Рейтинговые книги
Читем онлайн Кукольных дел мастер - Генри Олди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 76

Бабушка читала на ночь:

— Иди, спасай несчастную страну!Ты вырой западню, и не одну,

На дне вверх остриями — меч к мечу,Дабы пришла погибель к силачу.

Пусть он умрет, пронзенный ратью ржавой!Тогда избудет тяготы держава…

Фаруд улыбнулся. Он знал, как поступить. В «Книге Царей» пахлаван, смертельно ранен, молит предателя дать ему лук: для защиты от львов. И, хохоча, убивает изменника, спрятавшегося за огромный дуб. Слушая бабушку, Фаруд всегда представлял себя пахлаваном. Конечно, смерть не за горами. Но смерть для ребенка — отвлеченное понятие. Зато месть, карающая стрела, способная пробить насквозь и дерево, и врага…

— Блеснуло солнце из-за черных туч,Стрела взлетела, как светила луч,

Ударила — так рушится запруда!И ствол она пронзила, и Фаруда…

Нет, здесь явная ошибка. В древней легенде изменника звали не Фарудом, а как-то иначе. Как? Забыл, удивился полковник. Смотри-ка, всякую ерунду помню, а это забыл. Где ты, умница-невропаст? Подкинь мне на язык истинное имя человека, оставшегося в веках лишь благодаря успешному заговору. Кстати, если память не подводит, через много лет после смерти пахлавана, пройдя через огонь, держава и впрямь расцвела.

Ну и что?

— Пойдем, а?

— Спасибо, — ответил Фаруд. — Я останусь здесь.

— Почему?

— Так надо.

Луч придвинулся вплотную к затылку невропаста. Но Лючано Борготта уже был частью антиса. Нервной системой волнового существа — вот ведь зараза, как только сумел?.. Нити переплелись, каждое действие вызывало общую реакцию… Организма? Колонии? Структуры?

— Кукольного театра, — пошутили издалека.

«Дядя, — не издав ни звука, повторил Фаруд вопрос, заданный им три года назад, — что будет, если я выстрелю в тебя из лучевика?»

«Ничего не будет, — молча ответил Нейрам Саманган, бегая по вечному, нерушимому кругу, за миг до предательства. — Я перейду в волновое состояние раньше, чем луч достигнет моего малого тела. Лучше не стреляй, да? Имей в виду: разрушение Мансурова жилища останется на твоей совести…»

— Ну уж нет, — улыбнулся полковник. — Извини, дядюшка. Я готов платить по счетам. Но разрушение дома Мансура-аты — это ты сам, ладно?

Смех потряс северо-западный район Кашмихана, сжигая все вокруг. Объят пылающим хохотом, уходя туда, где бабушка читает внуку на ночь «Книгу Царей», где ты — пахлаван в западне, а не предатель за деревом, Фаруд Сагзи подумал, что давно не чувствовал себя так легко.

Куклу убрали со сцены и повесили на крючок.

Отдыхай, кукла.

* * *

— Семнадцать нитей, — сказала тетушка Фелиция, подвешивая марионетку на специальный крючок. — Всего семнадцать. Больше я не умею. Знаете, синьор, мой дед в одиночку управлялся с шестью десятками. Представляете: шестьдесят нитей?

Фравардин, Саглар, загородная резиденция Кобада Рузимшана

— Не думал, что еще способен изумляться…

Мужчина, достигший «возраста вдохновения» — от шестидесяти двух до семидесяти трех лет, согласно указу кея Туса VI — ребяческим жестом сбил на затылок тюбетей. Луч солнца запутался в золотом шитье орнамента, брызнув колючими искрами. Казалось, вокруг головы человека засветился нимб.

На святого человек в тюбетее походил слабо. На осененного высшей благодатью тоже. Нимбы еще рисовали над владыками-кеями, подразумевая связь их внутреннего огня с огнем государства. Но и на кея этот подвижный, крепко сбитый, чуточку сутулый вехден похож не был. Кеи не бегают по кабинету вприпрыжку. Кеи не хихикают в кулак. Кеи сидят на престоле, сотрясая мир одним мановением руки.

И тем не менее, это был кей Кобад IV.

Экс-кей, если угодно.

Юноша, сидевший в кресле напротив, виновато развел руками. Да, мол, такие дела… Ну и остальное, что говорят, или подразумевают, когда сказать нечего. Нейрам Саманган еще не привык к тому, что жизнь обогнала его на четверть века. Легче предположить, что владыку состарили не реальные годы, а отречение от престола. Вполне достоверный вариант. Отрекся, страдал, мучился бессонницей… И все люди вокруг, помимо кея, тоже нашли причину для резкого старения. И предметы.

Деревья, животные; планеты, звезды… Честное слово, Нейрам легче оправдал бы изменения галактического масштаба, чем собственную трансформацию. Увы, те люди, на станции, говорили правду. К одному из них, очевидному техноложцу, антис чувствовал необъяснимую привязанность. И боялся задуматься: с чего бы это?

В памяти без объяснимых причин всплывал образ миски с ложкой.

