Река Джима - Майкл Флинн

Пускай звучит загадочно, пускай звучит смертоносно. Пускай звучит так, чтобы судья Трайза Доррайенфер из гнезда Бодиции не захотела расспрашивать дальше.

В челноке до Чарующей луны Теодорк Нагараян сидел между арфисткой Мéараной и дамой Теффной бинт Ховард. Он был в наручниках — прощальный подарок из тюрьмы Джосанг — и скалился в ответ на взгляды других пассажиров. Многие местные были недовольны отсрочкой смертного приговора. Как и журналисты с Алабастера и Самдея.

— Мы столько пролетели, — жаловалась в отеле Йвана, — но так и не получили сюжета.

Но Нагараяна все устраивало. Пусть лучше Новски горюет о его везении, чем радуется неудаче. Он толкнул Мéарану локтем, когда челнок перешел в свободное падение:

— Я знал, что ты вернешься, детка. Просто не могла допустить смерти такого красавчика.

— Пожалуйста, — сказала Мéарана, — не заставляй меня менять решение.

ОН ЭСТИР

Билли неохотно принял нового члена команды и, пока они ползли к «Путевой станции», попытался растолковать Дикарю его место в иерархии. Но в ответ Нагараян схватил тер-ранина за отвороты куртки и приподнял над полом.

— Эй, — прорычал он, — Тедди не принимает приказов от холуев. Леди Мéарана — босс. В сделке о тебе не говорилось.

Дама Теффна путешествовала вместе с ними, но Мéарана знала, что Донован и Фудир уже восстановили контроль, ибо с каждым днем Шелковистый Голос становилась все сухощавее, а иногда стонала от боли.

— Я контролирую андрогены и эстрогены, — как-то сказала она, — так что я могу заставить их остаться женщиной. Но они могут запереть меня в гипоталамусе, а я предпочла бы не превращать тело в поле боя.

Теодорк сказал Мéаране, что медальоны родом с мира на Глухой Дороге. Она удивилась, ведь в последний раз о Софвари слышали на Ампаяме; но он искал матерей кланов, а не медальоны, поэтому она велела Билли купить места на следующий корабль до Гатмандера. Донован, подслушивавший их разговор, поступил так же.

«Яростная радость» некогда была лайнером, работавшим в регионе Рамажа-Валентности, но, одряхлев, перестала привлекать состоятельных пассажиров. Так что консорциум выкупил корабль и нанял не особо удачливого капитана, чтобы отогнать его к Самдею, и теперь «Радость» курсировала между Гатмандером, Самдеем и Отважным Ходом, перевозя самых разных пассажиров и грузы.

Капитан Лу-ви дан Фодио подчеркнул важность посещения «капитанского обеда» и поочередно подсаживал пассажиров к своим офицерам. Понятное развлечение, бесплатное представление. Но дан Фодио вел себя искренне и обходительно, офицеры были учтивыми, хотя и занятыми своими обязанностями. И все же Мéаране казалось, что трапеза здесь проходила куда веселее, чем на более официальных мероприятиях на «Гертру ван Ийебводе». Капитан ван Лян излучал ауру достоинства. Капитан дан Фодио — нет. Он неизменно заходился смехом — не важно, слышал ли анекдот в первый раз или пересказывал его в сороковой.

Билли Чинс попытался обслуживать их, но Мéарана велела ему сесть и вести себя как пассажир. За столом их было семеро: второй офицер бПадбурн (П — непроизносимая, объяснил он), судостроитель Вимс с Гладиолы, который искал на фронтире новые возможности, богатый бродяга по имени Конзакуинс и скрытная Патель, ничего так и не сказавшая о своих целях. То, что Билли стоял бы за ее креслом и накладывал еду на тарелку, будто знатной даме с Верховной Тары, пока Теодорк с остальными боролись за порции получше, показалось Мéаране нелепым.

Восьмое же место, как сказал бПадбурн, полагалось пассажиру, который приболел и лежал в своей каюте. Конечно, это был Донован. Он объявился на третий день, когда черты лица вновь обрели привычный вид. Он бесшумно возник позади Билли Чинса и хлопнул его по плечу.

— Так-так, — произнес он, и лицо Билли исказилось от страха. — Вижу, вы обрели нового друга.

Нагараян снова стянул волосы в хвост и накинул жилетку, чтобы были видны татуировки на плечах. Даже не поведя головой, он окинул взглядом Донована и Билли, оценивая их взаимоотношения.

Билли обернулся на стуле и спустя секунду демонстративного удивления обнял Донована за пояс.

— О сахб! Сахб! Много-сильно радости зреть тебя!

Донован отодвинул пустое кресло и подсел к ним.

— Билли, — сказал он, — мой старый верный хитмутгар, как я по тебе скучал, когда ты сбежал.

