Секретные поручения 2. Том 2 - Данил Корецкий

В срочную он служил в Чечне, в разведбате, где первый раз на законном основании пролил кровь другого человека. В отличие от большинства сослуживцев процедура не вызвала у него ни приступа рвоты, ни угрызений совести, ни отсутствия аппетита. Замкомвзвода «контрабас»[6] Коля Змейкин, по прозвищу Змей, заметив стойкость новобранца, взял его под свою опеку и привил вкус к убийству.

Змею было далеко за сорок. Среднего роста, худощавый, Коля не отличался физической силой, но почему-то все в подразделении его боялись. Все свободное время он метал ножи, штыки, топоры и саперные лопатки, кромсал манекены, если была возможность – стрелял, причем не просто так, а с вывертами: с бедра, из-под руки, из-под колена, из-под мышки назад, с плеча назад через зеркало.

– Ты имей в виду, – втолковывал он подопечному, поигрывая штыком от старого АК. – Человек только тогда силу имеет, когда другого человека завалить может. Но таких немного находится. У всех очко жим-жим делает, кишка тонка оказывается. Этому учиться надо. Мы в Афгане специально тренировали салабонов, да били их смертным боем, коль отказывались: если они убивать не будут, то «духи» нас поубивают! И здесь так же: не стрельнешь первым, тебе в мозги засадят!

Логика старшего товарища казалась молодому бойцу обоснованной и убедительной. Змей научил его смертельным ножевым ударам: через ключицу и в подмышку; научил бросать нож.

– Белое оружие любить надо, – говорил он, любовно поглаживая клинок своего штыка. – Какое «белое»? Да холодное-то. Им валить человека сложней, чем из «горячего». Тут все сам делаешь: рукой, силой, нервами…

Молодой Самойлов старательно осваивал новую для себя науку и оказался хорошим учеником. На той стороне было немало любителей отрезать головы русским солдатам под видеозапись. Этим хвалились, кассеты подбрасывали товарищам казненных… Тогда удары через ключицу и подмышку были отработаны на десятке захваченных боевиков. После этого зверства прекратились.

– Видишь, понимают! – сказал Змей. – А другого языка не понимают.

Отслужив срочную, Самойлов завербовался по контракту. А демобилизовался уже профессиональным убийцей. Без сертификата международного образца, но отмеченный черной гербовой печатью смертоносного таланта. Он прибился к кругам ветеранов «горячих точек», но разговоры и обсуждение давно минувших дел его не устраивали, поэтому большой активности в новой среде он не проявлял. Устроился в охранное агентство Ларионова: сперва рядовым охранником, потом дослужился до уровня личного телохранителя. С шефом сложились хорошие отношения: было много точек соприкосновения интересов – он хорошо знал оружие и неплохо владел ножом. Ларионов ему полностью доверял, что было немаловажно. А глубоко спрятанные навыки и пристрастие к крови Самойлов спрятал еще глубже.

Несколько лет назад неожиданно объявился Змей. Он подсел на наркотики и здорово сдал, но предложил использовать специфическую подготовку для хорошего заработка, познакомил с каким-то парнем, похожим на суслика, и на вид вполне добродушным.

– Это… короче, называй его Ежик. Можешь ему доверять. Полностью. Ты мое слово знаешь!

Самойлов знал, поэтому вопросов у него не было. Он кивнул.

– А это… Ежик, дядя Сэм. Можешь ему полностью доверять.

– Нет вопросов! – бодро сказал Ежик.

– Дело такое, – продолжил Змей. – Сейчас много всяких гадов развелось, которые людям жить мешают. Деньги вымогают, за глотку берут, чужих жен трахают, долги не отдают, да мало ли что там еще… Закона сейчас никто не боится. Короче, нарываются на пику, да не каждый-то пику засадить может. Потому ищут людей, которые на это способны, и готовы им щедро заплатить. Понял, к чему я речь веду?

– Понял, не дурак…

– Ну и что решаешь?

Самойлов согласился, и жизнь бывшего разведчика оживилась, заиграв любимыми красками. Его официальная работа приносила неплохой, но главное – стабильный доход, который позволял не суетиться, а спокойно ждать заказа.

Конспирация соблюдалась полная.

В театральном парке, в здании полуразрушенного, а когда-то очень популярного Зеленого театра, есть пивбар «Атаман». Пиво там самое свежее, цены не самые низкие, барменши молодые и нестрашные, и Самойлов иногда заходил туда пропустить бокал-другой. На Магистральном проспекте открыт элитный пивбар «Холстен». Здесь семь сортов пива, и картошечка, и рыбчик, и шемайка… Сюда тоже заглядывал дядя Сэм. И еще были места, где неплохо отдохнуть за бокалом пива или чашечкой кофе. И во все Самойлов изредка забредал.

