Синтез (СИ) - "Токацин"

В этот раз за вспышкой зелёного света не последовал грохот; Гедимин, привстав над краем воронки, пристально смотрел на податчик, собранный из рилкара, и на полупрозрачный шар-приёмник. Бесцветная пыль стремительно темнела по краям и стекала вниз, тут же заменяясь новой, поступающей сверху. «Двадцать один, двадцать два…» — начал считать Гедимин, но грохот прервал его, и он скатился на дно воронки, запоздало прикрывая рукой глаза.

— A-ah-hasu! — выдохнул склонившийся над ним Линкен. Гедимин видел его, хотя веки так и заливало что-то липкое, — рассечённая кожа на лбу обильно кровоточила. Взрывник поддел ногтем торчащий из ранки осколок и показал Гедимину. Тот благодарно кивнул, провёл пальцами по расцарапанному лицу, — несколько мелких обломков рилкара ещё осталось под кожей. Он вынул те, что попались под руку, зачерпнул из-под ног воды и смыл кровь.

— Почти четыре секунды, — сказал Линкен. — Я считал. А что потом было? Сырьё закончилось?

— Перебой в подаче, — буркнул Гедимин, запоздало жалея о недостаточном прикрытии воронки. Несколько царапин на лбу его не пугали — куда хуже было то, что выработанный ирренций размазало и по самой яме, и вокруг неё.

Рация в кармане сармата гулко загудела.

— Я слышал взрыв, — на связи был Хольгер. — Всё в порядке? Сколько продержалась установка?

— Четыре секунды, — ответил Гедимин. — Но таймер всё-таки не тянет. Слишком маленькие интервалы. Здесь утечка ирренция, не ходи сюда, пока не позову.

Линкен хмыкнул. Ремонтник вопросительно посмотрел на него.

— Я так… — махнул рукой взрывник. — Таймер?.. А если такую установку построят — надо же будет в неё постоянно кидать сырьё?

— Или отключать излучатели вовремя, — буркнул Гедимин. — Влезай в поле, пойдём собирать ирренций.

Он думал, как настроить беспрерывную подачу. Взрывной реактор уже почти можно было считать рабочим, но Гедимин не думал, что Ведомство с ним согласится, — и тем более не торопился хвастаться перед Конаром. «Реактор, существующий четыре секунды, я даже показать не успею,» — думал он, останавливаясь с дозиметром над краем воронки. «Но интересно, сколько продержались аналогичные реакторы Лос-Аламоса…»

01 ноября 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний купол защитного поля сомкнулся над последней плутониевой сферой и подёрнулся красноватой рябью — сигма-излучение свободно проходило сквозь любые преграды, никак на них не влияя. Гедимин вспомнил многочисленные эксперименты с ним и досадливо сощурился — природа сигма-квантов за год не стала яснее ни на единый кварк.

«Тридцать четыре грамма ирренция на каждую,» — он задумчиво смотрел на сферы. «Меньше, чем хотелось бы. До мая материала не наберётся даже на самый облегчённый стержень…»

Через полчаса он спустился из душевой и увидел, что индикатор на дверях хранилища показывает чьё-то присутствие внутри. Там был Хольгер; он смотрел на сферы и недовольно щурился.

— Много плутония на нужды Ведомства, — пояснил он, встретившись взглядом с Гедимином. — Не стоило переводить металл. Странно, что ты решил так им помочь. После того, как они с тобой обошлись…

Гедимин качнул головой.

— Я помогаю не им. Нужно накопить как можно больше ирренция до июля. Тогда будет время на один эксперимент. Если только он удастся…

Сармат замолчал. Хольгер пристально посмотрел на него.

— Слоистый стержень? Тот чертёж, который ты показывал? Думаешь, это сработает? А что со взрывными реакторами?

Гедимин досадливо поморщился.

— Пустая трата времени. Мне не удержать процесс.

— Жаль, — склонил голову Хольгер. — Идея была многообещающая.

— Синтезируй лантаноиды, я мешать не буду, — Гедимин пожал плечами. — Полигон — твой. Если Линкен что-то сказал против…

Хольгер поспешно покачал головой.

— Линкен не возражает, наоборот — ему нравятся эти взрывы. Я сворачиваю работу из-за снега. Трудно работать среди постоянных осадков.

