Пьесы - Николай Гуриевич Кулиш

результат вашей, единой!

П е р о ц к и й. Самостийной!

С т у п а й - С т е п а н е н к о. Неделимой!

Сошлись. Вот-вот сцепятся. Но где-то слышится лязг оружия (то Судьба ведет Жоржика). И они вновь расходятся. Тогда Пероцкий утомленно подходит к окну, приподнимает немного занавеску и вдруг, будто раненный холодным отблеском лунных сабель, глухо кричит:

— Жоржика куда-то повел этот… Судьба!.. Боже мой, Андрэ!.. Ну? Тогда я побегу!.. (Бежит по лестнице вниз, машинально командует.) На месте!.. Стой!..

Андрэ подходит к окну и вдруг закрывает рукой глаза. Подходит Марина. Смотрит.

М а р и н а (к Андрэ). Рубите саблей прошлое. Тем временем вас зарубят, как прошлое. Вас и нас. Была ошибка, что вы на Украине делали «русское движение». Ее надо исправить.

А н д р э. Что там?.. За окном?

М а р и н а. Большевистская революция. Надо исправить! Немедленно поезжайте в окрестные хутора! Там есть люди и оружие. Я сейчас напишу письмо…

А н д р э. Что с ними?

М а р и н а. С ними? (Взглянула в окно, останавливается как вкопанная. Стоит как статуя, в страшном напряжении, ожидая смертельного удара. Замер Андрэ. Ждут залпа. Наконец Марина вздрогнула.) Винтовки к ноге. Повели дальше… (Пишет.) «Маршрут: Черноярские хутора — братьям Закрутенко, Бугаевка — Дмитрию Копыце. По поручению комитета золотой булавы посылаю корнета Пероцкого…»

А н д р э. Бросим-ка лучше эту булаву, Marine! Бросим все и в самом деле на хутор куда-нибудь вдвоем, в зеленый уют…

М а р и н а (пишет). «…Корнета Пероцкого. Немедленно помогите собрать повстанческие отряды, снабдите оружием, лошадьми…».

А н д р э. Не есть ли все это моя любовная ошибка?

М а р и н а (подписывает). «Член комитета Чайка». (К Андрэ.) Пароль: «Трубка раскурена». Все. Идите!

V

1

И еще представьте себе, друзья мои, что полна улица цветущих акаций. Не проглянешь. На крыльце у Пероцких знамя ревкома повисло красным парусом. Солнце. Штиль. Зинка вышивает золотом знамя. Слышна песня. Это поет  З и н к а:

«На берегу сидит девица,

Она шелками шьет платок…»

Л у к а. Ну как наше знамя?

З и н к а. Посмотри. (Разворачивает.)

Л у к а. Да оно уже готово?

З и н к а. Еще немножко. Через час кончим.

Л у к а (любуется, читает). «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Серп и молот как вылитые. «Уэсэсэр» — Украинская Советская Социалистическая Республика». (В восторге.) А? Отвоевали! Вышло! Вышиваем! (Даже пустился в пляс.)

«Гоп-чуки-чуки-чуки,

Посмотрите, буржуйчики!..»

Посмотри теперь, весь мир, и имей в виду, что всего тебя мы разошьем вот такими республиками. Жаль, Илька нет сейчас, чтобы тоже посмотрел, как под «Пролетариями всех стран, соединяйтесь!» выходит Уэсэсэр. А то он тоже путался между какой-то любовью и мечтой. (Зинке.) Ну как вам живется, товарищ Зинка?

З и н к а. Дали бы мне какую-нибудь…

Л у к а. Дадим! Теперь работа будет. Ее не было на первом этапе революции, когда шли бои и разрушения. А на втором что? Будет! Например, теперь: когда строится новая жизнь, я думаю, придет время, и про любовь можно будет подумать… Потому что любовь ведь не развлечение и не мечта, как вот у Илька, а тоже функция — вот. (Жест рукой, даже мускулы напряглись.) Функция!.. (Вдруг рука разгибается.) Постойте! Сейчас заседание ревкома, и мне нужно доложить о новом распределении функций в моих подсекциях… Так, говорите, знамя через час будет готово? Я забегу и тогда уже того… Через час я буду! (Бежит.)

З и н к а. Постойте, товарищ Лука. Вы сказали, что любовь Илька — мечта. Какая это мечта?

