Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повесив трубку, комиссар пересказал Гриффони ту часть разговора, которой она не слышала, хотя, конечно, догадаться обо всем было несложно.
Ее голос не мог бы прозвучать бесстрастнее, когда она сказала:
– Жена Сартора позвонила на следующий день после вашего с ним разговора. В день смерти Франчини.
Брунетти набрал номер синьорины Элеттры и спросил, есть ли в деле адрес Сартора. После короткой паузы она ответила, что охранник живет двумя калле ниже остановки «Академиа», назвала ну́меро чи́вико[131] и предупредила, где нужно будет свернуть налево, а после – направо.
Калле-ларга-На́ни…[132] Брунетти не был там уже много лет, десять, а может, и больше. Кажется, на углу стоит табачная лавка, но кроме этого Брунетти ничего не вспомнил. Они с Гриффони сели на вапоретто, номер второй, вышли на «Академиа» и без труда разыскали нужный дом – четыре двери от табакайо, сохранившейся до сегодняшнего дня.
Прежде чем позвонить в дверь, Брунетти посмотрел на коллегу. Может, им стоило заранее обсудить стратегию допроса Сартора?
– Давай просто это сделаем, – сказала она, и комиссар согласился с ней: подготовиться к такому невозможно.
Он позвонил в дверь.
Шли минуты, никто не отвечал. Брунетти позвонил еще раз, с изумлением спрашивая себя, почему было не затребовать судебный ордер на поиск остальных книг. И сам себе ответил: наверное, ему не хотелось прощаться с верой в увлеченного читателя.
Дверь открыла женщина. Ей было за пятьдесят. Высокая, чересчур худая, с осунувшимся лицом… Она как будто удивилась, увидев людей у себя на пороге.
– Вы – доктора? – спросила она, переводя взгляд с Брунетти на Гриффони. – Сказали, что приехать не сможете, и вдруг явились сразу двое!
Женщина была удивлена, а не рассержена. Темные круги у нее под глазами свидетельствовали о тревоге и недосыпании, равно как и пытливое нетерпение, с которым она вглядывалась в лица гостей, будто надеясь заставить их наконец заговорить.
– Мы пришли к синьору Сартору, – сказал Брунетти.
– Значит, вы все-таки доктор? – уточнила женщина с ноткой раздражения.
– Нет, не доктор. – Убедившись, что она поняла его ответ, Брунетти произнес: – Жаль, что ваш муж заболел. Что с ним?
Женщина покачала головой с еще более расстроенным, растерянным видом.
– Не знаю. Он вернулся домой вечером, два дня назад, и говорит: «Мне плохо». С тех пор я ничего не могу от него добиться…
– Где он?
– В кровати. – И, словно надеясь, что они помогут ее мужу, женщина произнесла: – В оспеда́ле[133] сказали, чтобы я позвонила в Са́нитранс[134], пусть они доставят его к ним, а я отвечаю, что нам это не по карману. Да он и не захочет никуда ехать. Это было… – Она посмотрела на наручные часы: – …два часа назад. Мне пришлось выйти из дому, чтобы позвонить. Никак не могу найти телефонино Пьеро, а стационарного телефона у нас теперь нет. Вот я и решила: может, они передумали и все-таки прислали доктора? – Она коротко улыбнулась – это была не улыбка, а скорее гримаса, – и добавила: – Пьеро отказывается ехать, правда.
– Синьора, хотите, мы вызовем помощь? – мягко предложила Клаудиа. – Мы можем позвонить в Гвардиа медика[135].
В дальнем конце улицы появилась молодая пара, и женщина сказала:
– Пожалуйста, войдите в дом!
Она взяла Гриффони за руку и буквально втащила ее внутрь. Брунетти вошел следом за коллегой. Синьора Сартор захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, явно испытывая облегчение.
