Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаете, Мервин, я горжусь нашей политикой строительных ссуд. Я выработал ее сразу после войны, и с тех пор мы неуклонно ее придерживались. Она стала значительным вкладом в послевоенное развитие. Теперь же она оказалась под угрозой. Что это означает? Строгие ограничения неизбежно самым губительным образом повлияют на моральное и материальное состояние страны. Это же чудовищный акт недоверия со стороны банков, признание их собственной неспособности координировать свою деятельность с реальными потребностями страны. И все это настолько не имеет под собой реальной почвы, что в результате нация приобретет сходство с ребенком, которого морят голодом. Так можете ли вы, учитывая это, все же настаивать, что «Национальному страхованию» следует стать сообщником банков? Можете?
По лицу Льюкаса разлилась бледность. Он отвел глаза, сознавая, что им предстоит сейчас встретиться с глазами Рокуэлла, бросить ему открытый вызов. В его столе заперты его убеждения, изложенные черным по белому. И отказываться от них он не собирается. Рокуэлл стал угрозой его положению — божок на глиняных ногах, который вот-вот рухнет и увлечет вместе с собой и его, Льюкаса, будущее. Он поднял глаза.
— Лучше это, чем остаться с кучей ничего не стоящих домов на руках, — сказал он. — От такого удара «Национальное страхование» может и не оправиться.
— Мне кажется, Мервин, занятия для получения степени превратили вас в убежденного пессимиста.
Это уязвило Льюкаса куда больше любой гневной тирады, но он попытался сохранить невозмутимость.
— Надеюсь, вам удастся обратить меня в более оптимистическую веру, мистер Рокуэлл.
— И я на это надеюсь, — сказал Рокуэлл серьезно, почти грустно. Льюкас внимательно следил за выражением его лица. Если придется менять веру немедленно, ну что ж, он подыграет. Скоро наступит время, когда Рокуэллу придется повернуть на сто восемьдесят градусов, если он не захочет выпустить вожжи из своих рук. Так зачем обескураживать его заранее?
— Наша политика не имеет ничего общего с биржевыми спекуляциями, Мервин, — говорил управляющий. — Нам принадлежит существеннейшая роль в развитии страны — роль стабилизующей просвещенной силы. Являясь одной из ступеней экономической иерархии, мы способствуем созданию существующих ныне условий, и поэтому можно даже сказать, что мы ответственны за состояние нации. В значительной степени правительство — наш рупор. И поэтому мы обязаны знать, куда идем. Страховой полис является капиталовложением в будущее страны, Мервин, и расширение наших новых страховых операций представляет собой вотум доверия нам, как руководителям. Разве вы не согласны?
— Разумеется, мистер Рокуэлл.
— В таком случае мы должны руководить и дальше. — Он улыбнулся. — А хорошие руководители не могут быть пессимистами. Я, например, никогда не страдал пессимизмом. И уверяю вас, что меняться я не намерен.
Вернувшись к своему столу, Льюкас просмотрел отложенную для него почту. Иногда он переставал читать, потому что одновременно думал о другом и никак не мог сосредоточиться. Сегодня утром и он и Рокуэлл ясно увидели разделяющую их пропасть. Но он должен и дальше оттягивать момент начала открытых военных действий. Когда наступят события, оправдывающие его позицию, он должен сидеть тут, за этим столом. А его роль в этом кабинете точнее всего, пожалуй, можно уподобить роли троянского коня. В школе он всегда терпеть не мог историю, но этот внезапно всплывший в его памяти эпизод показался ему удивительно подходящим к случаю, и он принялся просто ради удовольствия припоминать все его подробности.
42
Торчать здесь все субботнее утро, думал Слоун, это чистый убыток. Но бросить службу он все-таки пока еще не может, тем более теперь, когда у него тут завязались кое-какие полезные отношения. Да и в «Южном Кресте» он еще как следует не утвердился. Ну, это только вопрос времени, а уж тогда пусть Пегги говорит, что хочет, и ее мамаша тоже — старая ведьма! Хватит ей совать нос в его дела. Хватит, и все!
Он поглядел на часы. Еще час, прежде чем можно будет выбраться из этой мертвецкой. Он приоткрыл ящик стола, в котором оказался бюллетень собачьих бегов, предусмотрительно сложенный так, что ставки и прогнозы оказались сверху. Он внимательно изучал их двадцать минут, потом задвинул ящик и вытащил из кармана записную книжку. На этой неделе он поставит семь фунтов, собранных тут, в конторе, и если поставит правильно, то заработает чистую сотню. Пока ему все время везло, подумал он, — «Везучий Арт Слоун. Называй меня просто «Везучим», — теперь, когда Пегги переменилась, в этом слове был сладковато-горький ностальгический привкус. Даже в постели она стала другой. Не то чтобы холодней, ничего подобного, но только все это уже не игра и не приключение, а нудное мочало вроде «я тебя люблю, ты мне нужен, Арти», словно он смыться, что ли, собирается! А ее мамаша все еще «заглядывает» к ним и днем и ночью — в любое время. Девчонке-то больше года — уж, кажется, можно было бы привыкнуть. Это она подбивала Пегги есть его поедом, чтобы он продал автомобиль и перестал на службе валять дурака. Дескать, погляди, как у нее Фред по струнке ходит. Хватает же у нее хамства сравнивать его с этим олухом!
