Я так хочу - Оксана Фокс

обратилась в полицию. Ей посоветовали сменить почтовый адрес, номер и гостиницу. И это помогло. Телефон молчал день, потом звонки возобновились.

В новых апартаментах Лина плотно задёргивала шторы и не подходила к окну. Она ложилась спать под утро. Сворачивалась под одеялом калачиком, обхватывала себя руками и покорно проваливаясь в вернувшиеся кошмары. Она не могла кричать, не могла проснуться – снотворное заставляло испить до капли страх, который разрастался в подсознании и терпеливо дожидался, вырваться во сне.

Рука потянулась к стакану. Лина отстранённо наблюдала, как независимо, без её участия, действуют мускулы. Отвела дрожащие пальцы и спрятала за спину. Не заметила когда закурила очередную сигарету, выдохнула дым в потолок и облокотилась на подушки. Откинулась на разобранной кровати, задрала голову. Уродливая лепнина...

В дверь снова стучали.

Третья! Это третья, чёртова, гостиница за неделю!

Лина поджала губы и неохотно поплелась к двери. Врезалась взглядом в застенчивую улыбку, подпёрла щекой деревянный косяк:

– Ммм...

Высокая девушка с гривой рыжих волос повторила вопрос:

– Извините, вы миссис Олсен?

– Угу… – подтвердила Лина. – Пришла застрелить меня?

– Что? О, нет... – Красивое видение нервно рассмеялась. – Я Саманта Виш, можно войти?

– Ой, вспомнила! Ты – ангел! – довольно воскликнула Лина, щёлкнув пальцами.

– Да... я участвую в показах Виктории Сикрет.

Лина посторонилась, пропустила гостью в неприбранную комнату. Подобрала с единственного стула одежду, бросила охапку на стол.

– Что будешь пить?

Не дожидаясь ответа, залезла с ногами на разобранную кровать, плеснула виски в два стакана.

– За знакомство! – Лина сделала глоток, подержала огонь во рту, отправила в желудок и улыбнулась: – Гадость.

– Я…

Саманта ёрзала на стуле. Взгляд украдкой перескакивал с косметики и заколок, между грязными чашками на столе, на тумбочку, где среди баночек антидепрессантов пряталась тарелка с недоеденным сандвичем. Лина кивнула.

– Ужасно не гламурно. И пыльно. Полностью согласна. Чем обязана?

– У меня довольно деликатное дело, миссис Олсен.

– Зови меня, Лина, – она широко улыбнулась и упёрлась ладонями за спиной.

– Хорошо. Видите ли, – Саманта чуть пригубила виски, – модели любят болтать, в смысле, разносить сплетни...

– Правда? И о чем же они болтают?

– Ну, сейчас в основном о вашей дружбе с музыкантами Стренжерс... Говорят, вы близкая подруга Тима Стюарта и Криса Берри. Это правда?

– В некотором роде...

Лина с интересом рассматривала розовые ногти гостьи, которые безостановочно двигались по холщовой сумке, лежавшей на гладких коленях.

– Понимаете, одной моей знакомой необходим приватный разговор с Крисом. И, если верить тому, что говорят, – Саманта прочистила горло, – вы тот человек, которому под силу это устроить. Вы… поможете ей?

Лина наклонилась за стаканом, но увидела вздрагивающую руку и оторвала пальцы от стекла.

– Знакомая готова оплатить помощь, – Саманта порылась в сумке и вынула конверт: – Здесь двадцать штук...

– Круто. По-твоему я нуждаюсь в деньгах?

– Нет, конечно же, нет, – девушка прятала глаза. – Это простая благодарность... На самом деле, приятельница надеется найти отклик в вашей душе, ведь вы художница! Вы умеете тонко чувствовать и сможете понять, что она глубоко несчастна...

– Да, это я могу понять.

Лина оглядела пухлый конверт, который как сытая жаба привалился к стакану. Она клацала зубами, но быстро заметила и прекратила.

