Последние штрихи - Эстер Браун

Он слегка кивнул мне на прощание и едва не столкнулся в дверях с Поллетт, державшей поднос с кофе и ягодными вафлями. Сделав изящный маневр, Марк обошел ее и выскользнул из кабинета, оставив меня на произвол судьбы.

— Ну так вот, — сказала Адель.

— Ну так что? — эхом отозвалась мисс Торн. — Ты наконец-то расскажешь, как съездила на охоту? Это ведь, кажется, твой первый опыт?

Нет, рассказа про охоту я точно не вынесу, подумала я. Слушать, как Адель шлялась по горам вместе с лордом П., — это уж извините. Мне было тошно даже просто представить ее в твидовом наряде для Барби, а прибавьте еще и постоянное ожидание, что мисс Торн раскусит мой обман и саспенс «полного взаимопонимания».

— Пожалуй, я тоже пойду, — произнесла я, стараясь выглядеть так же уверенно, как Марк. — Столько дел! Письма, и вообще…

— Что, тебе уже пора сваливать? — изобразила разочарование Адель. — Мы даже не поболтали. Я хотела посоветоваться с тобой, что подарить Пелхэму…

Вот мне делать больше нечего!

— Мне нужно встретиться с миссис Ангелль, — сказала я и даже почти не соврала. Я действительно должна была выяснить, сможет ли миссис Ангелль вести «Правила обращения с домашними питомцами». — Думаю, у нас еще появится возможность пересечься, и очень скоро.

— И еще… позвольте высказаться… — Адель скромно подняла руку. — Не сочтите это за саморекламу, но я абсолютно точно могу похвастаться репутацией организатора незабываемых вечеринок. Разумеется, этому я научилась здесь… — добавила она.

Мисс Торн фальшиво улыбнулась, Адель не осталась в долгу.

И тут меня осенило.

— Кстати, мисс Тори, я подумала, для Дня открытых дверей было бы неплохо подготовить подборку фотографий типа «Как было» и «Как стало». Мы же должны показать, что, поменяв программу, сохранили стиль? В связи с этим мне бы хотелось заглянуть в архивы. Наверное, у мисс Вандербильт осталось множество интересных… артефактов.

Фальшивая улыбка разом померкла. Глазки испуганно забегали, будто мисс Торн внезапно увидела мышь.

— Архивы? Ну, вообще-то мы столько всего выбросили, ну, после… гм… — Она прокашлялась. — Скажи, что конкретно нужно, — я поищу. Зачем тебе самой тратить время? Ты же и без того занята.

У меня было такое чувство, что мне подсовывают залежалый товар.

— Ну, какие-нибудь фотографии, скажем… — Я приняла глубокомысленный вид. — Скажем, года восьмидесятого? Еще до того, как я появилась здесь…

— Попробую посмотреть, — процедила мисс Торн.

— Спасибо! — сказала я (больше, собственно, мне ничего и не требовалось). — Я еще вернусь к этому вопросу.

— Ой! — воскликнула Адель. — Кажется, я забыла наверху мобильник. Извини, Джеральдина, я отойду ненадолго, гляну? Пойдем, Бетси, заодно по дороге поболтаем…

И прежде чем я успела что-либо сообразить, Адель ринулась следом за мной к двери. В следующую секунду она уже держала меня под руку и вела по коридору. Оказывается, под ее шелковой блузкой прятались поистине стальные бицепсы!

Все время, пока, бодро цокая каблуками, Адель буквально тащила меня к лестнице, я лихорадочно рылась в мозгу в поисках вежливой фразы для поддержания беседы. Когда же фраза нашлась, выяснилось, что она ни к чему: у Адели была такая хватка, что я едва дышала. Тут не до разговоров.

— Ну и как тебе понравились студентки? Забавные, правда? А Венеция так просто конфетка! Неординарная девушка. У нас с ней всегда очень бурно проходят уроки. Ну, в смысле, занятия. Скорее, разговоры с… со старшей сестрой. Я просто делюсь опытом. И вообще, по-моему, строгая училка — самое страшное, что может быть. Уверена, и ты так считаешь. Хоть и собираешься готовить их к совершенно другому образу жизни. — Адель облизала губы и перевела дыхание. — Я имею в виду, к работе. Ну, приходить в пустую квартиру, доставать из холодильника бобы, или что вы там обычно разогреваете на ужин? Кстати, волосы у тебя какие-то… распрямленные. Это Juko?

— Нет, — сказала я.

Juko? Что это еще такое? Надо будет спросить у Лив.

— Слышала о твоей недавней утрате, — поспешно продолжала я, не дожидаясь, пока меня упрекнут в черствости. — Прими мои соболезнования… Наверное, это был страшный шок.

— Да, но он же все время играл в теннис — днями и ночами. И даже если позволял себе выпить виски, то все равно после шел на корт… — вздохнула Адель. — Сколько разя ему говорила: «Эдгар, побереги свое сердце», но… — пожала она плечами. — Разве можно что-то объяснить этим упрямым мужчинам? Я все еще вспоминаю о нем. Каждый раз, как понюхаю шерри-бренди. Или настойку от кашля.

— Постепенно привыкнешь, — сказала я, когда мы проходили мимо большой вазы для роз, которая так напоминала мне о Фрэнни. — Знаешь, я ведь до сих пор периодически хватаюсь за телефон, чтобы позвонить Фрэнни. И лорд П. тоже. Хотя, что там говорить, они-то прожили вместе всю жизнь…

— Всю, да не совсем, — поправила Адель, еще сильнее вцепившись мне в руку, когда мы начали подниматься по лестнице. — Пелхэм пока жив.

— Я хотела сказать, они жили душа в душу и почти не расставались.

— Мы говорили с ним об этом на прошлой неделе, — сказала Адель. — Он очень, очень мужественный человек. Но я ему сказала: Пелхэм, тебе нужно найти какое-нибудь занятие. Лучше всего — переехать туда насовсем. И Франсес была бы рада, если бы ты так сделал… Как я всегда говорю Венеции: не нужно думать, что жизнь — это сказка и что приедет прекрасный принц на белом коне и тебя спасет. Девушка должна иметь более широкие горизонты развития. Как минимум международные амбиции…

От неожиданности я даже притормозила на лестничной площадке, настолько меня потрясло сходство наших с Адель позиций.

— Ты так думаешь? — осторожно спросила я.

— Это совершенно точно! Почему мы должны ограничивать себя англичанами? — продолжала она. — Своего принца надо искать. — Адель двинулась дальше, — Должен быть нормальный план: сначала — первое небольшое замужество для затравки, потом — что-то более интересное и заманчивое, ну а после надо зацепиться поосновательнее — чтобы в пятьдесят не бегать по клиникам ЭКО. Конечно, сейчас я еще достаточно молода, но, поверь, не настолько, чтобы позволить себе ходить с постной миной. Я знаю, Эдгар одобрил бы меня. Он ведь желал мне счастья. В общем, мой следующий муж должен быть не только знатным, но еще и жизнеспособным в определенном смысле, потому что в тридцать семь я планирую родить. А потом еще раз — в тридцать девять. Ну а дальше можно уже подумать о симпатичном молодом американце: я стану старше, начнутся болячки, а где еще искать достойное медицинское обслуживание, как не в Америке?