— Надо кушать! Иначе сдохнешь, дебил. Давай, за маму-папу… за дядю Тарталью…

Нейрам ничего не слышал об умалишенных антисах, но боялся стать первым.

— Теперь, значит, будем памятники сносить, — кей скорчил печальную гримасу. — Жаль. Произведения, можно сказать, искусства.

— Какие памятники?

— Твои. Бахрам Кава постарался. Ты же — национальный герой! В Сагларе, на площади Свободы, в Хирамабаде перед Народным собранием; возле Начкарского университета… Слушай, давай оставим, а? Оно, конечно, при жизни неловко, зато случай уникальный. Народ поймет и одобрит.

— Почему вы отреклись? — спросил Нейрам.

Кей Кобад стер усмешку с лица. Серьезный, он очень напоминал своего деда, Гударза II, чьи дни представляли собой череду непрерывных войн и политических конфликтов. Темные глазки превратились в иглы. Кей смотрел на помолодевшего антиса, словно хотел вонзить взгляд в самое сердце.

— Я рад, что ты вернулся, малыш, — в прошлом он часто звал Нейрама Самангана «малышом», хотя был ненамного старше антиса. — Когда ты исчез, я долго не верил. Ждал. Потом решил: это знак. Ты ушел, пора уходить и мне. Надо отпустить поводья. И с обочины полюбоваться, как оно завертится без нас. Незаменимых нет. Глупо ложиться под двухсоттонный каток, чтобы доказать: избранный тобой путь верен. В историческом плане время все расставит по местам. В человеческом… Ты даже не представляешь, малыш, сколько досуга появляется после отречения! Прогулки, вечеринки, хобби…

Он кивнул на стол, где лежала пара конструкций из дерева и лески.

— Помнишь, я любил делать куклы. Особенно мне удавались штоковые марионетки. Видишь те две ваги? С их помощью управляют куклами. А теперь скажи мне, в чем разница между этими вагами?

Люди, близко знавшие Кобада, быстро привыкали к манере кея задавать нелепые вопросы, затрагивать темы, вроде бы не имеющие отношения к предмету беседы — и в конце концов увязывать случайные фрагменты в тугой узел. Нейрам послушно уставился на ваги. «Вагины» — всплыла дурацкая, пошлая ассоциация. Но нет, ваги были похожи скорее на фаллосы, а еще больше — на кресты.

На длинном стержне крепилась неподвижная поперечина, и дальше — качающееся коромысло. И стержень, и коромысло оснащались нитями, свисавшими со стола.

— Не знаю, — ответил антис.

Кей похлопал его по плечу.

— Зато я знаю. Первая вага — для куклы-человека. Вторая — для куклы-животного. И если у животного стержень расположен горизонтально, то у человека — вертикально. Соображаешь?

— Нет.

— Да, ты изменился, — Кобад вздохнул. Сплетя пальцы, он поднял руки над головой и с хрустом потянулся. Казалось, кей готовится взять рекордного веса штангу. — Нейрам, которого я помню, легче орудовал аллегориями. Иногда мне хочется стать моложе, но не сейчас. Не обижайся, это я любя…

— Я не обижаюсь, владыка.

— Оставь титулы в покое. Я больше не владыка. Кобад Рузимшан, пенсионер галактического значения, чтоб его… Скучный, в сущности, дядька. Одна радость, что при деньгах. Лучше задумайся вот над чем… Ну не может же быть случайностью, что наш стержень — вертикален! Вектор от земли в небо. А мы и в небе — горизонтальны. Как животные, право слово…

Подойдя к столу, он взял ближайшую вагу. Нити болтались, извивались, шевелясь тонкими щупальцами. «Нужна кукла, — невпопад подумал Нейрам, следя за действиями кея. — Пульчинелло. Есть такая кукла — Пульчинелло. Хорошая кукла…»

— Пульчинелло. Это имя. Тебя так зовут.

Антис закрыл глаза. Он не понимал, откуда являются обрывки странных воспоминаний. Он был уверен, что никогда не знал никого по имени Пульчинелло. Ни человека, ни куклы. И все равно, от этого слова тянуло уютом. Покой и дружба: Пульчинелло. Тепло домашнего очага. Так голодный помнит, как его накормили и не взяли платы. Пульчинелло. Пахлаван Качаль. Нейрам Саманган.

Двадцать семь лет насмарку — подтвердившийся факт.

«Что со мной сделали?»

— Мы давным-давно не эволюционируем. Вехдены, брамайны, вудуны. Помпилианцы. Остальные. Мелочи — не в счет. Я полагал, что разумный реформизм поможет нам, Хозяевам Огня, счистить ракушки с днища. Совершить прорыв в новое качество. Я ошибся. Не в цели — в способе. Изменения, предложенные сверху, разрушают. Даже если поначалу они выглядят привлекательно, в них все равно таится гибельный вирус. Объект реформы привыкает не меняться, а подчиняться. Не работник, а раб.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 76
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кукольных дел мастер - Генри Олди бесплатно.
Похожие на Кукольных дел мастер - Генри Олди книги

Оставить комментарий