Не время для славы - Юлия Латынина

Но загончик был пуст.

– А где же машина? – изумились менты.

– Ах вы негодяи! – напустился на них Исмаил, – из-за вас у меня угнали тачку!

Тут возле поста затормозил черный джип, и из него вышел глава АТЦ Хаген Хазенштайн. Исмаил его знал немного: когда-то они вместе ходили в спортзал.

– Эй, Раджаб! – сказал Исмаил, – ты послушай, что случилось! Эти менты остановили меня и угнали у меня тачку, а теперь они говорят мне, что она краденая!

Увидев, что Хаген и Исмаил знакомы, менты стушевались и махнули рукой, а Хаген отворил дверь джипа и сказал Исмаилу:

– Садись. Подвезу.

Исмаил сел в джип к Хагену, и они вместе проехали все посты, а когда они доехали до развилки на резиденцию, Хаген свернул вправо, а Исмаилу надо было влево, в Торби-калу.

– Мне влево, – сказал Исмаил.

– Не беда, – сказал Хаген, – заедем в резиденцию, а потом я отвезу тебя в город.

Исмаил немного волновался, потому что, пока они ехали, он все время звонил брату, который должен был забрать джип с фугасом в багажнике, и телефон брата не отвечал. Но Исмаил рассудил, что и этот вопрос лучше будет решить из резиденции, нежели с улицы.

Вот они подъехали к воротам, и Исмаил увидел, что из-за дня рождения премьера резиденция буквально кишит охраной: там стояли и менты, и пэпээсники, и какие-то краповые береты, и у Исмаила немного отлегло от сердца, потому что он подумал, что при такой куче федералов с ним точно ничего не случится.

Джип проехал мимо вертолетной площадки, на которой бродили павлины, свернул за угол и въехал в подземный гараж. Исмаил завертел головой; и в эту секунду Хаген затормозил и вышел из машины, а охранник, сидевший сзади, упер в затылок Исмаила пистолет и сказал:

– Не шевелись.

Дверцу джипа рванули – и наступила ночь.

Когда Исмаил очнулся, он был уже не в гараже, а в подвале. Он висел за вывернутые запястья под балкой, и прямо под ним, задрав голову, стояли Джамалудин и Хаген.

Джамалудин постучал по бедру резиновой милицейской дубинкой, которую он держал в руках, и спросил:

– Я хочу узнать о том «мерсе», который ты угнал на Профсоюзной за месяц до гибели Заура.

Тут надо сказать, что Исмаил понял все еще до того, как Джамалудин открыл рот, и ему даже в голову не пришло запираться.

– Это был самый обычный заказ, – сказал Исмаил, – Дауд сказал нам, что ему нужен новый «мерс», и мы взяли этот «мерс» и пригнали его в Торби-калу; а Дауда к этому времени сняли, и он отказался брать машину.

– Кто перегнал «мерс» в Торби-калу?

Исмаил промолчал, и Джамалудин кивнул Хагену. Тогда Исмаил поспешно сказал:

– Мой двоюродный брат, Мага-ГАИ, перегнал эту машину и поставил ее во двор, и клянусь, мы больше не видели ее и не слышали о ней.

– Кому ты продал машину? – спросил Джамалудин.

– Косому Максуду. Дауд отказался ее брать, а через неделю пришел Косой, и спрашивает, «говорят, у вас есть лишний „мерс“? Ну, мы его и отдали.

– И куда вы привезли ему «мерс»?

Исмаил сказал, что адреса он не знает, но место указать может.

* * *

После этого Исмаила отвязал от балки, и он поехал показывать место. Они приехали к старым гаражам на западе Торби-калы, и Исмаил указал на один из гаражей, третий в пятом ряду, куда они загнали «мерс» на перебивку.

Люди из АТЦ открыли гараж и зашли внутрь, а немного погодя туда зашли Хаген и Джамалудин. В гараже пахло бензином, и еще чем-то, довольно мерзким, и служебная собака, которую ребята из АТЦ привели с собой, начала скрестись и рыть землю в углу гаража.

Принесли лопаты, и довольно быстро вырыли в углу труп. Была зима, и труп прекрасно сохранился. Он выглядел не хуже, чем мороженый сом, если зарыть его в снег.

– Это Бекхан, – сказал Исмаил, – мы взяли эту машину втроем, – я, Бекхан и Али.

– А где же Али? – спросил Джамалудин.

– Я не знаю. Я не видел его с того самого дня, когда мы привезли машину сюда. Ни его, ни Бекхана.

– Я так думаю, что это Али взорвался в машине, – сказал Хаген, – думаю, что было вот что. Максуд пришел к вам и попросил у вас тачку, а когда вы пригнали ее сюда, Максуд попросил Бекхана помочь ему с миной. Бекхан помог, да и получил пулю в затылок. А потом Максуд сел в эту машину и попросил Али поехать вместе с ним в Москву. Уж не знаю, что он вкручивал Али. А только думаю, что Али знал, что в машине – мина. Ведь вся ваша шайка – как есть ваххабисты, и мы знаем, что все лето ты провел с Булавди.

