Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

— Женщины там нет, — сказал мне Ролла, имея в виду жену Кнута.

— Так кто же там?

— Тридцать-сорок человек, — произнес он с пренебрежением, — большинство слишком стары, чтобы отправиться на войну, а еще управляющий Кнута. Я сказал ему то, что ты велел.

— Он тебе поверил?

— Он был впечатлен! — я знал, что люди за частоколом Букестанеса будут любопытны и даже подозрительны, почему это мы не въехали в город, а расположились снаружи, так что я велел Ролле сказать, что я дал клятву не проходить через городские ворота, пока не возьму приступом какую-нибудь крепость саксов. — Я сказал, что ты Вульф Ранульфсон из Хайтабу, — продолжал Ролла, — а он ответил, что Кнут примет нас с радостью.

— Но где?

— Он велел идти к Честеру, а потом просто ехать на юг, если там не будет кораблей.

— Просто на юг?

— Это всё, что он сказал, да.

Юг мог оказаться и Мерсией, и Уэссексом, но инстинкт, тот голос богов, которому мы частенько не доверяем, подсказал мне, что это будет Мерсия. Кнут и Сигурд атаковали Уэссекс десять лет назад и ничего не добились.

Они высадились на берегах Уиска и прошли две мили до Эксанкестера, где их остановили стены этого бурга, а в Уэссексе было полно таких бургов, укрепленных городов, построенных Альфредом, в которых люди могли укрыться, пока датчане бессильно бродили снаружи.

В Мерсии тоже были бурги, но меньшее число, а мерсийская армия, которой следовало бы готовиться к атаке на датчан, осаждающих бург, находилась далеко, в Восточной Англии.

— Тогда сделаем так, как он предложил, — сказал я. — Отправимся в Честер.

— Почему не сразу на юг? — спросил Меревал.

Я знал, о чем он думает. Отправившись на юг, мы добрались бы до Мерсии гораздо быстрее, чем поехав к западному побережью Британии, а оказавшись в Честере, мы будем на самом краю Мерсии, в том районе, который уже контролировали датчане.

Меревал хотел побыстрее добраться до своей страны, чтобы узнать, что там произошло, и, возможно, присоединить своих воинов к армии Этельреда. Этельред будет раздражен, узнав, что Меревал сопровождал меня, и это беспокойство изводило мерсийца.

— Отправившись на юг сейчас, ты ничего не добьешься, — объяснил я.

— Мы сбережем время.

— Я не хочу беречь время. Мне оно нужно. Мне нужно время, чтобы Эдуард Уэссекский и Этельред объединили свои силы.

— Тогда возвращайся в Восточную Англию, — предложил Меревал, но без убежденности в голосе.

— Кнут хочет, чтобы Этельред находился в Восточной Англии, — сказал я, — так зачем нам делать то, чего хочет Кнут? Он хочет, чтобы Этельред сам пришел к нему, и будет ждать на холме или подле реки, а Этельреду придется драться, пробиваясь наверх, и под конец дня Этельред будет мертв, а Кнут выварит его череп, чтобы сделать кубок. Ты этого хочешь?

— Господин, — запротестовал Меревал.

— Мы должны заставить Кнута сделать то, чего хотим мы, — сказал я, — и потому пойдем в Честер.

И мы отправились в Честер. Местность была на удивление безлюдна. Крестьяне в полях собирали урожай, а на пастбищах паслись коровы, встречались пастухи и сборщики хвороста, но все воины ушли.

Никто не выезжал на соколиную охоту, никто не тренировался становиться в стену из щитов и не дрессировал лошадей, потому что все воины ушли на юг, оставив свои дома под защитой лишь стариков и калек.

Во время этого путешествия на нас бы уже напали сотню раз, но по дороге проезжали бесчисленные группы воинов, и местные решали, что мы просто очередной отряд, привлеченный щедростью Кнута.

Мы следовали по римской дороге, что вела с холмов. Поля по обеим ее сторонам были исполосованы следами копыт, все вели на запад. Дорожные столбы отсчитывали мили до Дева, именно так римляне называли Честер.

Я знал эти места, как и Финан с Меревалом, да и многие наши воины, потому что они провели некоторое время к югу от города, прочесывая леса и поля на южном берегу реки Ди и наблюдая за датчанами на укреплениях Честера.

Эти стены, как и река, защищали город, и если бы мы когда-нибудь и решили атаковать с юга, нам бы пришлось переправиться по римскому мосту, что вел к южным городским воротам, но теперь мы подошли с востока, и дорога вела нас к северу от реки. Мы ехали через пустоши, где под западным ветром склонялись редкие деревья.