— Нет, сахб. Билли никогда не сбегать! Но госпожа арфистка, она идти хочешь не хочешь ванпела тасол… В смысле, она идти одна. Билли не мог дать такому случиться! Сахб Донован быть злой-злой, если госпоже сделать плохо. И я пойти помогать ей. Я буду всегда делать твою волю, сахб, даже если ты не просить.

После ужина все четверо остались сидеть за столом, обсуждая приключения, в которых их свела судьба. Донован открыл Нагараяну тайну исчезновения бан Бриджит, важность медальона, который она оставила дочери, и рассказал о намеках из древней терранской легенды о Флоте Сокровищ. Нечто, что «навсегда защитит Лигу». Но для Дикаря Лига и Конфедерация мало что значили, поэтому решающую роль сыграла возможность быть увековеченным в песне.

— Последняя деталь и, не исключено, самая важная, — подытожил Донован, — это собиратель фактов, Софвари. Каким-то образом он убедил бан Бриджит, что старая легенда — не просто басня. Но Софвари отправился в коридор Гансу и так и не вернулся.

— Мы ищем не древнее оружие, — напомнила Мéарана, — а мою мать.

Человек со шрамами пожал плечами.

— Найдешь одно, найдешь и другое. Есть маленький шанс, что оно еще работает.

— Как-то ты мне сказал, — произнесла Мéарана, — что все поиски терпят неудачу и важно лишь то, как именно они ее потерпят.

Донован ухмыльнулся.

— Я все еще жду неудачу.

Билли моргнул.

— Мы не найти старую машину?

Но Донован покачал головой.

— Именно эта находка может стать нашей неудачей. Бан Бриджит искала ее, но так и не вернулась.

— Ладно, — сказал Дикарь, — вижу, вам нужен боец, и это я. Но я бы хотел знать, с кем свелся. Я красив, харизматичен, отважен, умею обращаться с разным оружием…

— Скромный, — добавил Билли Чинс.

— Ага, верно, я же перечислил только половину своих безупречных качеств. Но человек не может обладать всем, и я не могу похвастаться большим умом. Каждой банде нужен лидер, и мое внутреннее чутье подсказывает, что это не Билли. Он кажется мне мелким ноющим ублюдком. В бою от него можно ждать только удара по затылку, и я не принижаю тебя, прыщ терранский. Кое-какие бои лучше выигрывать сзади, чем в лоб. Не мой стиль, но таких, как я, зовут «многозадачными». Значит, мозги здесь — ты, Донован?

— Я? — переспросил Донован. — У меня мозгов больше, чем ты можешь себе представить. Но я всего лишь разбитый сосуд.

Теодорк пожал массивными плечами.

— Разбитое зачастую острое. И остаешься ты, леди арфистка. Мне правда жаль твою мать. Это нелегко, и я тебе сочувствую. Но какая у нас компания! Я хочу славы. Леди Мéарана хочет отыскать мать. Донован хочет найти чудо-оружие. А Билли Чинс хочет поцеловать Донована в задницу так глубоко, чтобы языком достать до простаты.

Маленький терранин гневно вскрикнул и, вскочив со стула, выхватил из куртки стилет. Но мощные руки Теодорка взметнулись, будто змеи-близнецы, и поймали запястье Билли в особый захват, отчего тот побелел и выпустил кинжал. Дикарь посмотрел на человека со шрамами, потом на арфистку, ухмыльнулся и указал на каждого по очереди.

— Спрятанное за поясом оружие — шокер, верно? И кинжал, который я уже раньше видел. Мило. Достаточно умная, чтобы вытащить. Достаточно умный, чтобы не дергаться и посмотреть, что будет дальше. Вот, мальчик.

Он протянул кинжал обратно Билли Чинсу, и тот с горящими от злости глазами забрал его.

— Ты не трус, мальчик, — продолжил Дикарь. — Обычно нападение на меня заканчивается билетом на кладбище; но я хотел посмотреть, из чего ты слеплен. Пускай ты хорек, но у хорьков острые зубы, а такого неплохо иметь на своей стороне, когда дело доходит до драки.

Взяла слово Мéарана:

— Ты’кончил со своими играми, Теодорк? Хошь, чтоб я’ложила о те сатиру? Билли, сядь! Мы йдем в опасные края, и мы будем работать вместе, либо’туда ня вернется никто.

— Как твоя мать «ня» вернулась, — вставил Донован.

Мéарана резко повернулась к нему:

— То, что я сказала о совместной работе, в первую очередь касалось тебя, Донован-буиг!

Лицо человека со шрамами перекосило, когда он попытался одновременно оскалиться, улыбнуться и фыркнуть. Но арфистка уже обратилась к Дикарю:

— А теперь хорош плясать. Откуда у тебя этот медальон?

Теодорк поджал губы и уставился в потолок.

— Экспортный магазин на Гатмандере.

Мéарана не поверила.