Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

одно наслаждение… Ну а его медвежий плач – это сверх всякого моего понимания… и испуг полный. Да, кстати, Вова, вы себе, я слышал, гитариста искали, а он возьми и сам к вам явился.

Пожав Кузьме руку, руководитель группы представился:

– Меня Вовка зовут. А это, знакомься, мой друг-армянин – Арсен Саркисян, с которым давно очень не виделись.

– Где-то около десяти лет… – уточнил Арсен, а Владимир затем добавил:

– Кстати, эту песню о матери он сочинил – наш дорогой друг Арсен. Это было ещё в студенческое время. А сейчас вот приехал ко мне в гости, и решили мы вспомнить таким образом старое. Тем более эта песня для нас обоих любимая. Как жаль, что в Армении такая страшная беда случилась… Чужого горя не бывает, особенно, когда теряешь тех, кто очень дорог тебе… Тётя Мария и дядя Андроник были очень гостеприимны и добры ко мне, когда я у них гостил.

Вспомнив печальные события, Владимир достал из сумки яблоки и со словами: – Да… Но прошлого не вернуть, а жизнь продолжается, – угостил ими Кузьму и Арсена. С хрустом откусив сразу почти пол-яблока, Вова энергично жевал мякоть фрукта и одновременно говорил:

– Наша группа называется «А....»

Поскольку слово «авеню» было затруднительно произнести чётко, прикусывая яблоко, то вышло только протяжное «…ню».

Услышав это смешно выговоренное «ню», Кузьма засмеялся и зарычал протяжно по-медвежьи «ню… ню…». Заметив опять на лицах многих испуг, Кузьма улыбнулся. В этот момент он вспомнил и ясно представил себе, как звук, похожий на человеческое «ню..», когда-то в тайге издавал его друг – медведь. Когда маленький Кузьма что-нибудь ел, а стоявший рядом медвежонок смотрел на него, то таким звуком «ню..» жалобно и протяжно просил Кузьму угостить его этим вкусным «ню». Эту дружескую сцену смеха прервал Арсен, заметив при этом с юмором:

– Слушай, Вова, а знаешь, как будет здорово, если ваш новый друг каждый раз в проигрыше дергая струны, вдруг по-медвежьи начнёт выражать свою душевную тоску. Целый концерт тогда на бис его будут просить это исполнить!

– Я – завсегда за… Если, конечно, он, наш друг, согласится… – подхватив идею, проговорил Владимир и, повернувшись к Кузьме, серьёзно предложил:

– Слушай, парень, приди завтра сюда вечером в это же время и обо всём основательно поговорим. А сейчас, извини, нам срочно нужно ехать – дела кое-какие есть. А завтра встретимся и, считай, что ты у нас уже в «штате» пропишешься и, думается, надолго.

После этого он пожал Кузьме руку и быстро направился к выходу. А вслед за ним и Арсен, зачехлив свою гитару, попрощался с Кузьмой:

– До завтра, друг… Слушай, в следующий раз в разговоре не будь таким стеснительным, что даже ни одного слова за время, что с нами был, не произнёс. Дар речи от волнения потерял что ли? И ещё… Вот мой номер телефона. Если что, «по срочности» звони, не боясь потревожить, – и протянул Кузьме листок с номером своего телефона. Обняв Кузьму на прощание, он побежал за ребятами вдогонку.

Глядя Арсену вслед, Кузьма спрятал листок в нагрудный карман куртки. С любопытством разглядывая стоящих у прилавка людей, которые, взяв выпечку, садились за столики и начинали есть, он направился в их сторону. Подойдя к прилавку, Кузьма взял булочку и, почти не жуя, проглотил её не сходя с места. Булочка парню понравилась и он тут же взял следующую и с удовольствием съел. Отправляя в рот одну булочку за другой и стремительно уменьшая их количество на подносе, он невольно улыбнулся – теперь ему было понятно, почему все становятся радостными, побывав в этом домике, и выходят из него в самом наилучшем расположении духа. Посетители в очередной раз уставились на него с удивлением: они никогда не видели такого человека, который бы ел без всякого стеснения один пирожок за другим, беря при этом всё без спроса и вовсе не расплачиваясь за еду. Поев, Кузьма направился спокойно к выходу, а все смотрели на него, как на нечто из ряда вон выходящее, но привлекательное своей смелостью. Но долго это «представление» им не пришлось созерцать, так как перед выходом из кафе, дорогу парню преградил один из охранников – молодой человек довольно крепкого телосложения. Он встал перед Кузьмой и ехидно ухмыльнулся:

– А теперь, будь добр, заплати за всё, что намолотил, – нехотя выдавил из себя он, обращаясь к Кузьме тоном, не терпящим возражений.

Но в ответ ему «намолотивший» только дружелюбно улыбнулся.

– Что скалишься? Плати, я говорю тебе. Не хочешь сам, так поможем, – растягивая слова сказал охранник, решив сунуть свою руку в его карман, чтобы таким образом самому взять деньги, но вместо них обнаружил там аккуратно сложенную газету, которую он вытащил и скомкал на глазах у Кузьмы, презрительно затем выбросив в мусорную урну.

– Газеты читать у тебя, значит, деньги есть, а на пожрать «зажал»? – не унимался страж порядка, ревностно охраняющий оный на вверенной ему территории: – Говори, где бабки спрятал? – грубо выкрикнул он.

Вместо ответа Кузьма наклонился спокойно к урне и, вытащив оттуда газету, снова в лицо охраннику улыбнулся. Тот, в очередной раз увидев на лице парня улыбку, разозлился и, не выдержав, схватил того резко за руку, попытавшись заломить её за спину, но неожиданно вскрикнул от боли, причиной которой оказался Кузьма, вынужденный применить приём самообороны, которому когда-то обучил его Святослав. Схватив цепкой хваткой руку охранника в области запястья, Кузьма до самого упора согнул её к внутренней стороне локтя, отчего сустав слегка хрустнул. После этого Кузьма, очень быстро согнув ладонь в другую сторону, резко потянул мужчину на себя, отчего тому показалось, будто ему оторвали почти полностью, словно с корнем, его кисть. От боли он издал такой душераздирающий крик, что некоторые присутствующие закрыли уши руками, а прохожие на улице повернули головы в сторону кафе. Отпустив руку охранника, Кузьма выправил помятости газеты и, словно давая себе клятву, произнёс: «Никому не отдам!». Затем спокойно положил газету обратно в карман и как ни в чём не бывало пошёл к выходу.

К этому времени на помощь пострадавшему подоспел второй охранник и, догнав Кузьму уже почти на выходе, решил ударить его ногой в пах, но парень оказался чуточку быстрее. Опередив его, Кузьма обеими руками одновременно ударил мужчину по ушам, отчего тот, схватившись за голову и застонав от боли, свалился на пол. Поглядев напоследок на своих «обидчиков», парень вышел на улицу и поспешил скрылся. За ним следом бросились ещё трое. Но, выскочив наружу,