Алхимик - Алекс Каменев

такое? — спросил меня Гренвир тыча в остолбеневшего человека.

Я удивился. В смысле? Это он меня спрашивает? Совсем старикан спятил?

— Эммм… человек вроде, — неуверенно брякнул я, не зная точно, что отвечать.

Что за ерунда? Мне-то откуда знать?

— Вот то-то и оно, что вроде, — как-то меланхолично протянул алхимик и уточнил: — Это хазул.

Признаться честно, понятнее не стало. Что еще интереснее, моему раннему появлению старик нисколько не удивился.

— Кто это? — послушно спросил я, потому что очевидно, что чародей ждал этого вопроса.

— Правильно сказать — что это? — нравоучительно заметил он и без особого пиетета ткнул пальцем незнакомца прямо в лоб.

Тот не шелохнулся. Все так же стоял истуканом и не двигался. Право слово, как сломавшийся робот, зависший на программе ожидании дальнейших команд.

— Давненько я не встречал подобных созданий, — флегматично поделился Пауль Гренвир.

— А это кто такой? — спросил я и тут же поправился: — Что это такое?

Поверить в то, что человек ненастоящий было сложно. Выглядел он до жути натуралистично. Разве что не шевелился совсем. Вот это и выделяло его из обычных людей.

— Голем? — предположил я.

Алхимик небрежно кивнул, затем подумал и отрицательно покачал головой. Угу, прямо кладезь полезной информации.

— Помнишь нашего друга сверху? — осведомился он и кивнул в направлении четвертого этажа башни.

Я закивал. Плененного божка еще долго не забуду. Как, впрочем, вероятно и он меня. Хе-хе, у нас с ним взаимное неприятие.

— Его тело, вместилище, выращивалось отдельно. Плотский сосуд, чтобы в дальнейшем поместить в него сознание, — принялся объяснять старик. — Вроде и живое существо, и в то же время нет. Наличие духа вместилища в этом случае определяет уровень разумности. Големы полностью неживые. У них разума вообще нет. А вот в нем, — палец еще раз ткнулся в незнакомца, на этот раз в район груди. — И того и другого помаленьку. Выращенная оболочка, наделенная зачатками разума при помощи специальных чар.

Вот это новости. Я подошел к человеку (или как его называть?) и принялся внимательно вглядываться в его лицо.

— Он не живой? — опешил я. — Совсем?

Голос мой сочился недоверием. Может мужика просто загипнотизировали? Странности в поведении не повод считать кого-то бездушной куклой. Или как? Все-таки в этом мире магия играла большую роль.

— Совсем, — передразнил меня Гренвир и вдруг совершенно неожиданно рассмеялся колючим смехом.

От его ржания, походившего на карканье ворона, у меня мороз пробежал по коже. Выглядел алхимик отчего-то очень злым и одновременно веселым. Словно узнал нечто плохое и в то же время почему-то забавное.

Совсем слетел с катушек, старый, — подумалось с легкой грустью мне. Идея вернуться обратно уже не казалась такой уж хорошей. Общество спятившего волшебника, что может быть хуже?

— К вам его кто-то послал? Враги? — пробухтел я, на всякий случай делая шаг назад.

В наличие врагов у зловредного старикана верилось легко. Думаю, у него целая вереница недругов, длиной с морскую милю. Другой вопрос, вряд ли его волновали подобные мелочи. На такого, где залезешь, там и слезешь. И добро еще, если целым.

Гренвир насупил брови, на тонких синеватых губах продолжала блуждать злая улыбка.

— Кто же его знает? — он беспечно пожал плечами.

— А может это гонец? — я критическим взглядом еще раз оглядел непонятного посланца. — Вы его обыскали? Может письмо какое в кармане лежит?

Старик оглянулся на меня и почему-то посмотрел очень и очень подозрительно. Я развел руками.

— Я первый раз его вижу, — поспешил откреститься я, пока у старикана не возникло всякого рода конспирологических идей насчет моей связи с гостем.

Алхимик еще раз с недоверием оглядел меня и быстро, едва заметно касаясь одежды существа, довольно профессионально обыскал его.

— Ничего нет, — вынес он вердикт спустя несколько секунд. — Пара серебряных монеток и все.

Волшебник вдруг остановился и принюхался, уставившись вновь на меня. Точнее на мою руку.

Проклятое кольцо.

— А это откуда? — алхимик протянул руку и схватил мою кисть.

Приподнял, чтобы удобнее видеть и повернул перстнем на свет.

— Дуэгарская работа, — моментально определил он. — Чую их магию. Где взял?

Пронзительный взгляд глубоко запавших глаз вонзился не хуже острой стрелы. Я сбивчиво рассказал о позапрошлой ночи. О встрече в харчевне с браконьерами, о Блуждающей башне, о призраке, о битве магов и воинов. Все выложил.

Холодный взгляд голодной рептилии на морщинистом лице гипнотизировал, подавлял волю, заставляя говорить правду.

Я как раз дошел до места, где выбирался из мрачного ельника, когда из-за забора прилетел звук топота множества копыт. К башне быстро приближался отряд всадников.

— Это они. Должно быть выследили, гады, — засопел я.

Гренвир вытянул подбородок и неспешно изрек:

— Что-то я сомневаюсь, что причина появления крупного отряда солдат мелкий безмозглый мальчишка.

Мне бы обидится, да куда там, кошмар позапрошлой ночи молниеносно всплыл в памяти. Второй раз проходить через этот дурдом категорически не хотелось.

— Спрячемся внутри? — предложил я, готовый бежать внутрь башни. — Забаррикадируемся, глядишь отобьемся.

Я с надеждой взглянул на старика, он ответил мне недоуменным взглядом.

— Зачем? — сказал он. — Если кто-то хочет меня убить — милости просим.

И преспокойно шагнул к воротам. Поколебавшись, я встал за его левым плечом.

Глава 19

Глава 19.

— Пойду один, попробую поговорить, может он здесь ни при чем. — предупредил граф, неловко выбираясь из седла, обмотанные повязками руки мешали с привычной сноровкой обращаться с конем. — Ждите здесь и ничего не предпринимайте без приказа.

Рауль протестующе открыл рот, но под требовательным взглядом брата с щелчком захлопнул обратно. Обиженно засопел и отвернулся.

Позади сгрудился отряд. Тридцать латников южан и десять дружинников Харальда. На этот раз Карзани решил взять с собой всех кто остался после битвы в лесу. Погоня подходила к финалу, оставлять кого-то в замке негостеприимного дьюка не имело смысла.

Граф приблизился к частоколу, помедлил, створка калитки светилась узкой полоской просвета. Открыто, заходи не хочу. Но несмотря на это, властитель замка Разенвальд входить сразу не стал. Деликатно постучал рукоятью кинжала по деревянным створкам, почему-то уверенный, что хозяева его сразу услышат. Так и случилось.

— Входи, гость, — раздался из-за ограды старческий глас с легкой хрипотцой.

Граф вздохнул, мысленно осенил себя ограждающим от злых сил знамением и толкнул дверь. Калитка распахнулась без звука. Он вошел внутрь и почти сразу остановился.

Посреди двора возвышался седовласый алхимик-затворник. Мантия цвета морской волны исписана непонятными знаками, как древние летописи, костистое лицо испещрено морщинами, как кора столетнего дуба, кожа желтоватая, похожая на пергамент.

Знаменитый чародей стоял спокойно, скрестив руки на груди. Темные выразительные глаза смотрели строго и цепко.

Позади громоздилась башня. Массивная,