Сперва Ежик звонил ему на «трубу» и назначал время и место. В условленный день и час подходил какой-нибудь мальчик, старичок-пенсионер или бомж и передавал конверт. В конверте фото, имя заказанного и адрес. Бумаги уничтожаются, курьер получает полтинник за услуги и, довольный, отправляется восвояси. Если, конечно, ему не придет в голову вскрывать конверты, как пришло двум бомжарам…

Для выполнения заказа дяде Сэму требуется не больше недели – если, конечно, объект находится в пределах области. О выполнении работы Ежик узнавал по своим каналам, звонил и называл определенное место и время – это могла быть камера хранения на вокзале, либо урна на окраине парка, либо почтовый ящик в подъезде. Туда Ежик кладет пакет с гонораром, дядя Сэм приходит и забирает. Вот и вся схема.

За пять лет выполнил девять заказов. Из них за последний месяц четыре – вот поперло, так поперло. Вначале одинокий пролетарий, без квартиры и денег. В общежитии обретался. Странный заказ. Убрать, обыскать, забрать компьютерный диск.

Дядя Сэм надел рабочий комбинезон, пришел с парой бутылок в общежитие, выпили с Синицыным помаленьку. Странный пролетарий: лексика нерабочая, и манеры. Но это не имело значения. Заказ он выполнил, но диск не нашел. Обычно спокойный Ежик был очень недоволен.

Вскоре Ежик позвонил опять. Заказ на сей раз оказался серьезнее – госчиновник Дмитрий Рогов, видная шишка в городской иерархии. Дядя Сэм следил за ним четыре дня, сканером перехватил звонок: тот договаривался с девушкой о встрече на даче. Приехал к «Виражу», перемахнул через забор, завел разговор, улучил момент и засадил нож в ключицу. При всем величии и значительности Рогова, он умер мгновенно, так же, как пролетарий Синицын. Потом сел в его наглухо затонированный «Хаммер», вернулся в город и бросил машину на заправке.

А с женщинами было по-другому, в пожарном порядке! Звонок, адреса, фамилии: Лопатко Татьяна Леонардовна, Седова Вера Алексеевна… И исполнение в ту же ночь и на следующий день.

– Еще что? – спросил молодой следователь.

– Все.

– А бомжи?

Дядя Сэм поморщился.

– Это не заказ. Чего их считать… Не лезли бы куда не надо, так бы и ковырялись в помойках…

– Еще что? – настойчиво спросил Денис. Он и сам не знал, откуда взялась такая настойчивость.

– Да ничего реального… Ежик мне еще один заказ кинул. Мужик молодой. Но тут уже стрем пошел, не до заказа было…

– Рассказывай все, не ломайся! – приказал холеный напарник молодого. – Когда, где, какой мужик?

– Да одновременно с бабами. Я после той, первой, его у дома поджидал. И ночью, и утром. Только он не вышел. Тогда я вторую исполнил. А потом спрятался: не война ведь, по три человека в сутки валить…

– Как мужика звали? Адрес какой? Что ты кота за яйца тянешь!

Самойлов на миг задумался.

– Петровский Денис. Максима Горького, двести четырнадцать, квартира пятнадцать.

Старший следователь Курбатов ошарашенно замолчал. У следователя Петровского выступил пот на лбу. Он выпал в осадок.

Так вот как это было! Вера сделала звонок, наверняка короткий, без рассуждений. Что-то типа: «Он отказался. Кажется, все рассказал Татьяне Лопатко. Мы сейчас у нее. Адрес…» Одним звонком она поставила под прицел сразу две жизни. Только судьба заменила жизнь Дениса на ее собственную…

Денис откинулся на спинку стула, как боксер, пропустивший удар и находящийся в нокдауне. Но Курбатов оправился и продолжал допрос.

– А как ты вошел в комнату к Синицыну? Как проник на дачу Рогова?

– Так меня Ежик научил! Я сказал, что меня этот прислал… Игорь Борисович!

– Кто?! – вскинулся Денис.

– Игорь Борисович.

Молодой следователь и его старший коллега многозначительно переглянулись.

– А кто вам звонил? Вы уверены, что во всех этих случаях разговаривали с одним и тем же человеком? – спросил молодой следователь. – С этим Ежиком? Может быть, и Игорь Борисович с вами говорил?

– Точно один. Голос-то я помню, – сказал Самойлов. – И сейчас бы узнал. К тому же он букву «эр» плохо выговаривал, как-то мягко слишком… Ну и фразы строил не совсем обычно.

– То есть?

– Первое слово в предложении повторял несколько раз. Типа «У меня есть к вам дело… Дело есть, понимаете?» По такому принципу…

– А какие-нибудь варианты на случай экстренной связи проигрывались? – вступил холеный. – На тот случай, если у вас что-то сорвалось и вам нужно дать об этом знать клиенту?