OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким - Борис Стругацкий

Вячеслав <[email protected]> Владимир, Россия - 01/17/04 01:49:25 MSK

Слишком много разочарований. Слишком много иллюзий было утрачено безвозвратно. Почитайте «Комментарии к пройденному» – там я рассказываю об этих процессах довольно подробно.

Да, и кстати – какой же из вариантов можно считать окончательным и «каноническим» (извините, если не нашел Вашего ответа на этот вопрос).

Вячеслав <[email protected]> Владимир, Россия - 01/17/04 01:49:47 MSK

У СоТ нет «канонического варианта». Оба они в глазах авторов были равноправны и обладали своими достоинствами и своими недостатками каждый.

Уважаемый Борис Натанович! Были ли Вы знакомы с Роберто Бартини? Если да, то не оказал ли он какое-либо влияние на Ваше творчество, в частности, на написание повести «Трудно быть богом»?

Андрей Масалов <[email protected]> Москва, Россия - 01/17/04 01:49:53 MSK

Не только не был знаком, но даже и вообще не знаю, кто это такой. А на ТББ несомненное влияние оказал, конечно, Марк Твен со своим «Янки при дворе короля Артура» – только влияние это было, к счастью, совершенно неосознанное. Мы поняли, на что именно похоже ТББ, лишь спустя несколько лет после окончания работы.

Здравствуйте, глубокоуважаемый Борис Натанович! Прежде всего – с Новым годом Вас! Здоровья, счастья, терпения и дальнейших творческих успехов! Если позволите, такой вопрос. В ПНвС в Изнакурнож Привалову является импозантный пожилой человек, который пытается «как-то нейтрализовать вредное влияние» и усыпляет Привалова. Больше в тексте на него прямых ссылок нет. Так кто же это? Кто-то из (без)действующих лиц – вроде Бальзамо или Жиакомо – или кто-то действующий, но не узнанный мной?

Вячеслав <[email protected]> Владимир, Россия - 01/17/04 01:50:20 MSK

Это, надо думать, был Жиан Жиакомо. Когда мы писали первый вариант «Суеты вокруг дивана», большинства наших героев еще не существовало – даже в нашем воображении.

И еще. «Саня Дрозд уверял, что своими глазами видел нетопыря, как две капли воды похожего на товарища завкадрами». Это как понимать? Кербер Псоевич на досуге развлекается с расплодившимися нетопырями?

Вячеслав <[email protected]> Владимир, Россия - 01/17/04 01:50:48 MSK

Вот странная идея! Конечно, нет. Просто это Кербер Псоевич выглядит так, что существуют нетопыри, на него похожие. Красавец мужчина.

Уважаемый Борис Натанович! С Новым годом Вас! Удачи во всех начинания, ну и... главное – здоровьице, что ни говори! С ОГРОМНЫМ УДОВОЛЬСТВИЕМ читал примерно 2 недели оффлайн-интервью. Надо бы отдельной книгой издать. ;-) Ну и ряд вопросов накопился. 1. Некоторое время назад на страницах интервью отгремела дискуссия о нравственной правомерности использования в ВТВ средств прямого воздействия на мозг (типа башен из ОО) в целях воспитания. Я сторонник той точки зрения, что именно для воспитания – то есть для внедрения этических и моральных принципов а-ля 10 заповедей – использовать такие средства нельзя по целому ряду причин, многие из них уже перечислялись – это и риск злоупотреблений, и необходимость пропуска этих принципов через сознание и т.д. Но вместе с тем многие фантасты уже удачно дополнили Вашу идею – применять «облучение» не для воспитания, а для образования, точнее, для тех моментов в образовании, которые требуют механического запоминания или заучивания, как то: чтение, таблица умножения, исторические даты и т.д., а освободившееся время можно использовать, в частности, для реализации идей ВТВ. Как пример могу вспомнить «Профессию» Азимова – знаю, что в целом Вы к нему относитесь с прохладцей, и думаю, что понимаю почему, но этот рассказ на меня в свое время произвел сильное впечатление, во-первых, как совершенно не азимовский, а во-вторых, главный герой, что называется, «цепляет». Что Вы думаете по поводу такой идеи? И по поводу этого рассказа Азимова?

Алексей <[email protected]> Н. Новгород, Россия - 01/17/04 01:51:00 MSK

Эта идея никаких серьезных возражений у меня не вызывает. Почему бы и нет? Чем зубрежка лучше? А рассказа Азимова, откровенно говоря, не помню, хотя читал его в свое время почти наверняка. Читать было нечего – читали Азимова, и – в общем – с удовольствием!