Брунетти с удивлением обнаружил, что стоят они не в прихожей, а уже непосредственно в жилом помещении – в гостиной. Первый этаж; окна, расположенные по обе стороны входной двери и занавешенные тяжелыми шторами, выходят на калле. Сквозь тонкие щели, пропускавшие в комнату немного света, виднелись металлические решетки. На потолке, по центру, – патрон с единственной электрической лампой, светившей очень тускло. Огромный устаревший телевизор с V-образной антенной, напротив него – покосившаяся зеленая софа… Больше в комнате ничего не было: ни стульев, ни ковриков. На стенах тоже ничего. Ничего! Создавалось впечатление, что по квартире промчалось что-то вроде человекообразной саранчи, побрезговавшей только телевизором и софой, да еще электрической лампой, тщетно пытавшейся рассеять мрак. Керамическая плитка на полу блестела от влаги, словно давая понять, что ей нипочем и солнечный свет, и тепло, и приход весны.
Синьора Сартор стояла, скрестив руки на груди и обхватив себя за плечи. Ее губы были плотно сжаты. Она все еще не понимала, кто они и зачем пришли. Женщина несколько раз моргнула, пытаясь лучше рассмотреть своих гостей. Потом шагнула к софе и схватилась за спинку.
– Синьора! Вы что-нибудь ели сегодня? – спросила у нее Гриффони.
Женщина подняла голову и посмотрела на нее.
– Что?
– Вы что-нибудь ели сегодня?
– Нет. Нет, конечно! У меня слишком много дел, – ответила синьора Сартор, нервно сжимая руки.
– Простите, могу я попросить у вас стакан воды? – задала еще один вопрос Клаудиа.
Эта простая просьба, казалось, напомнила синьоре Сартор о том, что она хозяйка дома и, в общем-то, не обязана никому ничего объяснять.
– Да, конечно, – сказала она. – Идемте! Могу угостить вас кофе. Немножко кофе у нас осталось.
Она отошла от софы, и Брунетти с Гриффони, чьи глаза за это время успели привыкнуть к полумраку, увидели слева занавешенный дверной проем. Хозяйка направилась туда. Гриффони шла на шаг позади нее. Раздвинув шторы, синьора Сартор обернулась и указала Брунетти на дверь за софой.
– Муж там! Может, он… – начала она, но не закончила фразу, как будто понятия не имела, что мог бы сделать ее муж.
Брунетти дождался, когда раздастся звук льющейся из крана воды и бряцание металла о металл. Ему случалось видеть это выражение безысходного отчаяния на лицах жертв преступления и людей, угодивших в аварию. Во-первых, нужно напоить их чем-нибудь сладким; во-вторых, если получится, заставить их поесть. И закутать во что-то теплое… Только сейчас он заметил, как холодно в комнате. Чрезмерная влажность лишь усиливала дискомфорт.
Комиссар прошел к двери и открыл ее, не удосужившись постучать. Вонь ударила ему в нос – запах сырости и сероводорода. Так пахнет в звериных клетках и в домах у стариков, которые уже не хотят жить и перестали мыться и регулярно принимать пищу. От того, что в комнате было тепло, зловоние лишь усиливалось. Брунетти оглядел комнату, ища источник запаха, и увидел в углу электрический обогреватель с пятью красными полосками на индикаторе, мигающими назло сырости. В единственное полузашторенное окно проникал скупой свет, которого все же хватало на то, чтобы то немногое, что было в комнате, обрело форму: двуспальная кровать, маленький
- Гибель веры - Донна Леон - Полицейский детектив
- Шляпа, блюз и такси-призрак. психологический детектив - Елена Миллер - Детектив
- Высокая вода - Донна Леон - Детектив
- Смерть в чужой стране - Донна Леон - Полицейский детектив
- Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - Робин Слоун - Детектив
- Моя опасная леди - Светлана Алешина - Детектив
- Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут - Детектив / Классический детектив
- Тринадцатая запись - Лена Александровна Обухова - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Изысканный адреналин - Мария Брикер - Детектив