…Улыбающийся от края до края рта Кенен перехватил сармата у душевой, когда тот с полотенцем на плече направлялся к озеру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эй, Джед! — он приветливо замахал рукой, будто опасался, что сармат не заметит его. Гедимин остановился.

— Что сломал? — угрюмо спросил он. Такую радость при виде ремонтника Кенен выражал нечасто — значит, поломка была серьёзная.

Кенен укоризненно хмыкнул.

— Сломал? Как-то странно ты смотришь на нашу дружбу. Я что, не могу просто подойти и поздороваться?.. Последнее время, Джед, ты как-то избегаешь меня. Совсем не общаешься…

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ты хочешь общаться? — он смерил Кенена оценивающим взглядом и едва заметно усмехнулся. — О чём? Хочешь обсудить принципиальную схему взрывного реактора? Тогда идём.

Он протянул руку к плечу Кенена и шагнул к нему, слегка оттеснив его в сторону коридора. Учётчик шарахнулся в сторону, уходя от захвата, и нервно хихикнул.

— Джед! Ты не меняешься. Не надо этих твоих штучек. Реакторы — не единственная тема для общения. Честно!

Гедимин хмыкнул и опустил руку.

— Так чего тебе надо?

— Просто хотел узнать, не случилось ли чего, — пожал плечами Кенен. — Раньше Хольгер подходил ко мне каждый месяц — ему всё время нужны были разные реагенты. А последние два месяца проходит мимо, будто меня не видит. Поставщики уже волнуются, Джед. Потерять налаженные каналы так легко… Что-то случилось в вашем центре? Запретили химию?

Гедимин мигнул. «Заметил. Ну да, как он мог не заметить…»

— У Хольгера достаточно реагентов, — сказал он. — Ведомство наладило снабжение. Больше незачем тебя беспокоить.

Кенен пристально посмотрел на него, и его усмешка слегка перекосилась.

— Ведомство? С трудом верится, Джед. Речь о весьма редких реагентах. Я бы ещё поверил в чугунные болванки или ржавые трубы, но неодим или диспрозий… Ты уверен, что Хольгеру больше не нужны мои поставки?

— Уверен, — Гедимин отодвинул его с дороги и пошёл к выходу.

17 декабря 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Айш-ш! — еле слышно зашипела Лилит, ещё крепче обхватив Гедимина; он почувствовал, как её зубы впиваются ему в плечо. Напряжение становилось нестерпимым, солнечное сплетение словно пронизали провода, раскалившиеся от пропущенного по ним тока, и жар волнами стекал к паху, но возбуждение не находило выхода. Сармат стиснул зубы и, не отпуская вырывающуюся самку, на ощупь сдвинул рычаг подачи воды. Сверху ударили холодные струи, и раскалённый ком в солнечном сплетении наконец разжался, напоследок скрутив всё тело серией мощных судорог. Гедимин, пошатываясь, шагнул от стены; сарматы расцепились, и Лилит, запрокинув голову, сползла вниз по гладким фриловым плитам. Она сидела, широко раскинув колени и тяжело дыша, хватала ртом воду и покачивалась из стороны в сторону. Гедимин устоял на ногах, но ещё чувствовал слабость. Напряжение разрядилось и ушло, пульсирующий жар в животе угас, и сармат провёл рукой по солнечному сплетению, выплеснув на кожу ещё горсть холодной воды. С тех пор, как стерилизация и высокие дозы облучения сделали паховые органы практически нечувствительными, основной очаг возбуждения перебрался выше, почти под рёбра, и сейчас, после разрядки, следовало хорошо охладить его, — Лилит уже устала, а других самок сегодня не предвиделось.

— Ну что, легче? — слабым голосом спросили с пола. Сарматка, остыв, села ровно и теперь деловито умывалась. Гедимин осмотрел себя — ничего, кроме испарины, его тело давно не выделяло, а её уже смыл душ.

— Хорошая разрядка, — согласился он, набирая воды в ладони, чтобы умыть лицо. — Встать можешь?

За его спиной послышались смешки. Он, вздрогнув от неожиданности, развернулся и увидел компанию филков. Секунду назад, как казалось сармату, душевая была пуста — между сменами ей редко пользовались — но, судя по ухмылкам и обрывкам фраз, эти существа наблюдали за происходящим довольно долго.

— А, вот это как делается, — сказал один из них, глядя на Гедимина и Лилит. — Сначала орган набухает, а потом сжимается.