Тут Исмаилу стало окончательно страшно. Он упал на колени и закричал:

– Клянусь Аллахом, Джамал! Я не знал, зачем эта тачка, а Максуд даже не заплатил мне денег! Я решил, что деньги достались Али и Бекхану, и что они убежали с ними! Я искал их повсюду, чтобы взять свою долю!

Джамалудин ничего не ответил на это, а щелкнул предохранителем и приставил пистолет ко лбу Исмаила.

Исмаил схватился за штанину Джамалудина, заплакал и стал ее целовать, а Джамалудин спросил:

– Где Максуд?

– Я не знаю! Клянусь Аллахом, я не знаю, ведь он даже не заплатил мне денег! Я искал его тоже, чтобы спросить о деньгах!

* * *

Через три часа Джамалудин приехал домой к Дауду Казиханову.

Джамалудин навестил Дауда, во-первых, потому, что именно он был первым покупателем краденого «мерса», а во-вторых, потому, что тот знал Максуда. Более того, Дауд знал и Бекхана с Али. Эти двое тоже были уроженцы Тленкойского района и когда-то были его охранниками, но потом они разошлись во мнениях. Дауд все больше сотрудничал с ФСБ, а Бекхан с Али, наоборот, все чаще постреливали милиционеров. Ходили даже такие слухи, что это Бекхан с Али подложили Дауду фугас, во исполнение приговора шариатского суда.

Разумеется, Дауд был более уважаемым человеком, чем Исмаил, и к тому же новым начальником РУБОПа. Поэтому Джамалудин и не думал врываться домой к Дауду с автоматом наперевес, или подвешивать его для удобства беседы к гаражной балке.

Когда Джамалудин приехал к Дауду, Дауд как раз собирался на день рождения в резиденцию. Вереница машин уже стояла во дворе, и охрана Дауда запихивала в багажник одной из них огромную коробку, перевязанную розовой лентой. Но, конечно, как только Дауд увидел, кто заезжает к нему во двор, Дауд отложил поездку и повел мэра Бештоя в гостиную, где с постоянно накрытого стола спешно убирали бутылки водки и ставили бутылки с лимонадом «Кемир».

Несмотря на новое назначение, Дауд был мрачен и недоволен, и по обеим крыльям его носа легли две глубокие морщины, а плечи под кожаной тонкой курткой резко ссутулились. Вот они поговорили о том, о сем, и Дауд начал ругать новую власть.

– Это очень нехорошие люди, Сапарчи и особенно китайчонок, – сказал Дауд, – он взял с меня полмиллиона долларов за то, чтобы назначить брата главой Пенсионного Фонда, а через месяц он же сам прислал в Фонд проверку, и стребовал еще полмиллиона. Если человек берет за должность полмиллиона, он же понимает, что я обязан возместить себе расходы. Тогда чего же он посылает проверку? Это все равно как если бы супермаркет заставлял платить дважды за одну бутылку! Я уже не говорю о том, что он чуть не продал это место какому-то ичлийцу! Этот человек настолько чужой в республике, что не знает, что Пенсионным Фондом всегда заведовали выходцы из моего села! Твой брат не совершал таких ошибок! Он был замечательной души человек!

Джамалудин Кемиров хорошо помнил, что Дауд говорил про его брата, и он не очень-то расчувствовался.

– А что это за «мерс», от которого ты отказался? – спросил Джамалудин. – Говорят, его угнали для тебя в Москве.

На выразительное лицо Дауда мгновенно набежала тень.

– А, – сказал он с досадой, – по правде говоря, я заказывал этот «мерс», когда был главой Пенсионного Фонда. Ведь у нас такая власть, что чиновник может рассекать хоть на краденом «шаттле», и шиш кто ему предъявит. Но когда меня уволили, я подумал-подумал, и решил, что к этому «мерсу» могут прикопаться. Я не стал его брать, а купил в Эмиратах «порше-кай-енн». Черт, как только перестаешь быть чиновником, самые простые вещи становятся втрое дороже!

– И как вышло, что об этом «мерсе» узнал Максуд?

– Да так и вышло, – с досадой сказал Дауд, – что эти двое, Бекхан с Али, они же мне предъявили, что я не плачу им денег! Вот я и искал, куда его пристроить.

Дауд нахмурился, и густые его брови опасно сошлись над переносицей.

– Они же совсем отморозки, – продолжал Дауд, – я их спас от тюрьмы, а они в благодарность меня взорвали. Ты же знаешь, что без меня весь Тленкой давно бы сошел с ума.

– Я знаю, – ответил на это Джамалудин, – что ты сам заврался. Тебе надо поменьше тереться с ваххабитами и с ФСБ, а то ты как змея, которая засунула себе голову в жопу и сама не разберет, где у нее хвост, а где глотка. Берегись, Дауд, это плохо кончится.

Но новый начальник РУБОП только расхохотался.

– Послушай, Джамалудин, – сказал он, – почему бы твоему Фонду не отремонтировать в Тленкое мост? Люди в селе были бы довольны, и сепаратистские настроения там бы уменьшились. А я бы охотно взялся за этот подряд.