересно, не там ли стоят все ваши компьютеры?

– Там живет генеральный секретарь, – сухо и прозаично заявил Телли, как будто в этом не было ничего необычного.

– Серьезно?

– В целях безопасности он с семьей живет в здании, – произнес Телли, пока мы проходили мимо обычных кабинетов, в которых работали обычные люди. – Сейчас мы идем к нему.

– Хорошо. Может, он скажет, какого черта мы тут делаем, – пробурчал Марино.

Телли открыл дверь из дорогого темного дерева, и с нами вежливо поздоровался мужчина, говоривший с британским акцентом и представившийся директором по связям с общественностью. Он принял наши заказы на кофе и дал знать генеральному секретарю Интерпола, Жоржу Миро, что мы прибыли. Через несколько минут он провел нас в личный кабинет Миро, где мы увидели импозантного седовласого мужчину за черным письменным столом с кожаным верхом в окружении шкафов с антикварным оружием, медалями и другими подарками разных государств. Миро встал и пожал нам руки.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал он и прошел к окну, выходящему на Рону, а Телли взял со стола толстую папку-архив, забитую документами.

– Знаю, путешествие было нелегким и вы, наверное, очень устали, – заговорил он на безупречном английском. – Не могу отблагодарить вас в достаточной мере за то, что приехали. Особенно за то, что так быстро откликнулись на нашу просьбу.

Непроницаемое лицо Миро не выражало никаких эмоций, военная выправка и авторитетная манера держаться заставляли окружающих чувствовать его превосходство. Он уселся в кресло с широкими подлокотниками и скрестил ноги. Мы с Марино выбрали диван, а Телли устроился напротив меня, положив папку на ковер.

– Агент Телли, – произнес Миро, – начните, пожалуйста. Извините, что перехожу сразу к делу, – обратился он к нам. – У нас очень мало времени.

– Прежде всего позвольте объяснить, почему отдел по контролю за торговлей оружием связан с вашим неопознанным мужчиной, – сказал нам Телли. – Вам известен термин "зона интенсивного наркотрафика"? Возможно, вы слышали его от своей племянницы Люси.

– Вряд ли это имеет к ней отношение, – смущенно предположила я.

– Как вы, вероятно, знаете, в зоне интенсивного наркотрафика работают несколько оперативных групп по борьбе с преступностью и нелегальными иммигрантами, – продолжал он, не обращая внимания на мое замечание. – ФБР, Управление по борьбе с наркотиками, местные правоохранительные органы и, конечно, БАТ объединяют свои ресурсы в некоторых особо опасных случаях.