Лузиады. Сонеты - Луис Камоэнс

И звонкий голос твой замрет под их пятою,

И чистое тебя покинет вдохновенье».

И было так: один напал на стадо,

Что я имел и пас с таким стараньем,

Надеясь на судьбы обильные щедроты;

Другой унес полей веселых чадо,

Овечку милую, предмет моей заботы,

Навек наполнив душу мне страданьем!

* * *

Огонь, на восковом дремавший ложе,730

Восстал, с огнем любви смешавшись вмиг,

Когда, взглянув на Ваш прекрасный лик,

Увидел свет, со светом солнца схожий.

Сдержать не в силах трепета и дрожи,

В удвоенном порыве,731 смел и дик,

Стремясь обнять Вас пылко, он приник

В палящем поцелуе к нежной коже.

Блаженна страсть, что жар свой донесла

До глаз, где скрыты прелести такие,

Какими целый мир сожжен дотла!

В Вас, о сеньора, влюблены стихии,

Поэтому свеча и обожгла

Снег, обжигающий сердца людские.

* * *

По прихоти природы, в грубой ткани732

Сокрыта от обманов и измен

Девичья прелесть, чтоб соблазн и тлен

Не смели помышлять о юном стане.

И все ж не скрыть монашеской сутане

Сиянья взора вашего; блажен,

Кто был им поражен и, сдавшись в плен,

Находит сладость в нанесенной ране.

А тот, кто тщился сохранить покой,

Увидев вас, потом поймет с испугом,

Что невозможно справиться с тоской,

И, гибельным поверженный недугом,

Почтет за честь, чтоб красоте такой

Амур победу отдал по заслугам.

* * *

Так поражает облик Ваш, Кибела,

Так ярко впечатленье чистоты,

Что Ваши лучезарные черты

Сама Природа перенять хотела.

Кто видел, как уверенно и смело

Несете Вы величье красоты,

Был удручен сознанием тщеты:

Любовь от Вас защиты не имела.

Чтоб избежать необоримых сил,

Я разум этой мысли подчинил,

Но чувство ей противиться пыталось.

И право, если дерзость в этом есть,

Придумайте еще другую месть

Для жизни той, что мне прожить осталось.

* * *

Наяды, обитательницы вод,

Поящих землю свежестью прохладной,

Вы видите, как праздный, безотрадный

Другой поток из глаз моих течет.

Дриады, страшен ваших стрел полет,

Они сверкнут — и пал олень громадный,

Вы видели глаза, чей беспощадный

Единый взгляд в сердца позором бьет.

Хотите видеть слезы горькой муки?

Оставьте ваши воды, ваши луки,

Идите, нимфы милые, сюда.

Здесь тусклы дни, и ночи здесь бессонны,

Но стрелы есть в глазах разящих доны,

В моих глазах — прозрачная вода.

* * *

Щегол влюбленный, нежный и беспечный,

Едва пригладив клювом пух, без нот

На ветке зеленеющей поет

Все тот же стих, бессвязный, бесконечный.

Тем временем стрелок в тростник заречный

Уходит крадучись. Таясь, как крот,

Он целится и в тьме стигийских вод

Певцу любви покой готовит вечный.

Так, жизнью наслаждавшийся дотоле,

Задет я в сердце был твоей стрелой,

Когда ловца отнюдь не опасался.

Чтоб невзначай застичь меня на воле,

Подстерегая, лучник роковой

В твоих зеницах пламенных скрывался.

* * *

О Низе, в горы не спеши со стадом,

Не то дождешься мести Купидона,

Тебя он ищет, гневом распаленный

И яростью безжалостной объятый.

Колчан заветный, полный стрел когда-то,

Тобою он нашел опустошенным,

И грудь твою кинжалом раскаленным

Готов пронзить, не ведая пощады.

Сокройся! Обмани судьбу лихую.

Крылатый бог, отвергнув состраданье,

Уж над тобою длань заносит злую.

Но, ах! К чему мои увещеванья?

Ведь красоту волшебную, благую

Кинжалы одолеть не в состоянье.

* * *

В очах, в осанке — сладостный покой

(В земной юдоли — беглый отблеск рая).

Под золотом и снегом — розы мая,

Среди рубинов — жемчуг, смех живой.

Изящество в союзе с простотой,

Суждений ясность, искренность прямая, —

Искусство, как природа всеблагая,

Все наделить умеет красотой.

И жизнь, и смерть — все в мире вам открыто,

Все в вашей тонкой, тихой речи слито,

Вы посрамили ею дев и жен.

