Синтез (СИ) - "Токацин"

Гедимин, выпрямившись во весь рост, смотрел на остатки своей «экспериментальной установки» — если можно было так назвать сооружение, на девяносто пять процентов состоящее из сивертсеновых полей. Все экраны сдуло взрывом, излучатели лежали на краю воронки, но выглядели невредимыми, сигма-сканер упал вместе со штативом, но его экран светился. Гедимин подобрал прибор, отлистал пару десятков строк назад и довольно хмыкнул — констиевая вспышка была зафиксирована, а значит, и вся остальная информация должна была сохраниться.

Осмотрев излучатели и отряхнув их от пыли, он заглянул в воронку. Ничего не было видно, но сканер быстро обнаружил продукты реакции — и то, во что превратилась вода, не успевшая испариться, и то, что насыпалось поверх неё во время вспышки. Гедимин покосился на бесполезную ёмкость с меей и повернулся к Линкену.

— Хассий, — сказал он. — Уже распался.

Взрывник мигнул.

— Когда успел?!

— Надо было сольвент брать, — пробормотал ремонтник, пряча использованные и непригодившиеся предметы по карманам. — Констий там есть.

— Сольвент для констия? Жди тут, я быстро, — сказал Линкен. — И это была простая вода? А что ещё ты туда засунешь?

— Спроси у Хольгера, — Гедимин пожал плечами. — Что из простейших реагентов у него есть?

«А всё равно не вышло,» — думал он, делая заметки в ежедневнике: «время удержания — 7 микросекунд». «Слишком сильный взрыв. Надо изменить форму отводящего конуса…»

Он перевернул лист и принялся чертить.

23 июля 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Хлор, — сказал Хольгер, протягивая Гедимину герметично закрытую ёмкость. — Осторожно, не вдохни. И глаза береги.

Ремонтник молча кивнул. У приоткрытой двери его уже ждал Линкен с миниглайдом наперевес. Он широко ухмылялся — как обычно перед вылетом на полигон.

— Гедимин, ты помнишь, что первого — ночная выгрузка? — окликнул его хмурый Константин. — Ты следишь за реактором?

— Угу, — отозвался ремонтник, вслед за Линкеном выходя за дверь. О реакторе он помнил, как и о плановой выгрузке плутония — и о том, что за выгруженным через пару недель явятся агенты Ведомства. При мысли о них он невольно щурился и мысленно поминал размножение «макак». В этот раз он, видимо, думал громче обычного, — Линкен повернулся к нему и укоризненно хмыкнул.

— Не надо так о Ведомстве. Без них мы бы до сих пор сидели по шахтам. Разве макаки стали бы развивать тут науку? От них только и дождёшься, что разряда в упор!

— Будто есть разница, от кого получить разряд, — отозвался Гедимин, потирая грудину. — Что те, что эти, — много пушек, мало мозгов!

…В этот раз защитный купол над сарматами не трясся под воздушной волной — она прошла выше, посшибав мелкие ветки с сосен. Когда они перестали сыпаться на землю, Гедимин вскрыл непрозрачное поле и выбрался из-под него. Края воронки выглядели так же, как обычно, — всё, что не было вбито в скалу на полметра, упало. Линкен пошёл к валяющимся на земле излучателям, но Гедимин резким окриком остановил его. Он успел заглянуть в сигма-сканер.

— Ирренций, — пояснил он, выплёскивая в воронку всю мею из контейнера и быстро прикрывая её сверху защитным полем. — Семь миллиграммов.

Линкен мигнул.

— Вот так вот быстро? Из обычного хлора?! — он недоверчиво покачал головой. — Кто бы раньше рассказал мне…

— Ты уже видел такие опыты, — пожал плечами Гедимин. — Всё, у чего хотя бы двадцать пять протонов, даёт на выходе ирренций. А дальше — вопрос в примесях. Вот здесь, например, это празеодим, три миллиграмма.

— Что? — Линкен задумчиво сощурился. — Что-то слышал, но к чему это… Думаешь, Хольгеру он нужен?

— Я бы собрал его, — ответил Гедимин. — Не нужен — сам выкинет.

— Надо спросить, — взрывник взялся за смарт и спустя полминуты озадаченно мигнул. — Он летит сюда. Кажется, это вещество ему очень нужно. Не знаешь, зачем?

