Мадам - Джанетт Энджелл

— Мы обнаружили ваше имя и телефон в ее записной книжке, — осторожно начал он. — Мне очень горько сообщать вам это, но Маффи… она умерла три дня назад.

— Что случилось? — спросила я и запоздало прибавила: — Примите мои соболезнования.

— Спасибо. — Гаррисон старался не терять мужества. — Можно спросить вас, откуда вы знали мою сестру.

Я сглотнула, еще раз, пытаясь сдержать рвотный позыв.

— Мы дружили, — прошептала я, жалея, что это неправда. — А что случилось, Гаррисон?

Снова короткая пауза. На этот вопрос мальчик еще не научился отвечать. Но к тому моменту, как состоятся похороны в самой лучшей епископальной церкви в их родном городке в Коннектикуте, он потренируется и, думаю, справится.

— Передозировка снотворного, — наконец осторожно ответил Гаррисон. — Мы не собираемся сообщать об этом прессе, так что я должен попросить вас сохранить сказанное в секрете.

Комната закружилась вокруг меня, и желудок накренился.

— Простите, — только и смогла сказать я, теперь мне пришлось зажимать рот рукой.

— Если вы хотите, мы известим вас о дате и месте проведения похорон, — неуверенно пробормотал он, но я не могла продолжать разговор.

— Нет, спасибо, — выпалила я на одном дыхании. — Мне так жаль.

К тому времени, как я положила трубку, я была уже на полпути к ванной. Меня чуть было не вырвало по дороге.

Я проползла по холодному кафельному полу в туалет, знакомым жестом обняла унитаз и почувствовала его прохладное прикосновение к моему лбу. Я закрыла глаза. Я снова в Атлантик-Сити, рядом со мной рядком разложены таблетки, готовые запрыгнуть мне в рот и унести меня туда, куда я хочу уйти. И голос моего отца, эхом доносящийся через годы: «Я хочу увидеть мою девочку». Закрытая дверь, меня так и не пускают, идиотский алтарь, сооруженный матерью в память о папе, — все вперемешку. Сколько раз смерть казалась мне предпочтительней жизни? Уснуть и уплыть туда, где ничего не нужно чувствовать, решать, делать… И не просто не бояться вечной темноты, а радоваться ей. Господи, это соблазн следует за нами по пятам, да?

Несмотря на все свои вялые попытки самоубийства, среди моих знакомых не было никого, кто покончил бы с собой, и тем более среди моих девочек.

Я уселась на холодный пол и стала оплакивать Маффи.

* * *

Позже, когда я лежала в постели с мокрым полотенцем на лбу, а рядом сидел Бенджамен и гладил меня по руке, я попыталась поговорить о случившемся.

— Почему?

Голос Бенджамена прозвучал очень трогательно.

— Кто же знает, — тихо сказал он. — Может, она не могла оправдать надежд своей семьи и не выдержала этого.

— Мне казалось, что она уже привыкла и не обращает внимания, — сказала я. — Господи, Бенджи, может быть, что-то случилось на вызове?

— Ну конечно же нет, — тут же возразил он. — Девочки работают каждый день, но никто из них не кончает жизнь самоубийством.

— Это мы так думаем, — мрачно заметила я.

Но Бенджамен меня не понимал.

— Эбби, тебе нужно выбросить это из головы. Ты не можешь отвечать за всех на свете. Эта девушка ведь не выходила на работу несколько недель, да?

Я беспомощно кивнула. Мы начали разбор полетов еще за ужином, когда Бенджамен позвонил Джейн и попросил ее посидеть за меня на телефонах — очень умно с его стороны. Я умудрилась впихнуть в себя три пластинки лазаньи, прежде чем снова рвануть в туалет и оставить там ужин.

— Значит, самоубийство не было реакцией на что-то случившееся во время вызова, — сделал вывод Бенджамен.

— Я пытаюсь вспомнить, с кем она виделась в последний раз. — Это было несколько недель назад, а я не веду записей. И обычно горжусь этим. — Не помню. Может, с Карлом Лианца, с парнем из «Четырех сезонов», она к нему часто ездила.

— Не важно, — снова повторил Бенджамен. — Это произошло не из-за тебя.

— Да, я знаю, — разозлилась я. — Даже я не настолько тупая эгоистка, чтобы не понять, что если кто-то кончает жизнь самоубийством, то это необязательно из-за меня.

— Я не это имел в виду, — обиделся Бенджамен.

— Знаю. — Но мне было ужасно плохо, и это не просто заезженная пословица, что на людях и горе в полгоря. — Просто ты ее не знал.

— Ты тоже, — заметил он. — Она работала на тебя, Эбби. Сколько раз ты с ней встречалась? Один? И вдруг ты начинаешь рвать на себе волосы, уж не подтолкнула ли ты ее к самоубийству? Все не так просто.

Где-то в глубине сознания голос предупреждал меня, что пора остановиться, и я вспомнила, увы, слишком поздно, что кто-то из родных Бенджамена покончил с собой. Двоюродный брат? Дядя? Девушка умерла, ее семья скорбит, а я только и могу сделать, что ухудшить состояние своего мужа, всего лишь пытающегося меня утешить. Отлично, Эбби, так держать!

А потом мне показалось, что Маффи с нами в комнате, и я явственно слышу ее голос. Слова, которые я никогда не смогу забыть, эхом отдавались в моей голове: «Я думала, что жизнь кончена, раз я его потеряла, и думала только о потере, а не о том, что когда-то мы были счастливы вместе. А ведь только это имеет значение. Мы — это то, что у нас было, а не то, что мы потеряли».

Я разрыдалась. Оплакивая то, что у нее было, а не то, что она потеряла.

* * *

После смерти Маффи я заметила, что мое поведение изменилось и я по-другому смотрю на вещи. Я начала ценить людей, а не принимать их как данность и старалась быть в курсе их дел.

Джаннетт ушла от меня уже больше пяти лет, и я позволила нашей дружбе сойти на нет, поэтому решила теперь позвонить ей. Казалось, она удивилась, услышав мой голос, и осторожно обрадовалась. Оказалось, что она тоже выходит замуж.

— Вот уж не думала, что когда-нибудь это случится, — сказала она.

— И что же заставило тебя передумать?

— Просто я познакомилась с мужчиной, без которого не могу жить, — ответила она, и я улыбнулась. Иногда все так просто.

У нее вот-вот должен был выйти роман, тот самый, который она задумала в те дни, когда читала отрывки в моей квартирке на Бэй-Виллидж.

— Он так тяжело мне дался, — вздохнула Джаннетт. — Мой жених Тони предложил название «Джаннетт у психотерапевта». Придешь на встречу с читателями?

— Конечно, — заверила я, сначала подумав обо всем, что мне нужно сделать, но потом, поняв, что именно в такие моменты вы и готовите другим людям место в «тайниках своей души», впускаете в свою жизнь. — Я приду на встречу с читателями, а ты приходи на новоселье.

— Заметано, — улыбнулась Джаннетт.

Кроме этого я попыталась наверстать упущенное еще с одним человеком. Лео жил неподалеку от меня в Бэй-Виллидж. Мы много общались до того, как я переехала в Чарлзтаун, а потом постепенно наша дружба заглохла, хотя я и не собиралась разрывать с ним отношения. Особенно с ним. Да, он работал адвокатом, но еще обладал врожденными способностями дизайнера, которые всегда приводили меня в дикий восторг.