Я чувствовал запах моря. Дождь прекратился, и по небу быстро бежали многочисленные облака, отбрасывавшие длинные скользящие тени в низине, что лежала перед нами. Там блестела змеившаяся река, и за пустошью местность становилась болотистой, а еще дальше, у туманной линии горизонта, мерцало море.

Я опередил Финана, Меревала и сына. Мы свернули влево, направившись к перелеску на пригорке, и оттуда увидели Честер. От соломенных крыш за его стенами поднимался дым.

Несколько крыш покрывала черепица, а некоторые постройки возвышались над остальными, а камень высоких стен выглядел как светлое золото в пробивающихся через облака лучах солнца. Город обладал грозными защитными сооружениями. Перед стенами был вырыт ров, наполненный водой из реки, а за ним, на восточном берегу, возвышались укрепления.

Кое-где камни осыпались, но эти проемы закрывал деревянный частокол. К длинным стенам примыкали каменные башни, а над четырьмя воротами возвышались деревянные башни, ворота располагались посередине каждой длинной стены, но мы рассматривали Честер достаточно долго, чтобы понять, что пара этих ворот никогда не использовалась.

Обычно использовались северные и южные ворота, но никто из нас ни разу не видел, чтобы люди или всадники пользовались западными или восточными, и я подозревал, что они заколочены. Как раз перед стенами находилась каменная арена, где римляне устраивали драки и резню, но теперь под разрушающимися сводами пасся скот.

Ниже по течению, за мостом, стояли четыре корабля, всего лишь четыре, но, наверное, их здесь было две или три сотни до отъезда Кнута. Этим кораблям нужно было пройти на веслах по излучинам реки, миновать населенное морскими птицами устье Ди и выйти в открытое море, но куда бы они направились потом?

— Вот это бург, — восхищенно произнес Финан. — Вот такое проклятое местечко стоит того, чтоб его отбить.

— Этельреду следовало бы захватить его десять лет назад, — сказал я.

— Этельред не может и блоху захватить, когда она кусает его хрен, — презрительно заметил Финан.

Меревал кашлянул в качестве скромного протеста против оскорблений в сторону его лорда.

Над башней у ворот южной стены развевалось знамя. Мы находились слишком далеко, чтобы разглядеть, что вышито или нарисовано на ткани, но я и так это знал.

На нем был изображен символ Кнута — топор и разрубленный крест, и этот флаг реял над южной стеной, обращенной к земле саксов, в том направлении, откуда гарнизон ожидал возможного нападения.

— Сколько человек ты видишь? — спросил я Финана, зная, что его глаз более зоркий, чем у меня.

— Немного.

— Кнут сказал, что в гарнизоне сто пятьдесят человек, — вспомнил я наш разговор в Тамворсиге. — Конечно, он мог и наврать.

— Ста пятидесяти человек было бы достаточно в любое время, — сказал Финан.

Ста пятидесяти человек не было бы достаточно, чтобы отразить решительную атаку на две из четырех стен или больше, но их было бы более чем достаточно, чтобы разгромить тех, кто нападает через длинный мост напротив южных ворот. Если бы городу угрожала война, то для укрепления гарнизона туда привели бы больше воинов.

Король Альфред, который всегда был точен в расчетах, требовал, чтобы на каждые шесть шагов на стенах бурга приходилось четверо воинов. Я попытался вычислить длину укреплений Честера и решил, что им бы понадобилась тысяча человек, чтобы защищать город от спланированной атаки, но какова была вероятность такой атаки?

Этельреда положили на лопатки, и он был далеко, а Кнут неистовствовал где-то в другом месте, и Кнуту понадобились бы все, способные воевать в битве, которую ему придется дать. Честер, как я подозревал, был защищен очень слабо.

— Мы просто въедем в него, — сказал я.

— Да? — удивился Меревал.

— Они не ожидают нападения, — заявил я, — и сомневаюсь, что там сто пятьдесят человек. Может, восемьдесят?

Восемьдесят человек могли бы нас остановить, если бы мы попытались атаковать стены, хотя без лестниц об этом и подумать было нельзя. Но попытаются ли они нас остановить, если мы просто мирно поскачем по дороге? Если мы выглядим так же, как и все остальные отряды, откликнувшиеся на призыв Кнута?

— Почему восемьдесят? — спросил мой сын.

— Понятия не имею, — ответил я, — просто в голову пришло. Там может быть и пять сотен.

— И мы просто въедем туда? — спросил Финан.

— У тебя есть план получше?