2. «Новые времена внезапно наступили, и новый читатель возник – образовался почти мгновенно, словно выпал в кристаллы перенасыщенный раствор, – и возникла потребность в новой литературе, литературе свободы и пренебрежения, которая должна была прийти на смену литературе-из-под-глыб, да так и не пришла, пожалуй, даже и по сей день». («Комментарии...» к «Хромой судьбе».) Что имеется в виду под литературой «свободы», более-менее интуитивно понятно, а вот с литературой «пренебрежения» мне разобраться что-то сложнее:

Алексей <[email protected]> Н. Новгород, Россия - 01/17/04 01:51:14 MSK

Имеется в виду – «пренебрежение идеологией». Эта литература, в конце концов, тоже появилась – Пелевин, Сорокин, например, – но приобрела неожиданные и не всегда привлекательные формы.

3. Не один раз (и в интервью, и в «Комментариях...») Вы писали, что «Малыша» Вы цените чрезвычайно невысоко в силу абсолютного отсутствия социального подтекста. Но, по-моему, для того чтобы литература была хорошей, она вовсе необязательно должна быть социальной. На мой взгляд, у Стругацких есть немало произведений, литературно худших по сравнению с «Малышом», но в ранг проходных повестей авторами не относящихся. Если временно забыть о социальности во всех остальных произведениях и теперь сравнить их с «Малышом» – на каком месте, с Вашей точки зрения, он окажется? Или есть какие-то другие литературные недостатки, не очень заметные «невооруженному» читательскому взгляду?

Алексей <[email protected]> Н. Новгород, Россия - 01/17/04 01:51:15 MSK

Стоит ли заниматься таким вот «рейтингованием»? Ведь все это – дело вкуса и прежде всего вкуса. Да и как мне, автору, «забыть о социальности» собственных повестей? Для меня «Малыш» и еще пара-тройка повестей навсегда теперь останутся в ранге «произведений, которых можно было бы и не писать», сложись наши обстоятельства более благополучно и менее критично.

4. В дополнение к предыдущему вопросу – опять-таки о методах оценки литературы. Сами Вы писали в ответ на один из вопросов, что «высшая задача писателя – вызвать сопереживание читателя, а что он при этом будет создавать: «новый смелый мир» или одну единственную мышиную душонку несчастного человечка, – не так уж и существенно». Однако сами Вы в этом интервью, когда Вас просят оценить то или иное произведение, особенно в жанре фантастики, опираетесь именно на то, насколько ярок и интересен мир, созданный автором. Правильно ли я понимаю, что в мире, который для Вас неинтересен, сопереживать героям в достаточной степени Вы как читатель не можете? Мне кажется, есть и обратные примеры – в частности, насколько бы ни был далек от Вас мир роботов того же Азимова, но не сопереживать трудяге и умнице Сьюзен Келвин, по-моему, очень трудно.

Алексей <[email protected]> Н. Новгород, Россия - 01/17/04 01:51:45 MSK

Для меня Сьюзен Келвин – не человек. Это антропоморфизированный интеллект автора, занятого решением интеллектуальных задачек. Разумеется, ее деятельность вызывает сопереживание, но это сопереживание какого-то иного сорта, – словно ты болеешь за «своего» спортсмена или, скажем, за игрока из «Что, где, когда?». В конечном итоге, это – «боление за результат» более, чем «за процесс». Одержана победа – и тебе уже нет, по сути, дела до победителя: как он? что он? кто ждет его дома? любит ли он свою дочку? ревнив ли он? и т.д. и пр. Поэтому, в частности, ПЕРЕЧИТЫВАТЬ «Я, робот» можно только, если основательно подзабыл, «чем там дело кончилось». Впрочем, повторяю, все это – дело индивидуального вкуса. Охотно допускаю существование читателей, для которых Сьюзен Келвин – живой человек.

5. Красной нитью сквозь все Ваши ответы проходит мысль о том, что литература может стать Литературой, а не макулатурой лишь тогда, когда она о человеке и его судьбе. Вопрос: под словом «человек» вы понимаете именно существо биологического вида Homo sapiens или же толкование несколько шире – любое существо, обладающее теми или иными общими признаками с Homo sapiens, и способное своими действиями вызывать «ответный порыв души» читателя? И – в опережение ответа – с Вашего позволения, дополнительные вопросы: если будет второй вариант ответа, то почему тогда Вам неинтересны будущие Homo super (Вы как-то писали об этом в ответ на один из вопросов); если же мы имеем первый вариант, то какое место в литературе занимает, например, Дж.Даррелл, Э.Сетон-Томпсон, «Белый Клык» Дж.Лондона? Можно, конечно, считать, что любая литература о животных суть литература о взаимоотношениях человека и животных, но тем не менее сопереживаем-то мы таким героям в первую очередь потому, что они – _не люди_ и не способны на наши поступки, равно как и мы далеко не всегда способны на их действия.