И в ней оружье ваше, ваша сила.

Но пусть любовь несчастного сразила, —

Я славы побежденных не лишен.

* * *

Печальный взгляд, исполненный участья,

Улыбки кротость, ласковой и честной,

Движений строгость, мягких и прелестных,

Привычка к жизни горестной ненастьям.

Отвага сердца, стойкого в несчастьях,

Души величье, чистотой известной,

Безмерная готовность к муке крестной,

К судьбы ударам гордое бесстрастье, —

Застенчивость и склонность к всепрощенью,

Лик — выраженье ясного покоя, —

Все это сладкий яд моей Цирцеи.

Вовеки не найти мне исцеленья.

Пленен мой дух небесною красою,

Пред коей я давно благоговею.

* * *

Сеньора, в чем причина Ваших чар?

Блеск этих кос, что сердце мне пленили,

Рожден в какой золотоносной жиле,

С какого прииска привезен в дар?

Зажечь во взгляде солнечный пожар,

Стать первой в знатности, уме и силе

Помог Вам промысел небесный или

Медеи заколдованный отвар?

Из раковин каких добыть смогли Вы

Сиянье этой россыпи жемчужной,

Чтобы улыбки рассветить свои?

Сеньора, знайте: раз Вы так красивы,

Вам помнить о судьбе Нарцисса нужно

И обходить озера и ручьи.

* * *

Природа, в колдовском смешав сосуде

Блеск золота, рубинов, снега, роз,

Ваш образ создала, что в мир привнес

Красоты, о каких не знали люди.

Рот из рубинов сложен в этом чуде,

Из роз румянец соткан, цвет волос

Был золотом подарен, и мороз

Слепил из снега пламенные груди.

А если в Ваши очи заглянуть,

В них солнце, и светлее солнца это

Всех солнц, что видел мир когда-нибудь.

Так в дивных красках Вашего портрета

Воплощены природой смысл и суть

Роз, золота, рубинов, снега, света.

* * *

Когда богинь Природа создавала,

Одно для каждой выбрала она:

Оделась целомудрием Луна,

Рожденным из чистейшего кристалла.

Незрячим стал Амур — так ослепляла

Венера красотой, — и лишь одна

Умом была Паллада Вам равна.

Юнона величавостью блистала.

Но небеса — их благодать я чту —

К вам беспредельно были благосклонны

И, вам даря Венеры красоту,

Добавили, презрев свои законы,

Паллады ум, Дианы чистоту

И величавость гордую Юноны.

* * *

Мы чтим Паллады ум, Дианы честь,

Венеры красоту, Юноны славу;

До Африки и Азии по праву

Дошла об этом из Европы весть.

Всевластным небом, чьих чудес не счесть,

Был вставлен дух в телесную оправу;

Воздвигнут мир по высшему уставу

Из четырех частей таким, как есть.

Но вас, сеньоры, балует природа

И дарит каждой сразу все подарки,

Их на четыре части не деля.

Вам отдают свой блеск живой и яркий

Лучи Луны и красота Восхода,

Огонь и Влага, Воздух и Земля.

* * *

Любовь — огонь, пылающий без дыма,733

Кровавая, хотя без крови, рана,

Слепая вера в истинность обмана,

Недуг незримый, но губящий зримо;

Любовь — глухая ненависть к любимой

И гнев на то, что есть, но нежеланно,

И жажда, всем владея невозбранно,

Всего себя отдать невозвратимо;

И добровольный плен, и служба той,

Кто губит нас, и всё-таки любима,

И всё-таки в душе царит одна.

Так можно ль сердцу дать единый строй,

Когда любовь сама неотвратимо

Вся из противоречий сплетена!

* * *

Ждет смерть меня; дано бессмертье строкам,

С печалью повествующим о том,

Сколь радостно я жил; чтоб им потом

Из рук не выпасть в Лету ненароком,

Я их оставлю здесь, и пусть уроком

Послужит людям этот скорбный том,

Пусть тычут указующим перстом

В него с негодованьем и упреком;

И если горе счастьем счел глупец,

Амуру и Фортуне веря слепо,

То на моем примере наконец

Он сможет убедиться, сколь нелепо

Им доверять: Амур — тиран и лжец,

Фортуна — вероломна и свирепа.

* * *

Зной истомил зверей, жесток и жгуч,

И только Лизу не искал прохлады —

Он брел на поиски своей наяды,

Чтоб усмирить любви палящий луч.

Был горек стон его и столь могуч,

Что каменные вздрогнули громады,

Но нимфу манят новые услады —

Сердца красавиц тверже горных круч.