– Приятельница, любит его?

– Д-да, – Саманта вспыхнула до корней рыжих волос. – Очень!

Лина скользнула взглядом по длинным бронзовым ногам ангела, приземлившегося напротив. Сколько ей? Вряд ли больше двадцати. Почти в таком возрасте, он ворвался и в её жизнь, заполнил собой. Улыбался с экранов и афиш, и глядел, как она куёт цепи бессонными ночами. Она славно потрудилась – ни ослабить, ни разрубить. Сама себе цепь...

Вздохнув, Лина подняла стакан, отыскала в кровати пачку сигарет.

– Почему твоя знакомая не обратиться прямо к Берри?

– Она не знакома с ним… лично.

– Пустяки, – отмахнулась Лина, и положила ладонь на разболевшийся живот. – Она достаточно хороша, чтобы привлечь его. Отличные ноги, смазливое лицо. Правда придётся сменить цвет волос. Говорят у блондинок шансы выше.

– Но… – Саманта недоуменно приподнялась.

– Дерзай милая, – кисть с сигаретой лениво описала круг, – и забери деньги. Пригодятся, ещё. Когда будешь лечится.

Лина крутанула пальцем у виска и сбила пепел в простыни. Громко расхохоталась, умиляясь испугу в круглых глазах и дрожащим губкам. Схватив конверт, девушка прыгнула в коридор и хлопнула входной дверью.

Хохоча, Лина блаженно упала на спину. Давно не выдавалось случая, так повеселится. Отсмеявшись, положила руку на грудь. Снова уставилась в безвкусную лепнину. И замерла, прислушиваясь... Не поворачивая головы, скосила глаза в сторону.

Есть! Заметила!

Схватив пустую бутылку, размахнулась и бросила в зеркало. Тишина посыпалась в лицо, а тень прыгнула в сторону – укрылась за пыльной рамой. Лина вцепилась ногтями в одеяло. Боялась вздохнуть, пошевелиться. Тысячи мелких и крупных зеркал изменили закону тяготения, невесомо парили в воздухе, летали по комнате, кружились. Зависли на мгновение. Острие осколков смотрело в грудь.

Лина знала, что произойдёт. Видела, как стекло рвёт кожу, сосуды, мышцы и вонзается в лицо и шею...

Укрыв руками голову, она завизжала.

Глава 34

Суета с Вандомской площади неслась в распахнутые окна гостиной, проникала в спальню, мешаясь с ароматами цветущих каштанов, лип, и густо-сладким запахом роз.

Диана Родригес откинулась на шёлковых подушках, свесила руку с высокой кровати, стряхнула пепел. Овальный рубин звякнул о хрустальные бока пепельницы. Она силилась почувствовать себя Ауророй или Габриэль, хотела радоваться успешным показам и радужным перспективам... Но в любимом сюите Коко Шанель в отеле Ритц, Диана ничего не чувствовала. Только нестерпимое желание снова позвонить ему. Настырная жажда разрасталось. Диана топила её в легкомысленных парижанах. Они действовали как молодое вино – разгоняли кровь, раззадоривали аппетит и оставляли после себя мигрень и горечь поутру, с желанием облегчить мочевой пузырь. Дёрганые юнцы годились не более чем средство от бессонницы.

Под веками теснились неясные образы, самым чётким из которых был брезгливый взгляд сверху-вниз. Диана его помнила. Она втянула воздух сквозь зубы. На коже поднялись волоски, словно по ней провели кубиком льда. Подмышки взмокли, на карминовой сорочке проступили тёмные пятна. Стиснув бедра, Диана отыскала на ночном столике телефон.

– Привет... – проговорила она хриплым голосом. – Не узнал? Это Ди... Диана Родригес, – добавила с усилием. – Как ты? Как твоё самочувствие, дорогой? Ты поправляешься? Я рада...

Диана нервно хохотнула, заполняя паузу. Выпрямилась и