На часах было без десяти двенадцать, и он, сунув книжку в карман, неторопливо пошел к двери в умывальную. По пути он остановился у стола Гарри Дента.
— Идешь сегодня, Гарри? — спросил он вполголоса.
— Не знаю, — ответил Дент. — Смотря какое будет настроение.
Слоун про себя забавлялся, наблюдая, как Дент разыгрывает небрежность.
— Давай я поставлю за тебя парочку фунтов на Рубина Боба, — сказал он. — Пока ставка пять против одного. И надо поторопиться, а то упустим момент. — Он сунул руку в карман.
— Я что-нибудь устрою, если пойду, — сказал Дент поспешно. — А те два фунта, которые я хотел отдать тебе сегодня, я их в понедельник тебе отдам.
— Ладно, Гарри, можешь не беспокоиться, — небрежно отмахнулся Слоун. — Если тебе сегодня нужна парочка-другая шиллингов, скажи, не стесняйся. Хозяин мне верит, да и эта десятка его не разорит.
— Ну, я лучше подожду, пока не расплачусь, — сказал Дент, рассмеявшись. Он начал разбирать бумаги у себя на столе. Нашел, с кем вместе заключать пари, дурак, — со Слоуном! И надо же было задолжать целых десять фунтов! Ну ладно, вот он расплатится с этим нахалом, и тогда можно будет вздохнуть свободно.
В умывальной он критически осмотрел себя в зеркале. Черт! За последнее время он от всего этого как будто похудел. Надо бы взять себя в руки, а не то они что-нибудь учуют. Если ответственность ему не по силам, они скоро подыщут кого-нибудь другого. Вот, например, О’Рурк. Последнее время его явно взяли на заметку. Конечно, еще молод для большого повышения, но ничего не скажешь — восходящая звезда. Странно, как у некоторых это само собой получается, а другим приходится из кожи вон лезть.
Арти галопом промчался вверх по лестнице и ворвался в квартиру.
— Привет, привет, привет! — завопил он и кинулся в кухню, где Пегги готовила салат. Он ласково хлопнул ее пониже спины. — А как Морданька? Спит? Или ей уже пора питаться?
— Она спит, Арти. И, пожалуйста, не называй ее Морданькой, маме это не нравится и мне тоже. Ее зовут Марша.
— Ну, ладно, ладно! — перебил он раздраженно, — Если мамаше это не нравится, то и говорить не о чем.
— Ты всегда говоришь гадости про маму. С тех пор как родилась Марша, она мне очень много помогает. И ты это знаешь не хуже меня.
— Еще бы не знать, крошка! Мне об этом уже целый год твердят каждый день.
— Ну, так перестань говорить про нее гадости. Мне и без того хватает из-за чего волноваться, верно?
Он прислонился к стене.
— О чем ты? Я не понимаю.
— Нет, понимаешь! — Ее голос перешел в визг. — Я о том, что ты заделался букмекером в отеле. Вот я о чем.
Арти завел глаза к потолку и застонал.
— Крошка, сколько раз тебе повторять, что я не букмекер? Я только собираю ставки за комиссионные. И эти деньги в хозяйстве не лишние. Разве нет?
— Пока полиция тебя не изловила.
— Ну и изловит. Мне-то что? Штрафы платит Биссет.
Он придумал этого Биссета и так привык на него полагаться, что сам почти в него уверовал.
— Но ведь если это попадет в газеты, тебя уволят, Арти!
Он был тронут ее тревогой и сказал:
— Да брось, крошка! Такие пустяки в газетах не печатают.
— Ну, а вдруг, Арти! — не сдавалась Пегги. — Ты же не на фабрике работаешь и не улицы подметаешь. «Национальное страхование» — солидное учреждение.
Этого он уже выдержать не мог.
— До чего мы стали гордые! — сказал он насмешливо. — Я всю неделю работаю. Так? Я тебе отдаю деньги каждую пятницу. Так? Я продал проклятую машину, когда ты потребовала. Так? А теперь я еще должен ходить по струнке — видите ли, я работаю в «Национальном страховании». Еще немного — и ты на меня цилиндр напялишь.
- Паразитарий - Юрий Азаров - Современная проза
- Человек-да - Дэнни Уоллес - Современная проза
- Новенький - Уильям Сатклифф - Современная проза
- Вернон Господи Литтл. Комедия XXI века в присутствии смерти - Ди Би Си Пьер - Современная проза
- Крик совы перед концом сезона - Вячеслав Щепоткин - Современная проза
- Бабло пожаловать! Или крик на суку - Виталий Вир - Современная проза
- Шарлотт-стрит - Дэнни Уоллес - Современная проза
- По тюрьмам - Эдуард Лимонов - Современная проза
- Избранник - Хаим Поток - Современная проза
- Люди и Я - Мэтт Хейг - Современная проза