Хольгер приземлился рядом с Линкеном и Гедимином через десять минут. Посмотрев на них, он ткнул взрывника пальцем в грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что за новые шутки? Тебе надо было вытащить меня сюда? Зачем?

— Он не шутил, — Гедимин щёлкнул ногтем по экрану сигма-сканера. — Мы получили три миллиграмма празеодима. Он там, в воронке. Сверху — мея и ирренций. Когда впитается, можно вылить туда сольвент. У тебя есть празеодимовая притравка?

Хольгер, помедлив, неуверенно кивнул.

— Да, сканер не врёт, — сказал он, отобрав у Гедимина прибор и внимательно прочитав все строки. — Вы получили именно это… Занимайтесь своими делами. Я соберу всё до атома.

…Хольгер застрял на полигоне надолго — видимо, пытался достать празеодим из-под меи. Гедимин заглянул в реакторный отсек, убедился, что всё идёт по плану, проверил запасы плутония (осталось немного) и долго стоял в нерешительности у дверей «чистой» лаборатории. «Ладно, попробую по их обычаям,» — подумал он, заходя внутрь и направляясь к Константину.

— Чего? — резко спросил тот, поднимаясь с места. В последнее время Гедимину казалось, что командир его боится.

— У нас мало синтезирующих установок, — мирно сказал сармат. — Можно было бы поставить больше. Хотя бы шесть.

Константин мигнул.

— Ты собрался делать новые сферы? — переспросил он. — Заменить урановую и поставить ещё три?

— Да, — взгляд Гедимина, как он надеялся, не выражал ничего, кроме желания работать. — Но нужен плутоний. У меня мало.

— Плутоний… — Константин потёр подбородок. — Того, что оставит после выгрузки Ведомство, тебе хватит?

— Нет, — сармат протянул ему листок с коротким расчётом. — Ещё два килограмма, и можно работать.

— Три с половиной… — командир забрал у него листок и положил в карман. — В таком изложении звучит разумно. Сам напишешь в Ведомство, или лучше мне?

— Пиши ты. Я плохо обосновываю, — с сожалением вздохнул Гедимин. Он смотрел себе под ноги, но довольную ухмылку Константина заметить успел.

— Понимать свои ограничения — уже полдела, — сказал командир, возвращаясь к телекомпу. — Сегодня же отправлю запрос в Ведомство. Надеюсь, жалеть мне об этом не придётся?

01 августа 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Выгрузка урановых кассет шла полным ходом, и электрокран размеренно ездил по рельсам от реакторного отсека до «грязной» лаборатории, ненадолго зависая то над шахтой реактора, то над разгрузочной установкой. Гедимин следил за ним вполглаза; основное его внимание было направлено на щит управления. Все трое операторов стояли рядом с сарматом, следя за его действиями. В «клетке» из защитного поля, прикрывающей их и сам щит управления от излучения реактора, было тесно, сарматы встали почти вплотную, едва не облокотившись друг на друга. Хильда, как более рослая, пропустила Ангуса и Аккорсо вперёд.

— Эта комбинация кнопок запускает плановую промывку, — пояснял Гедимин, указывая на пульт. Можно было бы обсудить и другие вопросы — с утра от Хильды пришёл целый список, и, наверное, разъяснения были бы интересны и Аккорсо, и Ангусу… но по другую сторону от двери, прикрываясь защитным полем, стоял Константин. Предполагалось, что он наблюдает за выгрузкой, но Гедимин постоянно чувствовал его взгляд на своём затылке. «Обсудишь тут синтез плутония…» — он досадливо сощурился и снова отвернулся к монитору.

Выгрузка шла без перерыва до пяти вечера; только тогда Гедимин, убедившись, что реактор промыт, а крышка плотно закрыта, вышел из отсека. На пороге «грязной» лаборатории он столкнулся с Хольгером. Химик шёл ему навстречу, а увидев его, приостановился и как-то странно сглотнул — будто хотел что-то сказать, но передумал.

— Возьми еду на верстаке, — напомнил он Гедимину. Сармат мигнул — «Это всё?» Хольгер снова засобирался что-то сказать, но вместо этого отвёл взгляд.

— Что с плутонием? — спросил Гедимин.

— Всё работает, — ответил Хольгер. — Ведомство своё получит.

— И существование научного центра будет оправдано ещё на четыре месяца, — закончил за него Константин, заглядывая из коридора в «грязную» лабораторию. — Хольгер, иди к пульту. Я заберу Амоса — он мне нужен.