Большие Надежды (СИ) - Варвара Оськина

есть. С самого начала вы методично вели меня к тому, что она опаснее любого оголтелого фанатика. Вы устроили показательную казнь. Вы даже заставили меня быть её палачом…

— Ради бога, не начинай снова…

— Но я хочу понять. — Хант шагнул ещё ближе. — Что в ней было такого? Чем она вас так напугала? И почему вы боитесь Мэй.

— Ты забываешься!

— Разве? — Артур вскинул брови, невольно повторив жест Канцлера, от которого он нахмурился. — Флоранс Мэй всего лишь ботаник, который с удовольствием бы не вылезал из своих дурацких Теплиц. Но при этом она действительно хороший генетик, за что я и выбрал её. Так чем она заслужила такое внимание от самого Канцлера? Потому что лично мнедостаточно, что она самоотверженно делает свою работу, как и положено истинному жителю Города. Мэй, может, и живорождённая, но вовсе не дура и знает, насколько мучительна будет смерть, посмей она хотя бы только задуматься о предательстве. Так в чём причина вашего намеренного предубеждения к ней?

Артур прищурился, глядя в глаза Канцлера, а тот с тем же упрямством смотрел в ответ. Между ними могло быть почти тридцать лет разницы, но в чём-то они были определённо похожи. Наверное, в своей резкости, категоричности и, конечно, уверенности в собственной правоте. Говорят, Алекс Росс был блестящим главой Карательной службы, прежде чем стал занял высший пост в Башне, но теперь это задача Ханта. И он не позволит кому-либо вмешиваться в его работу.

— Флоранс Мэй пытались убить, — медленно произнёс он, глядя Канцлеру прямо в глаза. — Никому неизвестную девчонку, которая и месяца-то не проработала на отдел Единообразия, довольно жестоко подставили. Подкинули «Иерихон» и сделали всё, чтобы представить это актом своеобразной мести за мою деятельность. И, право слово, сначала я даже поверил. Даже оголтелый сепаратист не станет врать перед смертью, значит, он действительно в это верил. Верил, что мстит. Но это отчаянно не сходится.

— С чем?

— С чем?! — недоумённо хохотнул Хант и покачал головой. — Канцлер, эта Мэй никому не нужна. Она никто и никогда не станет чем-то действительно важным. Она ничтожна, и мстить мне, убивая, в общем-то, рядового безымянного работника — пускай, действительно талантливого, — это шизофрения. Полный бред!

— Бунтовщики редко бывают адекватными, — пожал плечами Канцлер. — Не вижу с этим проблемы.

— А я вижу. — Артур сцепил за спиной руки и уставился поверх плеча Канцлера куда-то в полный зелени полумрак. — Они фанатики, но не безумцы. У них всегда есть чёткий план, структура и даже идеология. Мэй хотели убить, потому что кто-то внушил им, что это правильно. Им кто-то помог. Обеспечил доступ в Башню, дал код не только от внутренних залов, но и от подземной Лаборатории. Кто-то, кто потом даже сумел устранить исполнителя этого подставного убийства.

— Ну это уж слишком! Ты намекаешь, что в стенах Башни засела целая группа диверсантов?

— Достаточно одного человека, который будет весьма влиятелен, чтобы без проблем провернуть такое дельце.

— Мне не нравятся твои намёки.

— Канцлер, это не намёки. Целью была Мэй ради самой Мэй, и это очевидный факт. Осталось понять почему.

Хант поджал губы и вновь посмотрел на наставника, который задумчиво гладил кончиками своих грубых пальцев шершавый бортик фонтана. Судя по всему, ему очень не нравился их разговор. Впрочем, сам Артур тоже не испытывал удовольствия. Всё внутри него было будто натянуто до предела. Каждая мышца, связка и сухожилие едва не звенело от того напряжения и предчувствия, которые растекались внутри. Что-то однозначно происходило. Что-то, что очень беспокоило Канцлера. Что-то, в чём он видел угрозу. Что-то, что грозило лично ему. Не Городу, не людям, а лишь Верховному Канцлеру. И в этом оказалась виновата никому не известная Флоранс Мэй самим фактом своего существования. Очаровательно! Вот только тайн внутри верхушки Города им не хватало.

Артур скривился и отвёл взгляд, равнодушно глядя на свои сапоги. С другой стороны, есть ли у него самого повод для переживаний? Он резко поднял голову, когда где-то в глубине Оранжереи раздался перезвон колокольчиков, спрятанных в лабиринте часов, и вдруг понял — нет. Его задача — сберечь этот Город, и чутьё, которое ещё ни разу не ошибалось, подсказывало, что для этого Флоранс Мэй должна жить. Зачем? Ну, оставалось надеяться, что она лучше знает причины.

— Хорошо, — неожиданно проговорил Канцлер, который тоже пришёл к каким-то выводам. И в том, что они ему не понравятся, Артур не сомневался.

— Есть ещё одна вещь, которую мне хотелось бы обсудить, — совершенно будничным тоном произнёс Хант.

Он перехватил поудобнее шлем и скрестил за спиной руки в привычной позе, будто ничего не случилось. Канцлер с явным нежеланием повернулся, но вежливо протянул руку, приглашая встать рядом. В один шаг оказавшись рядом с наставником, Артур медленно зашагал в сторону выхода из Оранжереи.

— Пару недель назад я столкнулся со странным явлением, — начал он.

— Погодным? — спросил Канцлер, срывая один из больших белых цветов, что так выгодно контрастировал с его мантией.

— Я не уверен, — осторожно заметил Хант и нехорошо усмехнулся, когда поймал заинтересованный взгляд наставника. — Вернее, всё указывало на событие естественного характера, но его сила и мощь выходили за рамки того, что я видел. Было много жертв. Слишком много. И странно, что это не заинтересовало никого из Совета.

— Ах, ты про недавнюю Бурю. Я видел отчёты, но не стал передавать на обсуждение кворума.

— Вы не нашли их интересными?

— Нет. — Канцлер остановился и внимательно посмотрел на Артура. — Я ценю твоё усердие. Я уважаю твоё чутьё. Но иногда такое случается. Если поднять архивы, то ты найдёшь несколько упоминаний о подобных Бурях…

— Семь.

— Что?

Артур чуть вздёрнул подбородок и посмотрел в глаза Канцлера.

— Их было семь за последние пять лет. Последние три прошли почти одна за другой, и каждый раз удивительно много жертв из числа обычных людей. Однако ни разу Буря не добиралась до Башни, хотя обычно воздушные потоки на улицах несут её на центральную площадь.

— И что?

— Это странно.

— Артур, ты слишком много думаешь.

— Это плохо?

— Это неуместно, — раздражённо откликнулся Канцлер, смял сорванный цветок и швырнул его на дорожку. — Я не спорю, гибель людей всегда печалит. Тем более незапланированная. Нам приходится менять расчёты, тратить энергию на новые инкубаторы, чтобы восполнить население Города, но это наша жизнь. К сожалению, мы не можем предусмотреть всё.

Артуру показалось, что он сейчас что-нибудь разобьёт. Однако его лицо осталось всё так же бесстрастно.

— Это единственное, что вас беспокоит? Расход мощности на работу Человеческих Ферм? — спросил он, и Канцлер небрежно пожал плечами.