Л у к а. Только и всего, что на пианинах играет, а он сделал из нее мечту.

З и н к а. Так это та, что играет? Вы ее видели когда-нибудь вблизи?

Л у к а. Нет. Ну, я еще забегу. (Убегает.)

З и н к а. Так вот какая у него мечта. Мечта!.. А я думала — какая, а она в панталонах и в юбке, как и всякая. «На берегу сидит девица…»

2

М а р и н а  припала к окну. С т у п а й - С т е п а н е н к о  потихоньку от нее гадает на Евангелии.

М а р и н а (взволнованно). На минутку, таток! Сюда! К окну!.. По той стороне прошел мужчина, кажется, с трубкой. Ты постой и посмотри, не вернется ли он? А я побегу к окну в столовой. Там лучше видно… (Выбежала.)

С т у п а й - С т е п а н е н к о (постоял немного у окна, отошел). Вздумала играться в Нат Пинкертона… Ну а я погадаю еще раз, теперь уже в последний. На Евангелии. Нет. Если уж в последний, то на Кобзаре. Что будет, то будет. В последний, Иван! (Достав «Кобзарь», вынимает ленточки-закладки, все голубые и желтые. Кладет книгу на стол. Тогда, торжественный и строгий, кладет на книгу три пальца, спрашивает.) Будет или не будет Украина?

М а р и н а (выглянула из дверей). Ты смотришь, таток?

С т у п а й - С т е п а н е н к о. Смотрю! (После паузы, про себя.) Первый столбец, тридцать третья строка. (Раскрывает книгу, находит место.) «Не вернутся запорожцы, не встанут гетманы, не покроют Украину красные жупаны…». (Горько качая головой.) Цоки-цоки, цок-цок. Неужели же ошибся? Неужели — трюхи-трюхи — бегут старенькие из казачьей степи, уходят за горизонт в вечность? Опустили копья, как кресты? Нет! Еще раз, и теперь в последний. Второй столбец, седьмая строка.

М а р и н а. Смотри, таток! Кажется, он?

С т у п а й - С т е п а н е н к о. Ах, не мешай мне, Маринка. (Раскрывает и читает.) «Сгинешь, сгинешь, Украина, не будет знака на земле…». (Мистический ужас.) Так в третий же, и теперь уже в последний! Будет или не будет?..

3

М а р и н а (на пороге другой комнаты. Возбужденно). Будет!

С т у п а й - С т е п а н е н к о (сердито). Не шути!

М а р и н а. Будет, мой седенький колдун!

С т у п а й - С т е п а н е н к о. А ты что, в Пифию превратилась, что ли?

М а р и н а. Если хочешь — да. Древние авторы говорят, что сначала Пифия была прекрасной молодой девушкой. Она вещала в церкви на камне Омфалос, что значит — центр земли. На воротах была надпись: «Познай самого себя». И я сейчас буду вещать. Омфалос! Украинец, познай самого себя! Будет! (Ее действительно охватывает какой-то необычайный подъем. Отцу.) Подойди к окну и стань! Только так стань, чтобы с улицы было незаметно.

С т у п а й - С т е п а н е н к о. Зачем все это?

М а р и н а (играя Пифию). Первое, что ты увидишь, скажет тебе, будет или не будет… На той стороне, видишь, возле тумбы стоит мужчина?..

С т у п а й - С т е п а н е н к о (с юмором). Ну и выбрала!

М а р и н а. Смотри! (Берет несколько аккордов из «Патетической».)

С т у п а й - С т е п а н е н к о. Раскурил трубку и ушел. Шляпу на затылок сдвинул — какое пренебрежение! И это герой романа?

М а р и н а. Это от героя! Наш условный знак: трубка разожжена! Трубка контрвосстания! Сегодня! (Бурно играет несколько фрагментов из «Патетической».) Цоки-цоки, цок-цок. Слышишь, таток? Мои усы, слышите? Седенький хохолок? Как мчатся наши рыцари с окрестных хуторов? Мы готовы! (Встает, в еще большем экстазе.) Омфалос! Омфалос! Трубка разожжена! (Даже закружилась.) Дуй теперь, северный, не погасишь! Еще больше раздуешь! Дуй, чтобы искры летели! (Ударила по клавишам.) Омфалос! Раскуривайте же ваши трубки, чтоб дым пошел по всем степям,